Азат Ахмаров - В августе 79-го, или Back in the USSR

План может быть такой – выяснить, с какого почтового отделения Москвы регулярно отправляется одновременно много бандеролей размером с пару магнитофонных катушек в разные регионы страны. Конечно, отправляет бандероли какой-нибудь «попка» – подросток или пенсионер. Надо проследить его маршрут до отправителя и, не напугав его, попробовать с ним договориться. Конечно, сложный план, но для начала надо найти офицера из органов, который бы согласился мне помочь. Да, кстати, у меня же сегодня в восемь вечера тренировка!

Я спрятал компьютер в сейф и поспешил в спортзал. Когда я, переодевшись, зашел в зал, Виталий остановил тренировку, громко сказав:

– Внимание всем!.. Как вы знаете, боевое самбо – это синтез разных боевых искусств и техник, мы берем на вооружение все, что может принести победу. Сегодня с одним из видов японской борьбы айкидо вас познакомит Артур Башкирцев. У него второй дан – это примерно соответствует нашему мастеру спорта. Если кому-то из вас эта техника понравится, а вы понравитесь Артуру, можете заниматься с ним дополнительно.

Техника айкидо понравилась всем, и мне пришлось выбирать из тридцати человек десять. Почему не всех? Во-первых, ради чего я бесплатно должен заниматься с большой толпой; во-вторых, айкидо сейчас в Союзе – спорт избранных, таким он и должен оставаться. Поэтому я выбрал десять самых крупных парней с умными глазами и увел их вместе с Виктором в соседний зал. Поговорить по поводу «писчиков» ни с кем не получилось – да и рановато было пока.

На следующий день позвонила Женя; она приехала в Москву и начала учиться. Женя предложила вечером сходить на какой-то полуподпольный концерт в один из столичных рок-клубов, который находился вблизи Киевского вокзала – на том самом месте, где в 2008-м красуется гостиница «Рэдиссон Славянская». По словам Жени, это было самое модное место среди московской элитной молодежи.

После работы мы встретились и поехали на тусовку. Маленький и невзрачный клуб вмещал сотни две зрителей и снаружи напоминал сортир. До входа, на котором сиротливо болтался тетрадный листок с надписью «Дискотека», еще нужно было добраться. Касса клуба находилась высоко над землей и представляла собой небольшой туннель. Подойти к кассе было просто невозможно из-за страшной толчеи. Билет стоил полтинник, и некоторые просто бросали деньги в направлении окошка кассы, откуда в ответ то и дело доносилось визгливое: «Не кидайте, пожалуйста, деньги!» Я удивился: как те, кто бросает деньги, попадают без билета в клуб? Решив посмотреть, как обстоит дело у входа, повел Женю поближе к охраннику – амбалу Васе. Многие подходили к Васе и на вопрос о наличии билета отвечали: «Билет в кассе, у бабушки!»

Этот ответ, видимо, служил паролем, и мы также с его помощью бесплатно прошли в клуб. Многие проносили с собой портвейн «Даляр» за 98 копеек или крепленое вино «Золотая осень» за 96 копеек. Мы подобными напитками не запаслись и смотрели на все трезвыми глазами.

Внутри был небольшой грязный зал, заполненный людьми – в основном длинноволосыми и нетрезвыми. На сцене рок-группа, называвшаяся «Удачное приобретение», самозабвенно наяривала что-то в стиле ритм-энд-блюз. Женя показала мне самых известных московских тусовщиков – Маму Рыбу, Рыжего Бека, Васю Лонг, пьянющего Эдика Мамина. Они сидели за одним столом, а Бек – громко, пытаясь перекричать музыку, – рассказывал про своего соседа – мальчишку пяти лет, сына плотника и, вследствие этого, большого знатока ненормативной лексики:

– Вчера мать повела его в поликлинику – ему надо было первый раз в жизни сдать кровь, – но как это будет происходить, не объяснила. Они зашли в процедурный кабинет, мальчика посадили, медсестра, как обычно, взяла его за пальчик и уколола. Пацан такого оборота совсем не ожидал! Он не заплакал, а удивленно посмотрел на палец, потом на медсестру и выдал: «П..да, ты че сделала?!»

Мы присели за соседний столик. Я никогда не был любителем рока, тем более в таком исполнении. Поэтому обратил внимание лишь на знакомую фамилию басиста группы – Матецкий, подумав: «Неужели тот самый, будущий композитор?» Я с Женей пробыл там не более часа и с облегчением покинул прокуренное, шумное помещение.

Не успели мы отойти от входа, как увидели, как к клубу несется толпа – человек пятьдесят с ремнями и палками. Они кричали:

– Бей хиппарей! Гони урлу!

Мы оказались прямо на пути этой дикой толпы, и мне ничего не оставалось, как просто положить Женю на асфальт и лечь самому сверху. К счастью, на нас особо не обратили внимания – я не был длинноволосым, и, пнув меня походя пару раз под ребра, толпа кинулась на хиппарей у входа. К моему удивлению, «дети цветов» не особо испугались и, вызвав подмогу из зала, бросились в драку. Причем драка шла на полном серьезе – с кровью и увечьями! Били и цепями, и тяжелыми палками прямо по лицу! Хиппарей было гораздо больше, и хотя они были в основном задохликами, они просто стали давить противника своей массой. Вдруг раздались звуки сирены, следом за ними – крики «Шухер! Милиция!», и толпа бросилась врассыпную.

Я подхватил Женю за руку, и мы бросились наутек вместе со всеми; бежать пришлось по железнодорожному полотну. Мы держались за основной массой и наконец выбежали в какой-то проулок. Милиция нас не преследовала, и мы с Женей, немного отстав от всех, стали искать выход на центральные улицы. Почти у выхода, в темном туннеле, стояла стая – человек шесть с обрезками металлических труб в руках.

– Вот, глядите, мужики, еще хиппари прутся! А ну, стоять! – скомандовал нам немолодой мужик с хищным лицом. Меня несколько удивило, что нас поджидали не молодые пацаны, а взрослые парни в возрасте двадцати пяти – тридцати лет. Разглядев, что мужчина всего один, а у девушки длинные, красивые ноги, они, став полукругом, начали теснить нас к стене.

В айкидо есть раздел, посвященный работе с мечом; я его знал слабовато, но вполне достаточно, чтобы справиться с шестью непрофессионалами. У крайнего из них тоже был в руках кусок водопроводной трубы, но парень слегка расслабился и не успел среагировать на мой бросок. Труба оказалась у меня в руке, и я провел кири-агэ (рубящий удар мечом сверху вниз). Труба, конечно, мало похожа на боккэн (меч), но даже формальная техника работы с мечом – кэн-но-ката позволяет бороться с несколькими бойцами, вооруженными мечами, – а передо мной были обычные полупьяные работяги.

В другой ситуации я бы просто положил их на землю, но сегодня меня сильно разозлили – может, это кто-то из них пинал меня по ребрам! Я догадывался, что бы сделали с нами эти подонки, если бы на моем месте оказался обычный «ботаник». Поэтому я не стал сдерживаться, а стал по очереди ломать трубой им руки – хотелось навсегда отучить их от нехорошей привычки драться на улице! Причем старался нанести повреждения в одном месте: правая рука ниже локтя – своего рода фирменный знак. Ясно, что это противоречило всей философии айкидо, но зато соответствовало поганым реалиям жизни в «совке».