Густав Эмар - Арканзасские трапперы

Не успел еще замереть последний крик его, как лес, до того безмолвный, вдруг ожил, как бы по волшебству.

Из кустов и травы поднялись люди со смелыми, энергичными лицами, в живописных охотничьих костюмах, и окружили Чистое Сердце.

Прежде всего он увидел Черного Лося и Эусебио, которые стояли к нему ближе, чем остальные.

— Я понимаю, зачем вы пришли сюда, друзья, — сказал он, крепко пожимая им руки. — Благодарю вас от всей души. Но, слава Богу, мне не понадобится ваша помощь.

— Тем лучше, — отвечал Черный Лось.

— Значит, вам удалось вырваться из рук этих проклятых краснокожих? — спросил Эусебио.

— Не отзывайтесь дурно о команчах, — отвечал, улыбаясь, Чистое Сердце. — Теперь они мои братья.

— Неужели вы говорите серьезно? — воскликнул Черный Лось. — Разве вы заключили с ними мир?

— Да, мы теперь друзья, и мне бы хотелось, чтобы и вы все помирились с ними.

— Клянусь честью, это пришлось как нельзя более кстати, — сказал Черный Лось. — Так как вы теперь свободны, мы можем заняться другими лицами, которые находятся в страшной опасности и нуждаются в нашей помощи.

— Что вы хотите сказать? — с любопытством спросил Чистое Сердце.

— Я хочу сказать, что лагерь путешественников, которых вы спасли во время последнего пожара в прериях, окружен в настоящую минуту шайкой бандитов. Они хотят напасть на него, а может быть, уже и напали.

— Нужно как можно скорее спешить к ним на помощь! — горячо сказал Чистое Сердце: он был не в силах сдержать своего волнения.

— Черт возьми! Мы и хотели помочь им, но сначала решились освободить вас. Вы — наш глава. Без вас дело не пошло бы на лад.

— Благодарю вас, друзья. Но теперь я свободен, и потому ничто не задерживает нас. Едем сию же минуту!

— Постойте! — возразил Черный Лось. — Не забудьте, что у нас очень опасные противники. Когда бандиты знают, что им не дадут пощады, они бьются как тигры. Будь нас больше, мы могли бы вернее рассчитывать на успех.

— Без сомнения. Но что же вы хотите этим сказать?

— Так как вы помирились с краснокожими, то они могли бы…

— Вы правы, Черный Лось, — прервал его Чистое Сердце. — Эта мысль не пришла мне в голову. Команчи будут рады случаю выказать свою храбрость и с удовольствием помогут нам. Я познакомлю вас с ними.

Всех охотников было человек сорок.

Они опустили ружья в знак мира и пошли за своим предводителем к индейскому лагерю.

— А мать моя? — взволнованно спросил у Эусебио Чистое Сердце.

— Ей не грозит никакой опасности, — отвечал тот. — Она в хижине Черного Лося.

— Как она чувствует себя?

— Она чувствовала бы себя хорошо, если бы не мучилась за вас. Ваша мать живет исключительно только сердцем — физические страдания не действуют на нее. Она уже оправилась после пытки, которой подвергали ее.

— Слава Богу! Но следует как можно скорее успокоить ее насчет меня. Где ваша лошадь?

— Спрятана недалеко отсюда.

— Садитесь на нее и уезжайте к моей матери. Расскажите ей все и отправляйтесь вместе с ней в пещеру около реки. Там она будет в полной безопасности. Останьтесь с ней и не покидайте ее. Вам легко будет найти пещеру; она лежит недалеко от утеса Мертвого Бизона. Когда подъедете к нему, спустите собак — я не возьму их с собой. Они знают дорогу и проведут вас туда. Поняли вы меня?

— Вполне.

— Так уезжайте сейчас же. В лагере индейцев вы совсем не нужны, а матери моей необходимы.

— Я еду.

— Прощайте!

— До свидания!

Эусебио подозвал ищеек, связал их в одну свору и, пожав руку Чистому Сердцу, поехал направо, в лес; а охотники вышли на лужайку, на которой был разбит лагерь команчей.

Индейцы стояли полукругом около своих вождей. Чтобы выказать уважение своим гостям, они оделись в самые лучшие костюмы.

Чистое Сердце велел своему отряду остановиться и пошел вперед один, развернув шкуру бизона и махая ею в знак мира.

Орлиная Голова, тоже размахивая бизоньей шкурой, выступил из группы вождей и пошел к нему навстречу.

Остановившись в трех шагах друг от друга, они некоторое время не говорили ни слова.

— Владыка жизни видит наши сердца, — начал наконец Чистое Сердце. — Он знает, что слова, которые произносят наши уста, правдивы. Белые охотники пришли навестить своих краснокожих братьев.

— Добро пожаловать! — отвечал, любезно поклонившись, Орлиная Голова.

Он произнес эти слова с тем достоинством и величием, каким отличаются все индейские вожди.

Со всех сторон раздались восторженные восклицания, и охотники и команчи разрядили свои ружья, выстрелив в воздух.

Все церемонии кончились; оба отряда сошлись и соединились вместе.

Между тем Чистое Сердце, не желая терять ни минуты, решил тотчас же переговорить с Орлиной Головой. Он отозвал его в сторону, рассказал ему откровенно все, что узнал от Черного Лося, и попросил его помощи.

Вождь улыбнулся.

— Желание моего брата будет исполнено, — отвечал он. — Пусть он подождет немного.

Орлиная Голова отошел от охотника и присоединился к другим вождям.

Через несколько минут главные вожди уже собрались на совет.

Предложение Чистого Сердца было принято и одобрено всеми. Девяносто лучших воинов под начальством Орлиной Головы должны были присоединиться к охотникам и помочь им в их предприятии.

Союзникам следовало выступить с заходом солнца, чтобы застать врагов врасплох.

Команчи отвечали восторженными криками на это решение вождей.

Началась пляска великой войны, которая сопровождалась обычными в таких случаях церемониями, причем воины пели хором:

«Wabimdam Githee Manitoo, agarmissey hapitch neatissum!" note 6Когда солнце зашло, Орлиная Голова, зная, с какими опасными врагами им приходится иметь дело, выбрал двадцать лучших воинов, на которых мог вполне положиться, послал их вперед как разведчиков, и велел им захватить с собою бересты, чтобы на случай тревоги тотчас же разложить костер.

Потом он осмотрел оружие своих воинов и сделал знак трогаться в путь.

Команчи и охотники вышли из лагеря и, по обычаю туземцев, пошли гуськом, под предводительством своих вождей. Все неучаствующие в походе горячо пожелали им успеха и проводили их до опушки леса.

Весь отряд состоял из ста тридцати смелых, прекрасно вооруженных воинов. Ими предводительствовали вожди, которых не могло остановить никакое препятствие, которым не была страшна никакая опасность.

Ночь была очень темна. Тяжелые облака тихо плыли по небу, и из-за них только изредка проглядывала луна. Тогда бледный свет ее разливался по прерии и придавал всему окружающему какой-то призрачный вид.

Ветер дул порывами, глухо и жалобно завывая в лощинах.

Воины неслышно продвигались вперед и казались выходцами из могил. Они как будто спешили воспользоваться покровом темноты и совершить какое-то ужасное, преступное дело.