Гарри Тертлдав - Череп грифона

— Интересный вопрос, верно? Жаль, что он нам не рассказал.

Менедем немного подумал и предположил:

— В благодарность за то, что невредимым добрался до Коса?

— Нет. Вряд ли бы он скрывал, будь это что-то столь простое, — быстро и уверенно ответил Соклей. — И ведь мы же видели его на борту судна и видели, как он встретился с Птолемеем. Он бы не пожертвовал вола только за то, что убежал с Эвбеи. К тому же заметь — он сделал это потому, что так захотели другие. А Полемей такой человек, который хочет сам делать что-то с другими.

— Ну… Ты, наверное, прав. И это подводит нас к другому вопросу: что и с кем он хочет сделать?

— Само собой, — согласился Соклей. — Но я скажу тебе одну вещь.

— Только одну? — язвительно поинтересовался Менедем.

Не обратив на него внимания, двоюродный брат продолжил:

— Что и с кем Полемей хочет сделать — этот вопрос куда больше интересует Птолемея, чем нас.

И, педантичный как всегда, поправился:

— Нет, не то чтобы больше интересует, просто этот вопрос для него важней, чем для нас.

— Ты прав, — согласился Менедем, и они вместе пошли к «Афродите».

Соклей высосал мякоть из хвоста жареной креветки и бросил шкурку на пол андрона Клейтелия.

— Еще один вкусный опсон, — сказал он родосскому проксену.

Менедем, возлежавший рядом с двоюродным братом, кивнул.

— Твое гостеприимство почти компенсирует то, что мы сели тут на мель.

— Вы очень добры, друзья мои, — сказал торговец оливками.

Его дрессированная галка прыгала в клетке вверх и вниз по лесенке, держа в клюве игрушечный щит.

— Мы и сами чувствуем себя здесь, как в клетке, — указав на сероглазую птицу, заметил Соклей. — Ты — житель Коса. У тебя есть связи, которых нет у нас. Не мог бы ты найти корабельного плотника? Ему хорошо заплатят за работу, поверь.

— Я тебе очень даже верю, — ответил проксен. — Но не думаю, что это можно устроить, пока Птолемей не возьмет Галикарнас.

— Так ты считаешь, что город падет? — спросил Соклей.

Клейтелий кивнул.

— А ты так не считаешь? Антигон даже не пытается снять осаду. Судя по тому, что я слышал, большая часть его армии далеко, на востоке, сражается с… как его там… В общем, с человеком, который прошлым летом воцарился в Вавилоне. Вы, наверное, в курсе.

— С Селевком, — сказал Соклей.

— Да, именно с ним, — согласился Клейтелий.

— Можешь не сомневаться, Соклей помнит такие подробности, — заметил Менедем.

Соклей не понял, хотел ли двоюродный брат сделать ему комплимент или, наоборот, поглумиться над ним. От таких людей всего можно ожидать.

— Хорошо, что хоть кто-то способен отвлечь этих генералов, — продолжал Клейтелий. — Говорят, Антигон послал своего сына Деметрия сражаться с… э-э… с Селевком. Держу пари, он жалеет, что Полемей больше не на его стороне.

— Не знаю, — проговорил Соклей. — Ты ведь не знаком с Полемеем, верно?

Он подождал, пока проксен покачает головой, и добавил:

— Вряд ли Полемей способен быть на чьей-либо стороне, кроме своей собственной.

— Мы с Соклеем часто спорим, но тут я с ним полностью согласен, — проговорил Менедем. — Если Полемею вдруг покажется, что ты стоишь на его пути, он мигом даст тебе самый мощный пинок в живот, который ты когда-либо получал.

— Но ведь Птолемей хотел, чтобы этого человека сюда привезли, причем хотел так сильно, что послал вас за ним, — возразил Клейтелий. — И с Эвбеи все время продолжают прибывать люди Полемея: сегодня пришли еще два судна. А Птолемей обычно знает, что делает.

— Обычно — да, — согласился Соклей. — Но если он не будет присматривать за тем, что затевает его новый союзник, то, значит, правитель Египта не такой смышленый, как все о нем говорят. Он…

Соклей замолчал, потому что вошли двое рабов, чтобы убрать блюда после ужина и подмести пол. А ведь рабы вполне могли оказаться шпионами.

Приход рабов вспугнул и галку; щит выпал из ее клюва и звякнул о лестницу в клетке.

— Чак! — крикнула она, расправляя крылья. — Чака-ча-ка-чак!

— Все в порядке, глупая птица, — сказал Клейтелий.

Галка успокоилась, стоило рабам уйти, но завопила снова, когда они вернулись с вином, водой, чашей для смешивания и чашами для питья.

Соклей представил себе Полемея в образе птицы в клетке, только не галки. Уже скорее ястреб — острые когти, клюв и сверкающие глаза. И если бы его попытались выпустить на свободу, он наверняка первым делом вцепился бы прямо в лицо сокольничему.

Клейтелий зачерпнул для своих гостей немного неразбавленного вина, и Соклей, совершив возлияние в честь Диониса, почти машинально выпил.

Когда чашу с разбавленным, не слишком крепким вином пустили по кругу, Соклей постарался вернуться мыслями в андрон. Он не знал, что происходит сейчас в резиденции Птолемея и какой дом занял племянник Антигона. Не знал, но очень хотел бы знать.

Внезапно Соклей заметил, что родосский проксен внимательно смотрит на него.

— В последний раз, когда мы пили вместе, ты рассказывал о грифонах так, будто на днях видел одного из них, — сказал Клейтелий. — О каких еще загадочных вещах ты можешь нам поведать?

Менедем потихоньку захихикал.

— Вот, ты сам напросился.

— К воронам тебя, милый братец, — заявил Соклей, после чего его милый братец засмеялся уже в открытую.

Соклей подумал немного и сказал:

— Геродот пишет, что персидский царь послал нескольких финикийцев, чтобы те проплыли вокруг берегов Африки. Он пишет, что они заплыли так далеко на юг, что, когда обогнули Африку и повернули на восток, солнце светило им по левую руку.

— Это невозможно! — воскликнул проксен.

— Я тоже так считаю, — сказал Менедем, сделав глоток вина.

Он с обвиняющим видом указал пальцем на Соклея.

— Но держу пари, что ты в это веришь.

— Не знаю. Если это и в самом деле было, то случилось очень давно. А мы все знаем, как моряки любят придумывать всякие истории. Но выдумать такую странную вещь… Тут поневоле начнешь гадать — было это или нет.

— Стоит ли ломать голову над такой ерундой, — заметил Менедем.

— Это невозможно, — повторил Клейтелий. — Как подобное может быть?

— Если земля — шарообразная, а не плоская, как считает большинство людей… — Соклей попытался представить себе такое. Это удалось бы ему лучше, если бы он не пил вино в конце хлопотливого дня. Пожав плечами, юноша сдался. — Я не знаю.

Менедем опустошил чашу, поставил ее перед собой на стол и зевнул.

— Может, это из-за того, что мы ели мясо, — проговорил он. — Я уже осоловел.

— Я велел своим рабыням отправляться в ваши спальни, — сказал Клейтелий. — Если вы слишком хотите спать, чтобы наслаждаться их обществом, их всегда можно отослать обратно в женские комнаты.