Филипп Ванденберг - Проклятый манускрипт

Афра вырвалась из объятий Ульриха и бросилась прочь. Придя домой, она заперлась в своей комнате, заплакала, бросила шкатулку с пергаментом в угол и упала на постель. Когда девушка подумала о таинственном содержании документа, кровь ее закипела. Преисполненная гнева, она вспоминала слова отца. Вот она, ситуация, из которой, как говорил ее отец, нет выхода. Но что проку от пергамента, с которым никто не знает, что делать? Афра чувствовала себя брошенной на произвол судьбы.

Уже давно наступил вечер, и сквозь слезы отчаяния, струившиеся у нее из глаз, вкралась мысль снова навестить Рубальдуса. Алхимик показался ей жадным человеком. Возможно, за деньги он продаст свои знания. А в том, что он знает что-то, имеющее отношение к тексту, Афра не сомневалась.

Она была небогата, но свою зарплату и чаевые из столовой откладывала. Уже, наверное, скопилось гульденов тридцать, которые она хранила в кожаном мешочке в платяном шкафу, — небольшое состояние. Вот что предложит она алхимику за то, чтобы он открыл, какое значение имеет пергамент.

Этой ночью Афра практически не спала. На следующее утро она встала пораньше, надела свое зеленое платье и отправилась на другую сторону реки. Мешочек с деньгами девушка спрятала между грудей.

Над домом алхимика в небо поднимался столб дыма, и Афра пошла быстрее. Поднявшись на холм, она стала стучать в двери, пока они слегка не приоткрылись — точно так же, как и вчера. Но вместо алхимика в проеме двери показалось лицо Клары.

— Мне нужно поговорить с Рубальдусом, — задыхаясь, сказала Афра.

— Нету его, — ответила женщина и хотела уже захлопнуть дверь.

Но Афра просунула руку.

— Послушайте. Это не будет ему в убыток. Скажите ему, что я предлагаю десять гульденов за помощь.

Клара отодвинула засов и открыла двери.

— Как я уже сказала, мастера нет.

Афра не поверила.

— Вы меня, наверное, не поняли. Я сказала «десять гульденов»! — При этом девушка растопырила пальцы и показала женщине деньги.

— Даже если вы предложите мне сотню, я не смогу наколдовать вам Рубальдуса.

— Я подожду, — упрямо заявила Афра.

— Это невозможно.

— Почему?

— Мастер еще вчера уехал в Аугсбург. Он надеялся найти корабль, который сможет отвезти его на день-два вниз по реке. Рубальдус был очень взволнован и спешил к епископу.

Афра едва не заплакала.

Клара сочувственно посмотрела на нее.

— Мне действительно очень жаль. Если бы я могла вам чем-то помочь…

— Мастер Рубальдус говорил вам что-нибудь еще? — спросила Афра. — Пожалуйста, вспомните!

Клара пожала плечами.

— Ну… Он что-то говорил о тексте необычайной важности. А больше ничего не сказал. Вы должны знать, Рубальдус считает большинство женщин глупыми, так как мозг Евы, как он утверждает, был на треть меньше, чем у Адама. И он говорит, что с тех пор ничего не изменилось.

У Афры на языке вертелись злые слова, но, поскольку алхимик был ей еще нужен, она проглотила их. Вместо этого она спросила:

— Вы жена мастера Рубальдуса? Уж простите мне мое любопытство.

Сегодня, в отличие от вчерашнего дня, когда на Кларе был тонкий, почти прозрачный наряд, она надела платье из грубой ткани, такое, какие носят во время работы в поле. Клара была высокой, и в ее резких, но правильных чертах лица была определенная красота. Длинные темные волосы она завязала на затылке.

— Вы бы удивились, если бы я сказала «да»? — ответила Клара вопросом на вопрос. И, не дожидаясь, пока Афра что-нибудь произнесет, продолжила: — Это потому, что внешне мы же подходим друг другу?

— Я совершенно не это хотела сказать!

— Нет-нет. Вы совершенно правы. Но ни для кого не секрет, что низенькие мужчины любят высоких женщин. И чтобы все-таки дать вам ответ: нет, я ему не жена. Называйте меня его подстилкой, домохозяйкой или как угодно.

— Вам совершенно не нужно передо мной оправдываться! Простите меня за глупый вопрос. — Афра чувствовала, что задела Клару за живое. Ей стало жаль. Она и заговорила-то только затем, чтобы ее не прогнали. У Афры возникло чувство, что Клара знает больше, чем хочет показать.

— Вам должно быть известно, — снова начала Афра, надеясь все же узнать о пергаменте побольше. — Я нахожусь в щекотливом положении. Жизнь сыграла со мной злую шутку. Родителей я лишилась, еще будучи ребенком. Меня взял на работу ландфогт и, когда у меня появились женские формы, воспользовался мной для своего удовольствия. — Афра заметила, что у нее на глаза навернулись слезы. — Однажды я взяла и убежала, а когда я встретила мастера Ульриха, то впервые в жизни познала относительное счастье. Но у мастера Ульриха уже есть жена. А у счастья всегда найдутся завистники. Теперь меня хотят обвинить в колдовстве.

Клара растерянно глядела на молодую женщину в бархатном платье.

— Я не знала этого, — тихо сказала она. — Я думала, вы из богатых, одна из этих заносчивых дочерей бюргеров, которые интересуются только тем, как бы найти мужа побогаче.

Афра горько рассмеялась.

— На вас ведь не простое крестьянское платье, — задумчиво сказала Клара.

— Как видите, внешность обманчива.

— В таком случае мне тоже не стоит скрывать свое прошлое. Я работала банщицей, пока Рубальдус не забрал меня оттуда, — и Клара показала свои руки. Они были темно-красного цвета, а там, где выступали кости, едва ли не прозрачными. — Рубальдус сказал, это кожеед, и приготовил мне специальную микстуру. Но алхимик — не аптекарь, пока что это средство ничем не помогло. Но какое отношение имеет этот таинственный пергамент к тому, что тебя обвиняют в колдовстве?

— В общем-то, никакого, — ответила Афра. — Просто отец говорил, что пергамент очень ценен и мог бы помочь мне, если я окажусь в большой нужде.

— И вот этот день настал?

Афра кивнула.

— Мастер Рубальдус был моей последней надеждой. Вчера мне показалось, что он знает о пергаменте больше и просто хотел это скрыть.

— Вполне возможно, — задумчиво ответила Клара. — Трудно понять, что на уме у такого человека, как Рубальдус. Он только дал понять, что должен передать епископу Аугсбургскому срочное известие. Вот так внезапно. Может быть, я и глупа, но я уверена, что это известие связано с пергаментом. Минутку! — Клара повернулась и исчезла на лестнице, ведущей на верхний этаж.

Вскоре она вернулась с листком бумаги.

— Я нашла это на столе в его лаборатории. Может быть, для тебя это имеет значение. Ты читать умеешь? Но поклянись, что не выдашь меня!

— Обещаю, — взволнованно ответила Афра и уставилась на бумагу. Написанное алхимиком состояло сплошь из лент, петель и гирлянд, по крайней мере было похоже на то, что буквы скорее рисовали, чем писали, — настолько они были прекрасны. Прошло немало времени, прежде чем Афра сумела разобраться в двух строчках.