Тим Северин - Крест и клинок

Еще шорох, и Гектор понял, что прозевал начало спуска второго. Тот спустился уже наполовину и спускался куда быстрее первого. Второй достиг земли, а Гектор вдруг испугался, что плохо все рассчитал и поставил Диаса с его другом-испанцем слишком далеко, что они не заметят происходящего и, когда ловушка захлопнется, не успеют прийти на помощь. Его тут же охватило смятение — мысли понеслись вскачь. Он не мог решить, действовать ли сразу, как только следующий человек достигнет земли — а беглец уже наполовину спустился, — или выждать: вдруг беглецов не трое, а больше. Однако, пока он будет ждать, те, что уже спустились, успеют перейти через ров и исчезнут в темноте. И если шевалье среди них, его уже не поймать.

И Гектор принял решение. Он вскочил на ноги и крикнул:

— Стоять! Ни с места! Или буду стрелять.

Он вскарабкался по склону рва и бросился туда, где по другую сторону должны были находиться трое. Дан не отставал от него. Беглецы оставались в глубокой черной тени у подножья стены, их почти не было видно. Но Гектор надеялся, что даже при звездном свете они разглядят, что он и Дан вооружены пистолями.

На той стороне рва царило молчание.

— Теперь идите ко мне через ров, по одному, — приказал Гектор.

Первая тень двинулась и вышла из тени. Гектор мгновенно узнал Якупа, начальника гребцов. Приземистую фигуру этого человека нельзя было не узнать. Он спустился в канаву, слегка оскальзываясь, потом, хлюпая в жиже, перешел ров и, вскарабкавшись наверх, встал перед молодым ирландцем. От Якупа исходило такое ощущение грубой физической силы, что у Гектора от страха побежали по спине мурашки, и он отступил на шаг.

— Не подходить ближе! Лечь лицом на землю! — приказал он, целясь из пистоля. Он услышал шаги справа — это Диас с испанцем-кавалеристом спешили на подмогу.

— Следующий, — крикнул Гектор. — Двигаться медленно. Никаких трюков.

Вторая темная фигура вышла из тени и начала перебираться через ров. Когда этот человек приблизился, Гектор увидел то, чего ждал, — высокий незнакомец, человек с рябинами на щеке, тот самый, которого он дважды замечал в обществе Пьекура.

— Стоять на месте, — снова скомандовал он. Потом сказал через плечо Диасу, который уже присоединился к ним: — Не сводите глаз с этого человека и стреляйте без предупреждения.

Он был уверен, что третьим будет сам Пьекур, и в его голосе звучало торжество, когда он крикнул:

— Теперь, комит, твоя очередь!

Он смотрел, как третий беглец перебирается через ров и послушно останавливается перед своими поимщиками. Гектор почувствовал, что напряжение в нем достигло предела. Засада удалась, все произошло точно так, как он задумал.

Пьекур уставился на него и пробормотал:

— Стало быть, мои собаки предали меня.

Он, должно быть, узнал и Дана, и Бурдона, потому что продолжил:

— Третья скамья. Я всегда подозревал, что от вас будут неприятности. Что вы сделаете с нами теперь?

— Передадим страже, — ответил Гектор.

— А дальше?

— А дальше кто-нибудь там решит, какому наказанию вас подвергнуть за попытку бегства.

Едва он успел проговорить эти слова, как вдруг отлетел в сторону. Кто-то, набежавший сзади, оттолкнул его. Нога оскользнулась на краю рва, он потерял равновесие, покачнулся. Краем глаза он увидел Карпа. Даже во тьме было видно — лицо у Карпа страшное. Рот походил на черную дыру, извергающую завывание. На миг Гектору представился бродячий пес, воющий на луну. Ужасное зрелище. Впрочем, звук, издаваемый Карпом, был куда жутче. Болгарин промчался мимо с невероятной скоростью, вытянув вперед руки. Еще миг — и он схватил высокого за горло. Налетел на него с такой силой, что сбил с ног, и тот упал на спину, а Карп уселся на него верхом. От неожиданности и изумления Гектор, Дан и остальные замерли, глядя на извивающиеся на земле тела, а Карп душил и душил свою жертву. Первым пришел в себя Пьекур. Он бросился на Гектора, который все еще нетвердо стоял на ногах и потому упал от толчка на колено. Круто повернувшись, Пьекур с размаху ударил Дана, стоявшего с пистолем наизготовку, и от этого удара мискито согнулся. А Пьекур бросился бежать в сторону деревни. Дан выпрямился, хладнокровно поднял пистоль и крикнул:

— Стой, или стреляю!

Пьекур даже не обернулся, и тогда Дан нажал на курок. Последовала яркая вспышка, посыпались красные и желтые искры, грянул выстрел. Бегущая тень была уже в тридцати ярдах, она споткнулась и упала головой вперед.

Ни выстрел, ни восторженный крик Бурдона никак не подействовали на Карпа. Ему удалось прижать врага к земле, став коленями ему на грудь и сжимая руками горло. Лихорадочный вой сменился низким свирепым рычанием — он пытался прикончить свою жертву голыми руками.

— Карп! Карп! Оставь его! Отпусти! — кричал Гектор прямо в ухо Карпу.

Но болгарин не слышал. Навалившись всей тяжестью на врага, он тряс его за шею так, что голова у того болталась из стороны в сторону. Гектор схватил Карпа за плечи, пытаясь остановить.

— Нет, Карп! Нет! — кричал он.

Все было бесполезно. Разум Карпа застило красным туманом ярости. В отчаянье Гектор обхватил немого и дернул изо всех сил, пытаясь оторвать от жертвы. Но Карп просто обезумел, как берсерк.

— Помоги мне, Дан! Его нужно остановить! — выдавил Гектор.

Наконец с помощью Дана ему удалось оттащить болгарина, а его враг, распластанный на земле, задыхался и стонал.

— Возьми себя в руки, — уговаривал Гектор Карпа.

Болгарин всхлипывал безутешно и глотал воздух изуродованным ртом. Слезы ярости текли по щекам, и его била дрожь.

— Все в порядке, Карп, — успокаивал Гектор. — Ты отомстил.

Немой забулькал гортанью и отвернулся. И вдруг, к изумлению Гектора, пал на колени и принялся молиться. Он плакал и не мог остановиться.

Гектор помог поверженному подняться на ноги. Тот все еще не пришел в себя — необузданная ярость нападения его потрясла. Он едва держался на ногах, кашлял и хрипел, растирая поврежденное горло.

— Вспомните, что вы сделали с Карпом, шевалье. Чего еще могли вы от него ожидать? — сказал Гектор.

Неизвестный ответил не сразу, но когда к нему вернулось самообладание, он поднял голову, посмотрел Гектору прямо в глаза и бросил:

— Мне следовало повесить этого негодяя, когда была такая возможность. Но подобная смерть для него была бы слишком легкой.

До Гектора смутно дошел голос Диаса. Испанец ругался, истово и длинно.

— Сбежал, мерзавец, — сетовал Диас, потирая локоть. — Мы-то думали, что вдвоем справимся с ним, но это не человек, а бык какой-то. Улучил момент, вскочил, выбил у меня оба пистоля. А когда я попытался схватить его, вывернулся из моих рук, как будто я — дитя малое. А Роберто так дал по башке, что у него в глазах потемнело. Пистоли свои я нашел, а подлеца этого и след простыл. Стрелять было поздно, а ты был слишком занят Карпом и его дружком, так что я решил — лучше помочь тебе удержать ту птичку, которая в руках, а не ловить упорхнувшую. А о том парне, которого подстрелил Дан, беспокоиться нечего — судя по тому, как он упал, я могу сказать: уже не встанет.