Крис Хамфрис - Дракула. Последняя исповедь

Турок в отчаянии взглянул на Хамзу, начал дрожать и пролепетал:

— Эфенди! Милостивый князь! Я не могу! Аллах запрещает это.

— Понятно. — Влад кивнул и улыбнулся. — Я вижу, что ты настолько же смелый, насколько и справедливый.

Абдулмунсиф был вовсе не мал ростом и не хрупок сложением, но Влад схватил его за воротник, легко приподнял, поставил перед столом и сделал знак гвардейцам. Двое витязей приблизились и схватили турка за руки.

Влад взял со стола длинный, толстый гвоздь.

— Я всегда восхищаюсь истинным мужеством и помогу тебе еще больше укрепиться в вере, — сказал он вполне серьезно.

Дракула наклонил голову турка к столу, взял молоток, одним ударом пробил тюрбан и вогнал гвоздь в череп. Абдулмунсиф вскрикнул громко, но коротко. Ноги посла несколько раз дернулись, но гвардейцы крепко держали его. Когда турок утих, Влад взял со стола еще три гвоздя и тоже вогнал их в голову несчастного, потратив на каждый по одному удару.

Потом он отошел от стола и позвал:

— Абдулазиз!

— Нет, господин, нет!

Второй турок, ниже ростом и старше первого, упал на колени и сорвал тюрбан, открыв совершенно лысую голову.

— Я прошу тебя, я умоляю!.. — стенал он.

Влад кивнул, двое гвардейцев схватили плачущего турка, подтащили его к столу и наклонили.

Князь подошел и почти ласково опять позвал:

— Абдулазиз!

Турок не ответил. Его глаза были закрыты, он шептал молитвы и плакал.

Влад приставил гвоздь к его виску и легонько стукнул по нему молотком. Стенания стихли.

— Хорошо, — продолжал он. — А теперь послушай меня. У каждого человека есть кисмет. Твой состоит в том, чтобы умереть не сегодня. Ты отправишься к Господу в тот день, который он выберет для тебя, если сделаешь все точно так, как я скажу. Тебя переправят за реку и немного проводят по дороге. Затем ты отправишься к своему хозяину, причем не один. С тобой будет «слуга справедливости». Он будет сопровождать тебя. Ведь сюда вы ехали вместе, правда?

Князь наклонился и приставил молоток к голове турка, который боялся пошевелиться.

— Нет, Абдулазиз, ты должен слушать меня очень внимательно, — выдержав паузу, продолжил Влад. — Открой свои глаза и уши и слушай меня.

Турок покорно уставился на него.

— Если ты не доставишь Абдулмунсифа к Мехмету, вот такого, каков он теперь, то я все равно об этом узнаю, и тогда. — Дракула поднял молоток и тихонько стукнул им по голове турка. — Тогда тук, и готово, — пояснил он. — Я все равно найду тебя, и тогда ты будешь молиться о том, чтобы поскорее получить гвоздь в шею. Ты понял меня?

— Да, эфенди. Да, мой князь. Благодарю тебя! Я… да…

Влад поднял молоток и прервал этот поток излияний.

— Заберите его, — приказал он гвардейцам.

Солдаты схватили турка и вытащили его из зала. Ноги Абдулазиза безвольно волочились по полу. Он плакал.

Еще двое гвардейцев с трудом оторвали от стола покойного «слугу справедливости», так как гвоздь прошел сквозь череп и накрепко прибил турка. Его тоже вынесли прочь.

Влад дождался, когда дверь за обоими послами, мертвым и пока еще живым, закрылась, и заговорил снова:

— Фома Катаволинос!..

Грек проглотил слюну и неотрывно смотрел за тем, как Влад подходит к нему.

— Моя голова не покрыта, князь Дракула, — пробормотал он.

— Конечно, я вижу. — Влад усмехнулся. — Если это шутка, то какая-то не смешная.

Он остановился перед греком, который стоял на коленях.

— Я слышал, ты был в Токате?

— Да, как ученик.

— Но я уверен в том, что ты обучался там по собственному желанию.

Дракула перевел взор на Хамзу. Тот тоже стоял на коленях, не поднимая глаз с того самого момента, как последовал первый удар молотка.

— Меня очень интересует, что ты думаешь о такой процедуре, как посадка на кол, — полюбопытствовал Влад. — Я считаю, что смог кое-что усовершенствовать в этом деле, например сделать процесс куда более быстрым. Испробуем, а? — Он снова улыбнулся. — Ион, отведи нашего красавчика на двор и позаботься, пожалуйста, о том, чтобы у него было хорошее место. Пусть он видит процедуру во всех деталях.

Тремблак подошел к греку, схватил его за волосы, сильно дернул и заставил Катаволиноса подняться на ноги.

— А этот? — спросил он, указывая на Хамзу.

— Он останется со мной, здесь. Все могут уйти. Вы пока свободны.

— Но я оставлю двух гвардейцев. — Ион нахмурился, он был явно встревожен.

— Не стоит, дружище. — Влад покачал головой. — Моему старому учителю и мне надо о многом поговорить. Будет лучше, если мы сделаем это наедине. Ведь Хамза-паша вовсе не убийца. — Влад посмотрел на молчащего турка. — Он всего лишь лгун. Бывший ага может совратить человека, вывернуть наизнанку его душу. Он использует другие методы, чтобы убивать, да и делает это чужими руками. Идите.

Все ушли. В зале никого не осталось, кроме бывшего ученика и бывшего учителя. Один стоял на коленях, другой возвышался над ним.

Влад подождал несколько мгновений, словно прислушиваясь к тишине, вернулся к столу и взял флягу, которая лежала там.

— Быть может, немного вина, Хамза? — спросил он и спохватился: — Ах нет, конечно! Как это я запамятовал?! Ты ведь был одним из немногих приближенных Мурада, которые и капли в рот не брали.

— Люди меняются.

Хамза поднял голову, кашлянул, прочищая горло, потом встал и подошел к столу, у которого стоял Влад.

— Да, это верно, — заметил Дракула, наполнил вином два кубка, взял один, а другой протянул Хамзе.

Тот чуть помедлил, внимательно глядя на руку Влада.

— Даже не дрожит, — отметил он. — Неужели ты можешь так вот запросто убить человека и даже не содрогнешься при этом?

Влад вручил ему кубок с вином и указал на кресло. Хамза сел.

— Вряд ли мне стоит содрогаться. Прежде я испытывал какие-то сомнения и о чем-то сожалел, но жизнь преподнесла мне важные уроки. Ты был одним из первых и самых лучших моих учителей, Хамза-ага.

— Но я учил тебя не этому, а совсем другим вещам.

— Каким же?

— Философии любви, снисхождению, прощению, тому, что написано в сурах нашего священного Корана и в притчах вашей Библии, в стихах Джалаладдина и Омара Хайяма. Разве ты не помнишь их?

— Нет, не помню. — Влад наклонился к турку, голос его звучал мягко, даже вкрадчиво. — Зато я не забыл урок, который ты преподал мне, когда завалил на подушки в своем шатре.

— Подожди! — Хамза отшатнулся от него. — Это было вовсе не то, о чем ты думаешь, Влад. Мы разделили…

— Как поживает мой брат?

Этим вопросом Дракула резко оборвал пашу, и тот растерянно замолчал. Неожиданный переход на другую тему смутил его.

— Раду… — пробормотал он. — Твой брат чувствует себя прекрасно. Он всем доволен. Султан высоко ценит его.

— Да уж, думаю, что ценит, — усмехнулся Влад. — Они по-прежнему любовники?