Ирина Свенцицкая - История Древнего мира, том 2

Гибель Красса позволила Артавазду снова расширить пределы Армении на западе(Он, по-видимому, участвовал в походе парфянского царевича Пакора (40 г. до н. э.) против средиземноморских провинций Рима и привел по примеру своего отца Тиграна II группу иудейских ремесленников, поселенных им в г. Ване (Тушпе).

В отличие от тиграновских переселенцев они сохранили иудейскую веру.), но римляне не прекращали своих нападений. В 36—34 гг. начал войну с Парфией, а затем и с Арменией римский полководец Антоний, который, опираясь на помощь египетской царицы Клеопатры, управлял восточной частью римских владений. Несмотря на начальные поражения, Антоний смог заманить Артавазда в свой лагерь якобы для переговоров и захватить его. Арташат был разграблен.

В числе прочего была увезена золотая статуя богини Анаит и множество других сокровищ. Артавазд был проведен в триумфальном шествии римского полководца, а затем обезглавлен. Однако оставленные Антонием в Армении римские гарнизоны были позже перебиты войсками Арташеса II, сына Артавазда (30—20 гг. до н.э.). Лишь после убийства Арташеса II римлянам удалось навязать Армении своих ставленников в качестве царей, пользуясь тем, что страна была с трех сторон окружена союзниками Рима — Иверией, Алванией и Атропатовой Мидией (в Иверию и Алванию были даже введены небольшие римские отряды). Первый римский император, Август, поставил армянским царем Тиграна III, воспитанного в Риме (20—6 гг. до н. э.). После его смерти армянская знать возвела на престол Тиграна IV и его сестру Эрато. Началась новая война с римлянами и их союзниками, окончившаяся гибелью Тиграна и отречением Эрато; Август отдал Армению царю Атропатены; его преемник Тиберий передал ее было понтийскому царевичу, а когда задумал поставить своего человека также и в самую Парфию, то Армения была обещана иверийскому царевичу. Страна стала на длительное время полем сражения между римлянами, парфянами и иверами, которых поддерживали алваны и сарматы. На некоторое время из этой борьбы наибольшую выгоду извлекла Иверия; создалось положение, когда иверийский царь (сначала Митридат I, потом Фарасман I) мог ставить своих сыновей царями Армении и одновременно, видимо, осуществлять гегемонию и над Алванией. Но непрерывные войны и смена правителей не прекращались. Наконец, восставшая в 52 г. н.э. армянская знать добилась от парфянского царя Вологеса (Валарша) I разрешения поставить его брата Тиридата I независимым царем Армении.

Попытки римских полководцев восстановить утраченное положение (причем один из них, Корбулон, даже сжег Арташат) в конце концов потерпели неудачу, и в 64 г. н.э. в Рандее, на р. Арацани, был заключен мирный договор между Римом и Арменией. Тиридату в сопровождении огромной свиты пришлось отправиться в Рим получать венец независимого царя (правда, из рук римского императора Нерона). Кроме того, Нерон «пожертвовал» большую сумму на восстановление разрушенного Арташата.

Началась новая, Аршакидская эпоха в истории Армении, оставившая в ней глубокие следы.

Общество и культура Закавказья и сопредельных стран в IV—I вв. до н.э.

К сожалению, об обществе Армении, Колхиды, Иверии, Алвании и Атропатены IV—II вв. до н.э. мы не знаем ничего достоверного; сообщения Страбона (I в. до н.э.— I в. н.э.), Плутарха (I —II вв. н.э.), Аппиана (II в. н.э.) и Диона Кассия (II — III вв. н. э.) очень кратки, и, поскольку источник их неясен, неизвестно, к какому времени относятся их сведения — наиболее вероятно, что главным образом к I в. до н. э., хотя возможно, что они пользовались в какой-то мере и более ранними авторами.

Что касается Армении и Атропатены, то, как можно думать, их общество в IV—II вв. до н.э. мало отличалось по своему состоянию от того, в котором оно находилось при Ахеменидах. Реформы Арташеса I в Армении, вероятно, сводились к попытке приблизить социально-экономический строй к тому, который установился в эллинистических государствах, а та государственность, которую насаждал Тигран II, как и армянское общество его времени, вероятно, уже мало отличалось по своей структуре от позднеселевкидской.

Во всяком случае, нельзя считать, что Армения совершенно сызнова должна была создавать цивилизацию после гибели Урарту и что только ко II — I вв. до н.э. в ней вновь начинает преобладать рабовладельческий господствующий класс. Хотя на нагорье уже начал складываться новый, армянский народ, но армянское общество было прямым продолжением хуррито-урартского, и даже термины для понятий «раб» и «рабыня» продолжали применяться хуррито-урартские. Отличие заключалось в постепенном — впрочем, очень медленном — создании самоуправляющихся торгово-ремесленных городов типа эллинистических полисов, а с другой стороны — обширных царских и частных рабовладельческих владений (дастакертов и агараков) (Разница между дастакертами и агараками пока остается спорной.).

Существовали и сельские общины (гевлы), однако неясно, принадлежали ли земледельцы-общинники к частному сектору (на что может указывать сохранение у них большесемейных коллективов), или они являлись царскими людьми. По сравнению с ахеменидским временем значительно усилились международная торговля и товарно-денежные отношения внутри страны. Если в начале II в. до н.э. монету чеканила одна лишь Софена, то в I в. до н.э. денежное обращение в Армении было распространено не меньше, чем в других частях эллинистического мира.

В отношении обществ Иверии и Алвании нам приходится довольствоваться довольно неясными известиями, прежде всего Стрябона. Об Иверитт он говорит: «Равнину населяют те из иверов, которые более занимаются земледелием и склонны к мирной жизни, снаряжаясь по-армянски и по-мидийски, а горную часть занимает воинственное большинство, в образе жизни сходное со скифами и сарматами, с которыми находятся в соседстве и родстве (Действительно, надписи из Мцхеты доказывают распространенность скифо-сарматских имен в Иверии.), впрочем, они занимаются и земледелием... Жители страны делятся на четыре разряда: один из них — тот, из которого ставят (сакральных? — Ред.) царей по признаку родства и его первенству в старшинстве; следующий же (по старшинству и родовитости?) творит суд и предводительствует войском; второй разряд составляют жрецы, которые также ведают спорные дела между соседями; к третьему разряду относятся воины и земледельцы, к четвертому — лаой, являющиеся царскими рабами». Таким образом, категория царских людей (лаой) в отличие от Селевкидского государства не поглотила здесь свободных общинников, составлявших массу носивших оружие полноправных земледельцев вне государственного сектора экономики. Говоря об иверах, Страбон прибавляет, что имущество у них — общее по родственным объединениям: «возглавляет каждое и заведует имуществом старейший». Это порядок, хорошо знакомый нам по шумерскому или хурритскому обществу ранней древности Передней Азии. Частные рабы, видимо, большой роли не играли.