Юлиан Семенов - Экспансия — I

Джон пожал плечами:

— Может, рядом был какой-нибудь островок с водой и травами?

— Был. В ста метрах. Но ведь осел не умел плавать. Как быть?

— Не знаю, — ответил Джон Фостер. — Право, не знаю.

— Вот видишь, — Аллен вздохнул. — И осел не знал.

Джон отвалился на спинку стула, рассмеялся, пообещал:

— Я попробую рассказать эту историю президенту. Хотя ему нельзя, он обидится...

— Да уж, ему этого рассказывать не следует. Мыслительный аппарат нашего избранника весьма заторможен. Должен признаться, что именно я в значительной степени способствовал появлению идеи о роспуске ОСС, мой мудрый и добрый брат.

— Опасаешься, что помощнику никогда не стать шефом предприятия?

— И это тоже... Но — лишь в какой-то степени... Я бы даже сказал, что в незначительной. Все проще: «Дикий Билл» рекрутировал кадры ОСС не только из числа наших с тобою друзей и единомышленников. Он взял в кадры множество людей вполне левых, я бы даже сказал, марксистских концепций. Если это было целесообразно в дни войны против Гитлера, то сейчас это недопустимо.

— Такого рода пассажа я еще не встречал в прессе.

— Пока — рано. Как, по-твоему, когда Трумэн решится на то, чтобы официально разогнать мой родной ОСС?

— Скоро.

— А что придет взамен?

— Он не знает.

— Было бы идеально, передай он функцию ОСС государственному департаменту, Джон.

— Это значит погубить все дело на корню.

— И очень хорошо. В будущем я отвожу тебе, — жестко сказал Аллен, снова пыхнув трубкой, — пост государственного секретаря. Я так задумал, видишь ли ты...

— И поэтому подкладываешь мне свинью?

— Не тебе. А нынешнему государственному секретарю Бирнсу. Пусть он сломает на этом деле зубы. Последовательность и еще раз последовательность, Джон. Всякое истинное восхождение есть восхождение по лестнице, а оно — постепенно. Если ты сможешь помочь реализации этой моей идеи, я обещаю тебе спектакль.

— Какой?

— Сенсационный. Который пойдет на пользу делу. Который приведет тебя в государственный департамент, а меня — в разведку, подчиненную не своре честолюбцев, но президенту Соединенных Штатов.

— Конструкция любопытна, — заметил Джон Фостер, — но ты до конца не сформулировал причинные последовательности. Думая о сдерживании коммунизма в Европе и, видимо, в Азии, ты пока ни слова не сказал о Латинской Америке, а это — главная опасность, Аллен, реальная опасность, поскольку именно там тлеет фитиль, заправленный в бочку с порохом. Там русских нет и не было, там не оправдаешь наше действие угрозой рывка красных армий к Ла-Маншу.

— Я с тобою совершенно согласен. Я уже начал работать .

— Каким образом?

— Я пытаюсь создать архив, Джон. С этого начинается любая разведывательная акция. А если мы уговорились, что новая организация разведки будет качественно новой, то есть действенной, то сбор архива на тех и на то, что меня интересует, даст нам повод к действию. И потом: именно там, на юге, я намерен опробовать еще одну свою задумку...

— Поделись.

— Дай слово, что поймешь меня верно?

— Я постараюсь понять тебя так, как нужно.

— Я намерен провести эксперимент... Я хочу сделать так, чтобы черновую работу на юге нашего континента провели наши с тобою бывшие враги. Когда американцы открыто выступали против Панчо Вильи и Сандино, нас корили этим и справа и слева. Мы не будем впредь так выступать, почву взрыхлят немцы. На них обрушатся все удары — в случае неудачи, но с нас нечего спрашивать, мы были в стороне, мы не вмешивались...

— Заманчиво, но — рискованно.

Аллен снова пыхнул трубкой, испытующе посмотрел на брата:

— Ты против?

— Я против того, чтобы это стало достоянием гласности.

— Нет, это не станет достоянием гласности.

— Станет.

— Нет.

— Гарантии?

— Я создаю группы верных людей, которые будут искать и найдут нацистов, скрывшихся от возмездия. И эти люди сделают все, что им прикажут. Всякий поиск — это архив, тот самый архив, без которого нельзя начать серьезное дело. Но вот если о том, что ты считаешь юг континента самой горячей точкой мира — и ты считаешь верно, — узнают наши противники на Уолл-стрите, вся идея с созданием централизованного органа разведки будет торпедирована на корню. Ведь они же понимают, что у тебя есть брат, не претендующий на лидерство, любящий свои трубки и предпочитающий речам — дело. Они не допустят того, чтобы наш с тобой альянс сделался фактом жизни! Прецедента такого рода — внешняя политика и новая организация разведки в руках одной семьи — не было еще в истории Штатов. Всякий прецедент опасен именно тем, что он — прецедент, то есть реальность.

...После того как в октябре сорок пятого президент Трумэн упразднил ОСС, после того как Даллес-младший организовал довольно изящную дезинформацию на Кремль, суть которой сводилась к тому, что этот жест президента Соединенных Штатов не может не вызвать ответный шаг генералиссимуса Сталина, ибо война кончена, надобность в разведывательной работе отпала, мир гарантирован единством союзников и ролью Организации Объединенных Наций, после того как Сталин ничего не ответил на этот пассаж, — правая пресса США начала кампанию за немедленное создание «мобильного и вполне дееспособного разведывательного органа».

А уж потом конгрессмен Мундт жахнул заявление, смысл которого сводился к тому, что люди ОСС, переданные государственному департаменту, сплошь заражены бациллами коммунизма, запятнаны контактами с русскими и подлежат тотальной проверке.

ФБР получило право начать негласное расследование против трех тысяч сотрудников Отдела стратегических служб.

После этого Аллен Даллес тайно встретился с сенатором Маккарти и вручил ему документы, свидетельствовавшие о «связях» ведущих работников ОСС с коммунистами; Маккарти начал раскручивать колесо комиссии по расследованию антиамериканской деятельности; главное внимание было обращено — с подачи Аллена Даллеса — на антифашистов, причем не американского происхождения.

В прессе стали появляться документы о тотальном шпионаже; потребность в создании могущественного и совершенно самостоятельного разведывательного сообщества, таким образом, делалась необходимой.

Но никто в Соединенных Штатах: ни Донован, уволенный со своего поста и отправленный в почетную отставку в Европу, заместителем американского обвинителя в Нюрнбергском трибунале, ни даже Гувер, — не мог предположить, что за кулисами этой комбинации стоял Аллен Даллес, не мог, и все тут, слишком уж тонко; они привыкли к более простым решениям, подобных комбинаций планировать не умели, это ж талант, а с ним родятся... И никто не знал, что самой глубокой, истинной, а оттого потаенной причиной, которая подвигла Аллена Даллеса форсировать разгон ОСС, было абсолютно точное видение им будущего разведывательного организма Соединенных Штатов.