Александр Голованов - Дальняя бомбардировочная...

Следующий этап оборонительного сражения за Сталинград начался с отхода наших войск на внутренний оборонительный обвод. В это время, с 3 по 9 сентября, войска Сталинградского фронта предприняли наступление в районе Кузьмичи, и, хотя прорыв линии фронта не был осуществлен, задача отвлечения на себя значительной части наземных войск и авиации противника от центрального направления была выполнена.

АДД активно поддерживала наступление наших войск, бомбардируя вражеские боевые порядки на поле боя в районе Кузьмичи, Городище, Гумрак, Воропоново, противодействуя подвозке резервов и держа под ударами переправы через Дон на участке Вертячий — Калач, нарушала железнодорожные перевозки противника, бомбардируя железнодорожный узел Лихая и станцию Карповскую, уничтожала самолеты и разрушала летные поля на аэродромах Суровкина, Обливская, Сысойкин. Только с 3 по 13 сентября АДД сделала 1259 самолето-вылетов. [248]

Примерно в это время Верховный, желая иметь объективную информацию, направил под Сталинград члена Государственного Комитета Обороны Г. М. Маленкова и Г. К. Жукова. Вместе с ними был послан и я. Командный пункт фронта находился в балке в районе то ли Большой Ивановки, то ли Новой Ивановки. Юго-Восточным (с 28 сентября Сталинградским) фронтом командовал А. И. Еременко. Ознакомившись с положением дел и посоветовавшись с командованием фронта, было решено провести ночную атаку, предварив ее массированным ударом с воздуха и короткой артиллерийской подготовкой. Дело это было новое. Было решено, что 150—200 самолетов АДД нанесут массированный удар по переднему краю обороны противника, затем артиллерия проведет артиллерийский налет, пехота внезапной атакой ворвется в траншеи противника и, используя растерянность и панику, добьется успеха.

Оперативный отдел фронта, начальником которого был генерал Рухле, должен был организовать светонаведение, а я отправился на ближайший аэродром, куда вызвал командиров дивизий для постановки задач. Вернувшись на КП, я застал там генерала А. И. Еременко и члена Военного совета фронта Н. С. Хрущева, с которым я встретился впервые. Доложив о готовности АДД к нанесению удара, я ушел проверить, как организуется светонаведение.

Нанесение удара было назначено к полуночи, времени впереди было много. Зная, что ночь будет безлунная, я решил проверить подготовку на месте и понаблюдать, как пойдет дело. Чем ближе к югу, тем темнее ночь. С наступлением темноты в двух шагах ничего не видать. Как-то пойдет атака, тут и направления-то в темноте не выдержишь?

Ожидая на возвышенности появления наших самолетов, я не был уверен, что найду дорогу обратно, так как светомаскировка соблюдалась по всем правилам и лишь со стороны переднего края время от времени поднимались осветительные ракеты да слышна была в ночной тишине отдаленная артиллерийская стрельба.

Вдали послышался шум моторов. Как-то там обозначено светонаведение? Самолеты шли на небольшой высоте. Вскоре я услышал характерный свист, и мне не пришлось думать, что это такое, рефлексы молниеносно сработали, я распластался на земле. Тут же начались разрывы длинной, прошедшей через меня, серии пятидесятикилограммовых бомб. Сомнений не осталось: по КП отбомбился наш ТБ-3, а гул подходящих самолетов все нарастал. Вскочив, я огляделся по сторонам, в ушах звенело, одна из бомб разорвалась в непосредственной близости, но, как говорят, слава Богу, разрывы прошли поверху балки и миновали КП.

А в это время уже слышалась канонада от рвущихся крупнокалиберных бомб и были видны их всполохи. Некоторое время спустя я услышал, что меня кто-то зовет. [249] Я откликнулся, узнав голос генерала Степанова, бывшего члена Военного совета ВВС, который на одном из этих фронтов занимался делами авиации. Он передал, что меня разыскивает начальство, в чем я уже давно не сомневался, но предпочел остаться на своем месте до конца бомбардировки, ибо по опыту знал, что в связи с часто меняющейся обстановкой страсти быстро меняются. Остывают одни, появляются другие…

Когда я вернулся в блиндаж, Г. К. Жуков уже спал, а это безо всяких слов значило, что из затеи нашей ничего не получилось. Есть люди, которые по ходу развивающихся событий на поле боя почти безошибочно могут сказать, будет успех или не будет. К таким людям, по моим личным наблюдениям, относился и Жуков. По рассказу Маленкова, который еще не спал, события развивались следующим образом.

После обработки переднего края нашими самолетами и артиллерийского огневого налета должен был последовать доклад о начавшейся атаке пехоты. Однако такого доклада не последовало. Пришлось потребовать сообщения о действиях наших стрелковых частей. Ждать пришлось довольно долго, и лишь после повторных требований последовал доклад о том, что наша пехота ворвалась в первую траншею противника. После неоднократных запросов было сообщено, что взяты пленные. Потребовали доставить пленных, их не оказалось. Потребовали доставить документы пленных, они также отсутствовали. Жуков махнул рукой и лег спать.

Утренний разбор показал, что командование фронтом не провело надлежащей организации ночной атаки в войсках, и последняя не состоялась. Не зная, куда идти, пехота и не пошла. Откуда брал данные о действиях пехоты оперативный отдел фронта, до сих пор для меня осталось загадкой.

В противоположность этому нужно сказать, что в ночных же условиях была организована и начата ночной атакой Берлинская операция и, как известно, она имела успех. Произошло это потому, что организацией ее в войсках занимался лично командующий фронтом Жуков и его штаб. За организацию же вышеописанной атаки пришлось отвечать генералу Рухле.

После проведенного разбора Жуков обратился ко мне и спросил:

— Как, по-твоему, кто нас вчера отбомбил?!

— Я совершенно уверен, что отбомбился наш самолет, — ответил я, — но найти мы его с вами не найдем, потому что каждый экипаж уверен, что бомбил он немца.

— Я тоже вчера решил, что это наши, раз тебя вчера искали и не нашли, — сказал Георгий Константинович, и оба мы рассмеялись. [250]

Вскоре командующим Сталинградским фронтом был назначен К. К. Рокоссовский, но фронт был переименован в Донской, а А. И. Еременко и Н. С. Хрущев остались командовать Юго-Восточным фронтом, но был он переименован в Сталинградский.

13 сентября противник прорвал нашу оборону и вышел непосредственно к Сталинграду. Начался новый период оборонительного сражения — уличные бои. В течение этого периода войска Сталинградского фронта неоднократно предпринимали наступательные операции из района Юзовка — Кузьмичи с целью прорваться к Сталинграду. Эти действия, хотя и не имели успеха, сыграли, однако, важнейшую роль в общем ходе боев за Сталинград, заставив противника снять часть войск, штурмующих город, на отражение наступления наших войск в районе Кузьмичи.