Бенджамин Рошфор - Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 2

- С твоим сыном?

- Что, с моим сыном?

- С ребенком, которого ты сделал этой Анжеле! Не валяй дурака, Тюльпан! И знай раз и навсегда, - продолжала она, потеряв рассудок от ревности, - знай раз и навсегда, что мать твоих детей - это я!

Она совершила ошибку,, отвернувшись на мгновение, чтобы бросить письмо в огонь. Но в этот раз он метнулся вовремя. Секунду спустя послание было у него в кармане, а десять секунд спустя крепко схваченая за плечи Присцилла Мильтон была водворена в большой платяной шкаф, который он закрыл на ключ. После чего достал письмо, чтобы его прочесть, что оказалось невозможно из-за дикого шума, криков о помощи и ударов кулаками, которыми Присцилла сотрясала шкаф.

* * *

Около двух часов спустя отец О'Бреди, который с карабином на плече выходил из лагеря, чтобы немного поохотиться, встретил Тюльпана, бесцельно бродящего в задумчивости, с руками за спиной.

- О, святой отец! - обрадовался он, увидя О'Бреди. - А я сейчас хотел пойти к вам.

- Хорошо, вернемся, сын мой. У меня ещё полбутылки великолепного виски.

- Того, что вы унесли от меня, я думаю? Оно действительно отличное.

- Я немного наблюдал за тобой, прежде чем ты меня увидел. Я сказал себе: "Тюльпан, мне кажется, в меланхолическом настроении".

- Есть от чего, святой отец, - сказал тот с легким вздохом.

Затем замолчал до тех пор, пока не пришли к священнику. Жилищем последнего был большой вигвам из шкур бизона, предоставленный, по его словам, неким Утренним Оленем, вождем саскивас, в благодарность за то, что познал истинного Бога.

Когда они вошли, человек того же роста, как кюре и тоже одетый охотником, закончил кипятить воду на очаге, окруженном камнями, дым от которого уходил через дыру вверху.

- Моя сестра, - сказал Падре, указав на охотника.

- Добрый день, сестра, - вежливо сказал Тюльпан, которому не доводилось ещё встретить тут монахиню.

- Добрый день, - ответила та мощным голосом кавалерийского командира и почти тотчас улизнула с котелком, говоря, что должна заняться перевязками.

- Воспользуемся этим, - прошептал О'Бреди, и достав изпод мехов, служивших ему ложем, виски, наполнил два стакана, которые они выпили, прислушиваясь, и которые мгновение спустя исчезли вместе с бутылкой под мехами. Все заняло не более пятнадцати секунд.

- Итак? - спросил отец О`Бреди, располагаясь поудобнее, предложив знаком Тюльпану сделать тоже самое.

- О! Пустяки... - сказал Тюльпан уклончиво. - Я получил письмо, которое породило в моей душе сомнение. Несколько лет назад, живя в Лондоне, я познакомился с восхитительной девушкой, Анжелой, в которую влюбился и у неё от меня родился сын. Я думал, что никогда больше не услышу ни о нем, ни о ней, но, к моему удивлению и потрясению, узнал сегодня. Она тоже не слышала больше обо мне, ибо считала меня мертвым. Как она узнала, что я не умер и нахожусь здесь - не знаю. Короче, она мне написала. И написала, как она счастлива, узнав, что я жив и рассказала о нашем сыне, Френсисе, ему четыре года. Она вышла замуж за нью-йоркского адвоката и, если я правильно понял, кажется очень счастлива, что, по правде сказать, меня немного огорчает.

- Нет в этом мире совершенства, - сказал кюре. И тотчас, - Эверет Покс, её дядя, человек с которым ты работал против англичан, когда был в Лондоне... Это от него Анжела узнала, что ты жив и ты здесь.

- Эверет Покс? Мой старый друг из "Проспект оф Уитби"? Но он, как узнал он? - Тюльпан был поражен.

- От меня, - сказал священник, спокойно вставая. - Он даже был здесь недавно. Я ему рассказал как некий Тюльпан помог Лафайету избежать плена. Когда он услышал твое имя, я думал у него будет удар. Конечно, он тоже считал тебя мертвым.

- Господи Боже! Он был здесь! Почему он не пришел ко мне?

- Кем он был в Англии, мой мальчик, когда ты его узнал?

- Секретным агентом.

- Ну вот он им и остается. Он не может подвергаться риску быть узнанным даже тобой, из боязни быть раскрытым, ибо, ты знаешь без сомнения, что в Вэлли Форж есть английские секретные агенты. Вот так, сын мой. Ты, кажется, ошарашен.

- Так оно и есть, - ответил Тюльпан, смеясь. - Что за день! Моя любовь, мои подруги, мои пропавшие друзья - все вдруг вернулись в мою жизнь! По божьей воле я и впрямь вновь отыщу их однажды и обниму! Я хотел бы увидеть моего сына и Анжелу. Четыре года, Боже! Я становлюсь стариком!

- Бог добр, - сказал отец О'Бреди, внезапно доставая как фокусник бутылку виски, из которой они выпили теперь из горлышка, вполне законно опасаясь вернувшейся, закончив перевязки, мисс О'Бреди, в монашестве Сестры святой Истины...

- Бог добр, он заканчивает войны, и в тот день вы встретитесь на торжестве, я надеюсь, не платонически.

- А что с Авророй? - спросил Тюльпан, у которого от одного произнесенного имени появились слезы на глазах. - Аврора Джонс. Эверет Покс вам рассказывал о ней?

- Нет. Но я вижу, что ты это сейчас сделаешь, мой маленький Фанфан.

- Единственная мать, которая у меня была, святой отец. И поздно для неё и для меня, потому что мне было шестнадцать, а ей за семьдесят. Что не мешало нам любить друг друга. Вы хо тите доказательств? Эта француженка, бывшая любовницей регента...

- Мир праху его, - сказал О'Бреди, крестясь. - Ибо не принц ли это де Тюрпиду? (И затем, после трех секунд глубокомысленных размышлений). - Но он хорошо повеселился в своей жизни, плут, - продолжил он. - извини я тебя перебил.

- Я хотел сказать, эта француженка, бывшая ею двадцать лет, за пять лет почувствовала себя истинной жительницей Лондона, плоть от плоти его. Ну вот, а потом она отбросила все лондонское: воспоминания, друзей, роскошь, любовь, нищету - все то, что составляет личность человека, - чтобы последовать за Эверетом Поксом и Анжелой. Потому что они считали меня мертвым. Утонувшим в Темзе. А Темзу, бывшею её рекой, она с тех пор на дух не могла переносить.

- Это свидетельствует о богатых и хрупких чувствах, - заметил О'Бреди. - И как они устроились в Нью-Йорке?

- Она прожила там с Анжелой шесть месяцев, как следует из письма. Но потом вернулась в Англию.

- Какое здоровье!

Тюльпан достал из кармана письмо Анжелы и прочел следующее: "...на все возражения против столь внезапного возвращения она нашла два предлога. Первый: "Не в моем возрасте бросать физическую работу..."

- Какую работу?

- Купаться по пояс в Темзе, чтобы добывать при отливе торф и уголь, продаваемый ею в городе.

- Черт! - сказал пастор. (И сам покаялся.) - Какое здоровье! Боже!

- Второе, сказал Тюльпан, читая вновь то, что писала Ан жела:"... В качестве второго предлога вот что мне сказала:" У меня десятилетия назад был очаровательный муж, дипломат, если я правильно помню, единственная вина которого, из-за чего я его покинула, - плохое отношение к тому, что я опустошаю в его отсутствие запасы порто и бордо. Но, в конце концов, я очень люблю этого человека. Почему бы не попытаться вновь его найти, предполагая, что он ещё жив? В конечном счете надо приходить к какому-то концу".