Азат Ахмаров - В августе 79-го, или Back in the USSR

В квартире нас встретила Регина, мы расцеловались; она выглядела очень неплохо – я даже сказал ей пару комплиментов. Разгружались недолго – слава богу, в доме был лифт. Я глянул в окно – вид был хороший, все-таки пятый этаж! Квартира была двухкомнатная, отличная, с потолками в три метра, импортной мебелью и хрусталем в серванте. Плюс импортные телевизор, телефон, холодильник, проигрыватель, имелись даже пианино и ванна. Видно было, что хозяева долго работали за границей. Не хватало только кондиционера, но я привез из Анапы свой, попросив плотника аккуратно вынуть его из окна.

– Артурчик, давай, сходим куда-нибудь, посидим? – предложила Катя.

– Не могу, у меня есть еще важное дело! – ответил я.

– Какое дело?

– Мне надо срочно где-то сейф купить.

– Сейф? Сейчас?

– Да. Бабушка оставила наследство, золото, бриллианты, просто так оставлять нельзя – нужен большой сейф! Володя, поможешь?

– Я, кажется, видел сейфы в магазине «1000 мелочей», – отозвался тот. – Поехали!

К счастью, сейфы в СССР не были дефицитом, и часа через два, кое-как затащив с помощью Володи и лифта на пятый этаж тяжеленный сейф и спрятав туда свои «драгоценности», я с девчонками отправился в Парк имени Горького гулять и отмечать начало покорения Москвы.

Утром, приняв душ и оклемавшись, я сделал пробежку и отправил Катю домой на такси. После завтрака позвонил Стасу – пора было решать вопрос со студией. У Стаса были новенькие «Жигули», и мы с ветерком доехали до ЦДСА. По дороге Намин объяснил мне новую ситуацию: начальник ЦДСА генерал-майор Василий Иванович Шевцов получил задание подготовить и записать диск-гигант дважды Краснознаменного, ордена Красной Звезды академического ансамбля песни и пляски имени Александрова. Однако, несмотря на включение записи в планы «Мелодии», сделать ее хронически не удавалось – коллектив был очень большой, только в оркестре участвовало сорок человек! А в «Мелодии» большая студия только одна, и очередь на запись в ней просто бесконечная. А самое главное, Борис Александрович Александров, руководитель ансамбля, был очень придирчив: он постоянно слышал, как кто-нибудь из музыкантов или певцов «лажал», и заставлял все заново переписывать – диск-то за границу пойдет.

В общем, они в график «Мелодии» никак не вписывались – только переругались там все! Тогда ушлый Василий Иванович решил создать свою студию: помещений у него в ЦДСА много, микрофоны и пульт на сорок каналов ему по заказу привезли из ГДР – только многоканального магнитофона нет, а сроки поджимают!

– Он уже помещение оборудовал: звукоизоляция, контрольные динамики, стекло, кабины – все, как положено. Я ему про тебя рассказал, и он теперь мне покоя не дает. У тебя же восьмиканальный магнитофон?

– Нет, четырехканальный, – ответил я.

– Ну и что, зато время-то не ограничено – хоть неделями пиши! На два канала – оркестр, а на два – голоса! На «Апрелевку» уже готовую «мастер-катушку» принесете, и все дела!

– Знаешь, Стас, не очень мне хочется сутками в студии сидеть!

– Я тебе главное забыл сказать – Шевцов же из Московской областной филармонии звукооператора переманил. Игорь Букин, слышал?

– Нет.

– Не может быть?! Он классный звукарь и «паяльник» опытный – золотые руки! В общем, ты только числиться на работе будешь, а сам делай что хочешь!

– Как-то гладко у тебя все получается, – с сомнением проговорил я.

– Сейчас приедем, сам поговоришь. Василий Иванович нормальный мужик, отвечаю!

Действительно, переговорив с начальником ЦДСА, я об особых условиях не услышал – обязанности чисто номинальные, а студия почти готова и полностью в моем распоряжении. Услышав, что я пишу песни для Пугачевой и Кобзона, генерал меня зауважал и даже устроил мне экскурсию по ЦДСА. Чего там только не было: лекционные, концертные, кино– и выставочные залы, методические кабинеты, учебные аудитории, огромнейшая библиотека (свыше 500 тысяч томов), летний парк с театром. Имелись также залы отдыха, комнаты для настольных игр, танцевальные залы и даже гостиница. Проходя по своим владениям, Василий Иванович то и дело покрикивал на подчиненных и выявлял недостатки. Показал он и студию: мощные стальные двери, толстенные стены, огромный микшер, аппаратная и даже комната отдыха с диванами – все было сделано с генеральским размахом.

В общем, я согласился – с условием, что могу уйти в любой момент. И попросил поставить в аппаратную большой сейф. После чего, обменявшись рукопожатием с Василием Ивановичем, пошел в канцелярию оформляться на работу. Перед оформлением бумаг меня пригласил на беседу заместитель генерала полковник Баталов из особого отдела. К счастью, зная о расположении ко мне генерала, долго меня не мучил – задал лишь несколько общих биографических вопросов, спросил о родителях и попросил принести фотографию на пропуск.

Покончив с формальностями, я вернулся в студию и обнаружил там симпатичного длинноволосого парня, который и оказался звукооператором Игорем Букиным. Мы познакомились и обговорили технические мелочи – я пока не собирался рассказывать ему про ноутбук и делал ставку на «четырехканальник».

– Ну, наконец-то магнитофон появится, а то Василий Иванович только обещает! – с энтузиазмом сказал Игорь. – Где магнитофон сейчас, дома у тебя? Так он что, твой личный?

– Да, почти, Пугачева денег подкинула.

– Ну ни фига себе! – Игорь покачал головой. (Личный «многоканальник» в СССР – это было круче, чем личный «мерседес»!) – Давай сейчас и съездим, заберем.

– У меня машины нет, – сказал я, разведя руки.

– Какие проблемы… Ты что, забыл, где работаешь? Здесь все есть – каждый день дежурит автобус, грузовой автомобиль, две «Волги». И солдаты есть. Сейчас позвоню на хоздвор.

Игорь подошел к телефону и набрал номер.

– Это студия! – важно проговорил он в трубку. – Нам через сорок минут понадобится автобус для поездки в город и трое солдат. Будем ждать у проходной.

После чего объяснил мне:

– Сейчас студия у генерала под особым контролем – никто ни в чем не отказывает! Василий Иванович с любого шкуру сдерет!

– А почему через сорок минут?

– Сходим пока в столовую, пообедаем. Привыкай к халяве! Питание бесплатное, усиленный паек.

Тем временем в студию с охами и кряхтением шестеро солдат-срочников затащили огромный сейф и поставили его в угол.

– А это зачем? – удивился Игорь. – В студию, кроме меня и тебя, доступа никто не имеет!

– А Александров, а солдаты?.. Нет, я рисковать не хочу – у меня здесь ноты песен и мои личные записи будут храниться.

– Ну ладно, пошли в столовую. А ты что, сам песни пишешь?

По дороге в столовую я рассказал Игорю про Пугачеву, Кобзона, Намина и группу «Москва». Столовая оказалась большой и просторной – как, собственно, и все остальные помещения в ЦДСА. В нем работали в основном офицеры, их жены и солдаты-срочники. Служить срочниками в таком месте справедливо считалось большой удачей, поэтому бойцы старательно шуршали по всему ЦДСА. Еда на удивление оказалась вкусной и наваристой, был даже небольшой выбор блюд.