Джин Ауэл - Под защитой камня

С любовью посвящаю этот роман Кендалу, лучшему знатоку "Детей Земли", и Кристи, матери его мальчиков, и Форресту, Скайлару и Слэйду — славной троице.

Люди стояли на краю известняковой террасы и настороженно посматривали вниз на странных пришельцев. Никто из них не проявил пока признаков гостеприимства, а некоторые даже вооружились копьями на всякий случай. Молодая женщина почти ощущала исходивший от них страх. Стоя в начале тропы, она видела, как на краю террасы постепенно собралась огромная, охваченная удивлением и страхом толпа людей, ей и в голову не приходило, что их может быть так много. За время Путешествия она успела привыкнуть к тому, что незнакомые люди встречают их, мягко выражаясь, недоброжелательно. Она уговаривала себя, что так всегда бывало поначалу, но все же испытывала смутную тревогу.

Высокий мужчина спрыгнул на землю со спины молодого жеребца. Он выглядел доброжелательным и совершенно спокойным, но помедлил немного, удерживая лошадь за поводок. Он обернулся и заметил, что его спутница нерешительно отстала.

— Эйла, подержи поводок Удальца. По-моему, он испуган, — сказал он и глянул на выступ. — И они тоже, как я догадываюсь.

Кивнув в ответ и перекинув ногу через круп лошади, женщина соскользнула на землю и взяла из его рук поводок. Молодого гнедого жеребца беспокоило не только большое скопление незнакомых людей, но и исходивший от его родительницы запах. Течка у нее уже закончилась, но от нее еще доносился запах дикого жеребца, возглавлявшего табун, с которым они недавно встретились. Укоротив повод гнедого коня и, наоборот, дав больше свободы буровато-желтой, каурой, кобыле, молодая женщина встала между ними. Она сочла, что Уинни достаточно умна; эта лошадь уже вполне привыкла к большим скоплениям людей и обычно довольно спокойно относилась к незнакомцам, но сейчас, похоже, даже она испугалась. Такое множество людей могло напугать кого угодно.

Когда появился Волк, Эйла услышала встревоженные возгласы с площадки перед пещерой — если эту огромную известняковую щель можно было назвать пещерой. Она никогда не видела ничего подобного. Слегка продвинувшись вперед, Волк прижался к ноге своей подруги, встав в настороженную, защитную стойку; она услышала его низкое угрожающее урчание. Теперь он относился к чужакам значительно осторожнее, чем в начале их долгого Путешествия, длившегося почти целый год, но тогда он еще был почти щенком, и, кроме того, он стал серьезно исполнять роль ее защитника после нескольких опасных столкновений.

Мужчина широким шагом направился вверх по тропе к этим явно испуганным людям, хотя сам не испытывал ни малейшего страха, но его спутница обрадовалась возможности понаблюдать за его встречей с ними. Она ожидала — и страшилась — этой встречи уже больше года, и первое впечатление было очень важным… для обеих сторон.

Часть людей попятилась назад, но одна девушка вдруг бросилась навстречу пришельцу. Джондалар мгновенно узнал свою младшую сестру, хотя за пять лет его отсутствия симпатичная девочка превратилась в цветущую и красивую девушку.

— Джондалар! Я так и знала, что это ты! — воскликнула она, подбегая к нему. — Ты наконец-то вернулся домой!

Он крепко обнял девушку и восторженно закружил, подняв в воздух.

— Фолара, как же я рад тебя видеть! — Опустив ее на землю, он слегка отстранился и окинул ее внимательным взглядом. — Как же ты выросла. Когда я уходил, ты была еще маленькой девочкой, а сейчас стала красивой женщиной… хотя я всегда знал, что ты станешь настоящей красавицей, — сказал он, и глаза его озарились чувством более страстным, чем братская любовь.

Фолара улыбнулась ему, Встретив неотразимый и обаятельный взгляд его невероятно ярких синих глаз. Она густо покраснела и смутилась вовсе не от его похвалы, — хотя именно так подумали все заметившие ее реакцию, — а от огромной привязанности, вдруг вспыхнувшей в ней к этому мужчине, пусть даже он приходился ей братом, которого она не видела много лет. Ей не раз рассказывали о ее удивительном старшем брате и его неотразимых глазах, о том, что он способен очаровать любую женщину, но в ее воспоминаниях жил только долговязый и замечательный партнер по шарам, готовый с удовольствием поддержать любую предложенную ею забаву или развлечение. И сейчас впервые молодая женщина ощутила всю полноту его природного обаяния. Видя ее откровенное смущение, Джондалар сердечно и ободряюще улыбнулся ей.

Она посмотрела на тропу, что вилась вдоль протекающей внизу речки.

— Кто эта женщина, Джонди? — спросила она. — И откуда взялись такие странные животные? Ведь все звери обычно убегают от людей, почему эти животные не убегают от нее? Она Зеландони? Неужели она обладает даром Зова? — Вдруг она нахмурилась. — А где Тонолан? — У нее перехватило дыхание, когда она увидела выражение мучительной боли, отразившейся на лице Джондалара.

— Тонолан теперь путешествует в другом мире, Фолара, — сказал он. — И я не смог бы вернуться к вам, если бы эта женщина не спасла меня.

— О, Джонди! Что же с вами случилось?

— Это долгая история, и сейчас не время рассказывать ее, — грустно сказал он, но невольно улыбнулся, услышав от нее свое сокращенное имя. Только она так называла его раньше. — Ты знаешь, меня никто так не называл, с тех пор как я отправился странствовать. Теперь я почувствовал, что действительно вернулся домой. Как все наши, Фолара? С мамой все в порядке? А как Вилломар?

— С ними все хорошо. Мать здорово напугала нас пару лет назад. Но Зеландони приготовила для нее какое-то магическое снадобье, и теперь с ней, похоже, все хорошо. Пойдем, сам все увидишь, — сказала она, беря его за руку и увлекая за собой вверх по тропе.

Джондалар обернулся и махнул рукой Эйле, дав ей понять, что он скоро вернется. Ему не хотелось оставлять ее одну с животными, но в первую очередь он сам должен был убедиться, что с его матерью все в порядке. Он с тревогой думал о том, чем она могла так «напугать» родных, а кроме того, нужно было рассказать людям об особенностях приведенных ими животных. Они оба уже давно поняли, какими странными и пугающими кажутся большинству людей эти послушные лошади и волк.

Люди много знали о животном мире. За время Путешествия они познакомились с разными племенами, которые привыкли охотиться на животных и в большинстве своем оказывали им должное уважение, то есть почитали каким-то образом либо самих животных, либо их духов. С незапамятных времен животные являлись объектом неизменного и пристального наблюдения. Люди старались разузнать излюбленные места обитания разных видов зверей, выясняли, какой корм им больше нравится и какие пути они выбирают во время сезонных передвижений, когда у них бывают периоды спаривания и когда они рожают детенышей. Но никто даже и не пытался по-дружески отнестись к живому зверю. Никто не пытался обвязать веревкой его шею и повести за собой. И никто не пытался приручить животное или даже подумать, что такое возможно.