Жаклин Монсиньи - Божественная Зефирина

Смерть в тысячу раз лучше, чем это надругательство.

Зефирина бросилась вперед на кинжал, который Англюм приставил к ее груди. У нее на губах был вкус мученичества, она предпочитала отдать свою жизнь, как это делали святые, брошенные в яму со львами, чем познать бесчестье.

Через мгновение Зефирина будет принята всеми ангелами рая. С каким-то пьянящим чувством она ощущала, как острый клинок погружался в ее плоть… В ее ушах уже звучали божественные колокольчики…

Как раз посреди жертвоприношения Зефирина вздрогнула. Чей-то серьезный голос, в котором не было ничего божественного, сухо скомандовал:

– Поднимитесь, вы, грязнули!

Зефирина вытаращила глаза. При свете луны она увидела два силуэта вооруженных мужчин. У одного в руках была дубина, утыканная острыми шипами, у другого – длинный кнут.

– Если хотите сохранить жизнь, то не двигайтесь! – вновь заговорил тот, чей голос Зефирина уже слышала.

Несмотря на угрозу, Анклюм попытался броситься в кусты. Металлическая дубина тотчас же обрушилась ему на голову. Какая-то липкая и теплая жидкость брызнула на лицо Зефирины, в то время как презренный негодяй ткнулся в землю носом со зловещим бульканьем.

Фес Нуар тоже поднялся:

– Ну, ладно, чего уж там… Уж и пошутить нельзя… Да вам, друзья, тут тоже хватит…

Со смешком, сопровождаемым похабным жестом, бродяга гордо выставил напоказ свой твердый член. Кнут хлестнул его по этой части тела. Издав вой, Фес Нуар присоединился к Анклюму, скорчившись на земле.

– Свяжи их, Франк Берри… Погрузи на лошадь. Мы перевяжем раны и допросим их дома! – объявил этот человек.

Он положил свой кнут на землю и с тревогой склонился над Зефириной. Забрызганная кровью Анклюма, она закрыла глаза. Ее тошнило от отвращения. Зефирина чувствовала, как ловкие руки торопливо вытаскивали кляп и развязывали путы на ее запястьях. Так как она не шевелилась, две теплые руки стали массировать ей затылок и лоб. При этом прикосновении ее охватило очень приятное чувство, какое-то внутреннее умиротворение и успокоение снизошли на нее.

– Мадемуазель… мадемуазель… Вам больше нечего бояться, эти негодяи больше не смогут повредить вам… Вы не ранены?

Продолжая говорить, мужчина осторожно приподнял Зефирину. Словно для того чтобы вывести ее из состояния отупления, он подул на ее веки.

– Нет, нет… я не думаю!.. – пролепетала Зефирина. Она вновь открыла глаза, стараясь разглядеть в темноте внешность своего отважного спасителя. Он, должно быть, понял этот немой вопрос, понимая, что она боится попасть в руки других негодяев. Он учтиво поклонился:

– Доктор Мишель де Нотр-Дам, сторонник мира, врач, фармацевт и собиратель трав из Сапон-де-Прованса. К вашим услугам, мадемуазель. Вы не должны опасаться более. Ваш оруженосец не замедлит к вам присоединиться. Я знал, что вы в опасности, находясь среди этих руин, но он не захотел меня слушать. В данный момент, поверив одной хитрости, ваш Ла Дусер преследует двух других злоумышленников, удирающих по дороге, ведущей к аббатству. Я думаю, они от него ускользнут. Однако радуйтесь. Он приведет обратно вашего коня, а через час к нам присоединится и ваша дуэнья. Вы видите, у вас нет никаких оснований для беспокойства. Мой лакей и я сам, мы позаботимся о вас.

Говоря все это успокаивающим тоном, он донес Зефирину до жеребца, который смирно ожидал возвращения своего хозяина позади развалин, в то время как Франк Берри удалялся со своим стонущим грузом.

– Господин доктор, откуда вы знаете все то, о чем вы меня известили? – прошептала Зефирина, с ужасом спрашивая себя, уж не оказалась ли она теперь во власти опасного безумца.

– Мое жилище находится при въезде в Сапон-де-Прованс, там я окажу вам помощь. Через несколько дней вы сможете продолжать ваше путешествие… Ну-ну, мадемуазель, успокойтесь, вы приедете точно вовремя! – только и ответил врач.

Его голос был таким мягким, внушающим доверие, а Зефирина была такой разбитой, усталой, что уже больше не возражала, не удивлялась словам этого странного сторонника мира. Должно быть, Ла Дусер слишком разболтался. Девушка решила, что ее спаситель был всего лишь безобидным оригиналом.

Успокоенная этим объяснением, Зефирина уронила голову на плечо доктора де Нотр-Дама и отложила на потом выяснение такого чудесного освобождения.

– Пр-р-ивет!.. 3-з-здоровье!.. Здоровье! Привет!

Чей-то гнусавый голос встретил появление Зефирины в кабинете доктора Нотр-Дама.

Замолчите, Гро Леон [28]! – ответил врач, укладывая девушку на кушетку.

Зефирина поискала взглядом этого человека, к которому только что обратился доктор. Но в кабинете, освещенном семисвечником, никого не было. Только качался человеческий скелет, привязанный веревкой. Его окружали банки, бутылки, перегонные аппараты, реторты, напомнившие девушке, что она одинока и беззащитна в руках ученого, который был, возможно, безумцем.

Зефирина вздрогнула, кто-то тем же самым гнусавым голосом, раздававшимся с того места, где находился скелет, вновь начал кричать:

– Пиявка… Слуга… Слуга… Пиявка!

Зефирине стало страшно, а на лице появилось очень смешное выражение изумления. Доктор Нотр-Дам не смог сдержать улыбку. Затем он сурово сказал:

– Немного спокойствия, Гро Леон! Вы пугаете нашу гостью. Идите и поздоровайтесь, раз уж вам так этого хочется! А затем замолчите!

Раздалось хлопанье крыльев. Большая птица с черным оперением вылетела из-за скелета; полетав под потолком, она опустилась на колени к Зефирине.

– Здравствуйте! Симпатия! – прокаркала птица.

Когда прошло первое изумление, Зефирина приподнялась на локте. Она ласково погладила пальцем серое пятнышко на шее, единственное светлое пятнышко на черном, блестящем оперении птицы.

– Говорящая птица! – воскликнула восхищенная Зефирина.

– Это галка, мадемуазель. Она больше, чем дрозд, но меньше, чем ворон, болтлива больше, чем попугай ара… А воровка хуже, чем ворона… Вот таков Гро Леон!

Словно понимая речь своего хозяина, птица кокетничала и прихорашивалась. Ощущая ласку Зефирины, она наклоняла голову, и из ее клюва вырывалось нечто, похожее на довольное кудахтанье, прерывавшееся словами:

– Здоровье! Привет! Сардина!

– Она зовет меня Сардиной! – сказала Зефирина, смеясь.

– Это потому, что вы ему нравитесь. Для него это дружеское имя. Он очень любит и легко запоминает слова, начинающиеся на «с». Я нашел его год назад на каком-то поле. Должно быть, несчастный малыш выпал из гнезда. Крыло у него было сломано и волочилось по земле, жалко было смотреть. Я ухаживал за ним как только мог, и, клянусь, это животное оказалось более благодарным, привязчивым и разумным, чем многие люди!