Георг Борн - Грешница и кающаяся. Часть II

— Маргарита! — воскликнул он дрогнувшим голосом.— Твой отец пришел освободить тебя!

— О Боже мой! — раздался слабый голос.— Не сон ли это? Я больше не могу… ноги меня не держат.

Пригнувшись, Эбергард сделал несколько шагов вперед и увидел стоявшую на коленях женскую фигуру.

Он не сразу узнал свою дочь в неверном свете фонаря. Лицо ее, залитое слезами, было обращено вверх, руки сложены для молитвы. Перед ним стояла кающаяся Магдалина, изнуренная горем и страданиями.

Пораженный этим зрелищем, Эбергард закрыл лицо руками. Из глаз его хлынули слезы.

— Маргарита! — произнес он, протягивая к ней руки.— Дитя мое! Я твой отец! Наконец я нашел тебя!

Девушка быстро выпрямилась и повернула свое бледное лицо к Эбергарду. Казалось, она силится понять, что говорит ей этот человек, хочет поверить своему неожиданному счастью и не может. Слезы застилали ей глаза.

— Отец… проговорила она наконец слабым пре рывающимся голосом.

Она протянула к нему руки, и губы ее вновь произнесли слова, прекрасные слова, которые она никогда раньше вслух не решалась произнести:

— О мой отец!

Силы оставили ее, она без чувств опустилась бы на каменный пол, но Эбергард успел подхватить ее.

— Дочь моя, дитя мое! — шептал он с невыразимой нежностью.— А теперь прочь из этой могилы! Свежий ночной воздух оживит тебя, многострадальная моя девочка!

Он бережно вынес ее из подземелья. Из каменной могилы, где она столько месяцев томилась в заточении и скоро обречена была принять мученическую смерть.

Жажда возмездия отошла у князя на второй план. Сейчас им владела одна забота — сохранить жизнь своей страдалицы-дочери.

Увидев любимого господина с безжизненным телом на руках, Мартин в ужасе перекрестился и произнес молитву…

Итак, князь Монте-Веро отыскал свою дочь. Но будет ли ему дано сохранить ее в живых?

Теперь мы попросим благосклонного читателя вернуться вместе с нами в столицу.

Во время продолжительного отсутствия князя Монте-Веро при дворе произошло много перемен. Король сделался серьезным и молчаливым. Его теперь окружали другие советники, лучше прежних, но, обманутый своим камергером и его союзниками, он перестал доверять всем. Единственной его отрадой были теперь письма из Парижа, от сына Кристины.

Он питал к Эбергарду любовь и глубокую привязанность, возвышенные идеи князя вызывали у старого короля искреннее уважение, и он старался, подобно Эбергарду, удовлетворять общественные нужды, покровительствуя различным предприятиям и строительству.

Учрежденные князем Монте-Веро организации в Германии с каждым годом расширяли свою деятельность, и король во время поездок по стране никогда не проезжал мимо, не навестив их.

Дворец Эбергарда, находившийся на Марштальской улице, остался его собственностью, но управление дворцовым хозяйством князь поручил одному бедному семейству, взятому им под свое покровительство.

Королева с каждым годом все ревностнее посещала церковь, влияя своим примером и на короля; нам известны все тайные причины, объясняющие это обстоятельство. Большое влияние на королевскую чету имела принцесса Шарлотта, отказавшаяся от мирских почестей и ставшая игуменьей монастыря Гейлигштейн.

Казалось, дух Эбергарда говорил и действовал через нее. Она, благочестивая монахиня, отреклась от всего мирского, искала цель своей жизни в борьбе против мракобесия и, служа Богу, старалась всем указывать путь, ведущий к свету истины и жизни.

Она с презрением игнорировала все старания многочисленных придворных ханжей, пытавшихся возвысить себя своей мнимой религиозностью. Всеми силами боролась она против злоумышленных планов иезуитов, повсюду распространявших свое влияние; против тех богомольных пустословов, что под овечьей шкурой скрывают волчье сердце и показное благочестие используют лишь для достижения собственных целей, что гораздо хуже и противнее Богу, нежели дикость язычников, незнакомых с великими истинами христианства.

В этих благородных трудах Шарлотте постоянно казалось, что всеми ее поступками руководит Эбергард, что он рядом и борется вместе с ней. В свою очередь, королева и король охотно поддавались ее влиянию и следовали ее учению.

Принц Вольдемар, которому было теперь почти тридцать пять лет, редко показывался при дворе.

Он не мог забыть своего изгнания не потому, что оно разлучило его с девушкой, так сильно пострадавшей из-за него. С тех пор прошло немало лет, а время лечит душевные раны. Другая причина побуждала принца избегать шумной придворной жизни. Чтобы понять эту причину, нам следует познакомиться с прошлым принца.

Тлетворное влияние хромого камергера, как тень следовавшего за ним все время, поразило не только душу его, но и тело.

Отличительным качеством барона Шлеве была способность исподволь губить свою жертву. За всеми расчетами барона крылось что-то иезуитское. Он с большим искусством завлек неопытного двадцатилетнего принца в греховные наслаждения, постепенно приближающие его к смерти.

И Вольдемар, страдая душевно, слабел также и телесно. В то время мы видели принца слабым, бледным, усталым и грустным.

Однако Шлеве находил все новые и новые развлечения и все более увлекал слабохарактерного принца на путь гибели.

Так прошло несколько лет, и если бы случай не помог изобличить гнусный поступок Шлеве, который упрятал несчастную Маргариту так близко около замка, принц Вольдемар продолжал бы находиться под влиянием своего камергера и тем самым погубил бы себя окончательно.

Внутренний голос говорил принцу, что он причинил страшное зло прекрасной и невинной девушке, поверившей его клятвам и отдавшейся ему со всей пылкостью своего юного сердца. Но лишь теперь он получил возможность оценить всю бесчеловечность и мерзость натуры барона Шлеве.

Маргарита, как мы знаем, была далеко не первом девушкой, чью невинность барон принес в жертву им же развитым в принце страстям.

Но два обстоятельства заставляли принца серьезнее смотреть на свои отношения с прекрасной Маргаритой, тогда как все прочие жертвы его мимолетных увлечений давно были преданы забвению; во-первых, его сильная любовь к Маргарите, любовь, какой он еще никогда — ни прежде, ни после — не испытывал; и во-вторых, его клятва, первая и единственная в жизни, которая теперь невольно его обязывала.

Вольдемар постоянно упрекал себя в том, что так скоро покинул молодую женщину, оставив ее на попечение барона.

Но он ничего не знал о страданиях, которые пришлось вынести из-за него Маргарите; он не подозревал, что однажды ночью, зимой, она приходила в замок в поисках крова, но негодяй Шлеве вытолкал ее прочь и натравил на нее собак. А она была в таком положении, которое всеми народами почитается священным; негодяй видел это, знал, что она бездомна, голодна и на грани помешательства, и все-таки лишил ее приюта.