Ганс-Йозеф Ортайль - Ночь Дон Жуана

Иоанна поднялась с постели. Внезапно ее охватил страх. Девушка ходила по комнате из угла в угол, ожидая, когда синьор да Понте войдет к ней. Она ждала его, наверное, даже немного скучала по нему. Скучала? Неужели правда? Неужели Иоанна в самом деле скучала по да Понте? Да, она не могла дождаться, когда он наконец-то явится, шептала про себя: «Приди же, приди!» Больше всего ей хотелось, чтобы он наконец-то избавил ее от невыносимо долгого ожидания…

Но да Понте все не шел. Иоанна начала думать о том, почему все считали его плохим. Все без исключения дурно отзывались о нем, избегали его или даже ненавидели, как например, синьор Джакомо, который ни разу не сказал о да Понте доброго слова. Почему синьор Лоренцо был плохим человеком? В чем это выражалось? Ей, Иоанне, да Понте не сделал ничего дурного. Возможно, он был слишком настойчив и прямолинеен. Но он не заговаривал ей зубы и ничего не скрывал. Синьор Лоренцо дал понять, что выбрал именно ее среди всех женщин Праги. Он мог покорить любую. Многим польстило бы его внимание, но он даже не замечал других женщин. Для него существовала только Иоанна, молодая камеристка, на которую знатные господа чаще всего не обращали внимания!

Пусть да Понте обвиняли во всех грехах, однако нельзя не признать, что он умел ухаживать за женщинами. Большинство мужчин ничего в этом не смыслили — терялись, стояли отрешенно перед возлюбленной и не знали, что сказать. Паоло тоже был таким, хотя в последнее время и стал по ночам тайно ходить к Ио анне. Он открывал двери, крался к ее кровати и ложился рядом с ней… Но через некоторое время снова исчезал. Так же бесшумно, не проронив ни слова.

Когда они встречались днем, Паоло ни словом не упоминал о ночных визитах. Казалось, что они едва знакомы. Иоанна и Паоло говорили только о самом не обходимом. Не было ни одного интимного, многозначительного намека… Синьор да Понте вел бы себя иначе. Он приходил бы к ней с подарками, приглашал бы ее куда-нибудь. Не переставал бы ухаживать, осыпан комплиментами. Он вел бы себя так же, как и его Дон Жуан. Что же он говорил? Что услышала Иоанна? Он шептал о медоточивых устах, о нежном сердце… Эти слова были невероятно прекрасны. Паоло никогда бы не пришло в голову ничего подобного.

Незадолго до отъезда синьор да Понте прислал Иоанне букет и деньги. В небольшом письме он написал о том, что любит ее и ни в коем случае не хотел обидеть. Он писал, что не знает, как потушить огонь своей любви. Просил понять его. Да, да, Иоанна понимала его! Может, синьор да Понте давно уже не переживал такого чувства. Может, из-за работы над либретто он слишком близко подошел к любовному пламени. Может, это пламя пробудило в нем страсть! Знатные господа, вообще-то, не каменные, как Каменный гость, забравший в финале Дон Жуана с собой в преисподнюю.

Паоло рассказал Иоанне о финале. Но она не хотела, чтобы все закончилось такой ужасной сценой. Больше всего ей не нравился Каменный гость, хотя он и был покойным отцом донны Анны. В конце концов, старик погиб на дуэли. Ему нужно смириться с поражением и уступить место более сильному и удачливому противнику. Умерший же думал только о мести и о чести своей дочери.

Если бы решение принимала Иоанна, то Каменный гость не смог бы победить Дон Жуана. Нет, Дон Жуан не попал бы в преисподнюю, не было бы такого финала. Даже более того, она нашла бы женщину, которая была бы достойна находиться рядом с ним. Единственную любящую женщину. Не одну из этих отвратительных, испуганных дам, которые сперва бежали от него, а затем начинали преследовать. Это была бы смелая, жизнерадостная женщина, исполнявшая желания Дон Жуана.

Когда в коридоре раздались шаги синьора да Понте, Иоанна на какой-то миг подумала, что не станет кричать. Да, ей нужно признать это, нужно быть честной с самой собой. Только когда он подошел совсем, близко и крепко прижал ее к себе, Иоанну охватил страх. Но не столько страх, сколько мысли о страшном сне, который привиделся молодой графине. Внезапно Иоанну охватило воспоминание… Рассказ о злополучной ночи… когда в комнату вошел мужчина в темном плаще.

Только благодаря этому Иоанне удалось трижды громко прокричать высокое безукоризненное фа. Звуки нарастали в ее дрожащем теле, шум в ушах становился все сильнее, но она все перенесла. Она крикнула трижды, безукоризненно. В театре ей бы громко рукоплескали.

Вчера вечером никто не похвалил ее исполнения. Появился Паоло и порвал ее платье, растрепал волосы. А затем Иоанна сама нанесла себе пару ударов. Она почувствовала облегчение из-за того, что ей так хорошо удалось взять это фа, и расплакалась. Это были слезы облегчения, почти радости, но их истолковали иначе. Все решили, что это слезы страха и боли. Даже Паоло так подумал и не поцеловал ее.

Что же будет дальше? Иоанна больше не сможет ходить к госпоже. Наверное, об этом позаботится Паоло. Она же, Иоанна, будет беспрерывно думать о тройном фа, чутко прислушиваться к этой ноте. При этом в го лову будут лезть мысли о Вене, о далекой Вене, куда вскоре вернется синьор да Понте, чтобы приступить к работе над новой оперой.

После обеда, когда Казанова собирался покинуть дворец и отправиться в театр, в широких коридорах здания раздался звонкий голос Йозефы Душек — единственный голос, который не мог смешаться с шумом других голосов: высокие тона с нотками настойчивости и испуга и в сопровождении вздохов. Казанова поднялся и пошел навстречу Йозефе. Сейчас было необходимо завоевать доверие этой влиятельной, но в то же время очень сложной женщины. Наверное, она хотела узнать о том, что будет с оперой.

Казанова открыл двери й распахнул свои объятия, как будто давно ждал Йозефу.

— Синьора Душек, какая радость! Несколько минут назад я как раз вспоминал о вас! Проходите, садитесь. Я рад, что мы сможем поговорить.

— Благодарю вас, синьор Джакомо, сердечно благодарю! Надеюсь, я не помешала. Со вчерашнего дня произошло столько событий. Я подумала, что стоит обсудить это с вами. Боюсь, что все потеряют голову и великий замысел потерпит фиаско. Поэтому я и хотела поговорить с вами. Вы сама рассудительность, я полностью доверяю вам. После того как вы согласились продолжить дело синьора да Понте, вам могла бы понадобиться моя помощь, если вы посвятите меня в детали. Чтобы расставить все точки над «i», сразу прошу вас забыть о «синьоре». Называйте меня просто Йозефой, как это делают все мои друзья.

— Вы так искренни и любезны, дорогая Йозефа! Что я могу вам предложить? Шоколад, кофе, чай?

— Остался ли у вас вчерашний пунш? Вы должны мне как-нибудь поведать его рецепт.

— Разумеется. На столе как раз графины с пуншем. Наш маэстро тоже пожелал пунш, когда мы утром обсуждали текст оперы.