Александр Дюма - Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1

– Во-первых, – начал д’Артаньян, – вместо одной свечи, которая была у каждого из нас в отдельности, тут их две.

– Правда, – сказал незнакомец, изумленный правильностью этого замечания.

– Затем вы, как я погляжу, отдаете предпочтение моим лепешкам, а я вашему салу.

– Тоже верно.

– Наконец, больше яркого света и пищи по вкусу я ценю удовольствие, получаемое в приятной беседе.

– Вы, я вижу, весельчак, – сказал незнакомец с улыбкой.

– Да, я человек веселый, как все люди с пустой головой. Вот вы другое дело: в ваших глазах светится гений.

– Ах, что вы, сударь…

– Позвольте предложить вам один вопрос.

– Какой?

– Вы ученый, не правда ли?

– Нет, но, пожалуй, вроде того… Я писатель.

– Ну, вот видите! – вскрикнул д’Артаньян, радостно хлопая в ладоши. – Я не ошибся… Это чудесно.

– Почему же, сударь?

– Разве не счастье провести вечер в обществе писателя, и, может быть, знаменитого?

– Ну, положим, знаменитый – не совсем подходящее слово, – возразил незнакомец, покраснев.

– Скромен! О, как он скромен! – произнес в умилении д’Артаньян. – Скажите же мне названия ваших произведений, если не хотите сказать ваше имя.

– Меня зовут Жюпене, сударь, – сказал незнакомец.

– Прекрасное имя, – похвалил д’Артаньян, – мне кажется, что я слыхал его.

– Я пишу стихи, – произнес поэт.

– Значит, я читал их.

– Я написал трагедию.

– Значит, я ее видел.

Поэт опять покраснел:

– О нет, ведь мои стихи не были напечатаны.

– Так, значит, я помню ваше имя по трагедии.

– Вы также ошибаетесь, потому что актеры бургундского театра не захотели ее играть, – сказал поэт с гордой улыбкой, тайна которой известна только непризнанным талантам.

Д’Артаньян закусил губу.

– Итак, вы видите, сударь, – продолжал поэт, – что вы ошибаетесь на мой счет: вы не знаете меня и не могли ничего обо мне слышать.

– Вот что меня сбивает с толку: имя Жюпене звучит красиво и кажется мне достойным широкой известности, как имена Корнеля, Ротру или Гарнье. Я все-таки надеюсь, сударь, что за десертом вы познакомите меня с вашей трагедией. Это будет для меня лучшее пирожное, черт возьми!.. Простите, сударь, у меня вырвалось бранное слово, которое часто повторяет мой господин. Иногда и я позволяю себе вставить это словцо, конечно, в его отсутствие. Правда, сударь, сидр этот очень плох? Вы согласны? И кувшин какой-то кривобокий, еле стоит на столе. Надо бы подложить под него что-нибудь.

– Погодите.

Поэт пошарил в кармане и достал продолговатый четырехугольный кусочек металла толщиной в строку, длиной дюйма в полтора. Но едва он вытащил его, как поспешил сунуть обратно, видимо, смущенный своей неосторожностью. Д’Артаньян заметил это: от него ничего не ускользало.

Он протянул руку к куску металла:

– Простите, вот интересная штука; можно посмотреть?

– Конечно, – ответил поэт, – но сколько вы ни будете рассматривать, вы все равно не поймете, для чего он предназначен, пока я не скажу.

Д’Артаньян заметил некоторое колебание в тоне поэта и поспешность, с какой он хотел спрятать обратно в карман кусок металла.

Он, по обыкновению, насторожился. Впрочем, несмотря на уверения Жюпене, он сразу же понял, что это такое.

– Вы догадываетесь, что это? – продолжал поэт.

– Нет, – ответил д’Артаньян, – право, не знаю.

– Так знайте, сударь, – сказал Жюпене, – этот кусок металла – буква типографского шрифта.

– Да что вы!

– Прописная буква…

– Скажите пожалуйста! – вскричал д’Артаньян, широко раскрыв глаза.

– Да, сударь, это Ж, начальная буква моего имени.

– Знаете, мне хочется сказать вам…

– Что?

– Нет, не стоит… Я хотел сказать глупость.

– Но почему же? – ответил Жюпене покровительственным тоном.

– Видите ли, я никак не могу понять, как из таких букв можно составить слово.

– Это вас интересует?

– Ужасно.

– Так вот, смотрите, сейчас я покажу вам эту штуку. Погодите минуту… Теперь смотрите внимательно.

Д’Артаньян с величайшим вниманием наблюдал, как Жюпене вытащил из кармана семь-восемь литер, но несколько меньшего размера.

– Ого-го! – воскликнул Д’Артаньян.

– Что такое?

– Да у вас в кармане целая типография! Черт возьми! Это в самом деле любопытно.

– Не правда ли?

– Сколько узнаёшь интересного, путешествуя!

– За ваше здоровье! – произнес обрадованный Жюпене.

– И за ваше здоровье, черт побери! Впрочем, этот отвратительный сидр недостоин человека, привыкшего утолять жажду из источника Иппокрены. Ведь так, кажется, называете вы, поэты, источник вашего вдохновения?

– Да, сударь, наш источник называется именно так. Название это греческое и состоит из двух слов: первое hippos, что означает лошадь … и…

– Сударь, – перебил его д’Артаньян, – я угощу вас напитком, название которого происходит от одного французского слова, что не делает его хуже… от слова виноград. От этого сидра меня тошнит. Позвольте-ка мне справиться у трактирщика, не найдется ли у него в погребке несколько хороших бутылок божансийского вина.

На зов д’Артаньяна тотчас же явился трактирщик.

– Сударь, – прервал собеседника поэт, – я боюсь, что у нас не будет времени распить вино, так как я должен воспользоваться приливом, чтобы сесть на барку.

– На какую барку? – спросил д’Артаньян.

– На барку, отправляющуюся в Бель-Иль.

«В Бель-Иль, хорошо», – подумал мушкетер.

– О, вам нечего спешить, – заметил трактирщик, раскупоривая бутылку, – барка отходит только через час.

– Кто же предупредит меня? – спросил поэт.

– Ваш сосед по комнате, – ответил хозяин гостиницы.

– Но я почти не знаю его…

– Как только вы услышите, что он уходит, значит, и вам время ехать.

– Он тоже едет в Бель-Иль?

– Да.

– Этот господин со слугою, вероятно, какой-нибудь дворянин? – спросил д’Артаньян.

– Право, не могу вам сказать.

– Неужели вы его не знаете?

– Знаю только, что он пьет то же вино, что и вы.

– Черт побери, вот какая честь для нас, – сказал д’Артаньян, наливая вино собеседнику, когда трактирщик ушел.

– Значит, вы никогда не видели, как печатают книги? – произнес поэт, возвращаясь к своей излюбленной теме.

– Никогда.

– Так вот: берутся буквы, составляющие слово…

И он с необыкновенной быстротой и ловкостью подобрал буквы.

– Хорошо, – кивнул д’Артаньян, – но как сделать, чтобы буквы держались вместе? – И он налил второй стакан вина своему собеседнику.

Жюпене усмехнулся с видом превосходства и вытащил из кармана металлическую линейку, на которой начал устанавливать буквы, придерживая их большим пальцем левой руки.

– А как называется эта железная штука? – спросил д’Артаньян. – Наверное, она имеет свое название?