Николь Галланд - Трон императора: История Четвертого крестового похода

— Никуда мы не собираемся! — резко возразил мессир Бонифаций. — Нельзя выходить в море зимой. Сейчас ноябрь. Нам здесь жить до марта.

— Неужели так важно заручиться расположением беспомощной знати на какие-то четыре месяца, что ради этого вы готовы пожертвовать духовным наследием одного из величайших городов христианского мира? — спросил я и посмотрел на обоих господ.

Мессир Дандоло почувствовал на себе пристальный взгляд, и ему стало неловко. Но ответа я ждал от мессира Бонифация и поэтому настойчиво обратился к нему:

— Неужели как предводитель паломников вы бы сделали такой выбор, мессир?

Маркиз Бонифаций заскрежетал зубами, заиграл желваками на скулах.

— Ты не должен так говорить, Грегор, — сдержанно сказал он.

— Да, разумеется, мессир, — сказал я, ибо у меня не хватило мужества настаивать на таком злодействе. — Вы обозлены. Накажите меня, и давайте с этим покончим.

— А что толку, если он тебя накажет! — сказал мессир Дандоло. — Главное сейчас — исправить ситуацию, в которой мы оказались из-за тебя.

— Каким образом? — спросил я. (С той самой минуты, как мне стало ясно, что Мурзуфл использовал нас для своих целей, я сам пытался ответить на этот вопрос.)

— Не знаю! — проорал мессир Бонифаций.

— Но знай одно, Грегор Майнцский: тебе нельзя участвовать в решении, — изрек мессир Дандоло. — Если у тебя есть ангел-хранитель, то пусть он свяжет тебе руки и заткнет рот кляпом. Прибереги себя для ратных дел.

— В этом мы единогласны, — сказал мессир Бонифаций. — Стоит мне доверить тебе какое-то дело, Грегор, как ты меня подводишь или разочаровываешь. А ведь я возлагал на тебя большие надежды. Но последнее твое деяние вообще привело к катастрофе. Мы даже не знаем этого человека, а он сделал себя правой рукой Алексея, заняв второй по значимости пост после Константина Филоксенита!

— Подружитесь с Мурзуфлом, — посоветовал я и, увидев насмешку на лице мессира Дандоло, продолжил: — Найдите общую точку соприкосновения. Вы по-прежнему остаетесь героем Алексея, и Мурзуфлу этого у вас не отнять — да они вообще едва знают друг друга. Зато я знаю этого человека достаточно хорошо и верю, что он действует не в своих интересах, а в интересах города. Его коварство — всего лишь неловкая попытка сделать то, что он считает правильным.

Произнося эти слова, я думал о бритте, который часто ведет себя подобным образом, но в его сторону не смотрел, а он продолжал тихо перебирать струны возле мессира Дандоло. В завершение я сказал:

— Советую вам дать ему шанс объяснить свое поведение с глазу на глаз.

— Как я могу доверять такому человеку, как Мурзуфл? — вскипел мессир Бонифаций. — Из-за него нам не заплатят, если только не вскроют сундуки знатных семейств, чье расположение нам нужно, чтобы удержать Алексея на троне. Мурзуфлу удалось его злодейство только потому, что он одурачил тебя. Я ни за что не буду иметь дел с таким человеком, а когда завтра на наше ежедневное совещание придет Алексей, я посоветую ему разоблачить этого негодяя.

— А что, если он приведет негодяя с собой? — спросил я.

Мессир Бонифаций пожал плечами.

— Тем лучше. Тогда у нас состоится откровенный разговор подальше от жадных ушей византийских придворных.

— Я тоже приму участие в разговоре, — объявил мессир Дандоло. — И во всех последующих разговорах, при которых будет присутствовать император Алексей.

Мессир Бонифаций поморщился, но возражать дожу не стал. Да и как он мог, когда его собственный зять создал такую прискорбную ситуацию.

— Очень хорошо, мессир. Но пока ситуация не разрешена, — он бросил на меня взгляд, полный горького разочарования, — я не могу допустить, чтобы ты находился рядом со мной, Грегор, как не могу просить других доверять тебе. Граф Балдуин Фландрский в ужасе оттого, что все это случилось прямо у него под носом.

— И у меня под носом тоже! — взревел мессир Дандоло.

— Вы не отвечали за моих людей в мое отсутствие, Дандоло, — поправил его мессир Бонифаций и вновь обратился ко мне: — Я слышал, ты уговорил одного из людей Балдуина отобедать в доме Мурзуфла! Любой командующий, менее снисходительный, чем я, приказал бы тебя повесить, поскольку ты вступил в сговор с врагом.

— Он не враг! — сказал я. — Он плут, согласен, но он не враг.

— Пока не враг, — мрачно поправил меня мессир Дандоло.

Мессир Бонифаций презрительно махнул рукой.

— Свободен. Я все решу завтра, когда ко мне придет Алексей.

— Мы решим, когда к нам придет Алексей, — поправил его мессир Дандоло.

Алексей не пришел на следующий день, чтобы повидаться с ними. Как и на следующий тоже. И на следующий.

Император Алексей вообще больше ни разу не появился в лагере.

«Вследствие чего» — это игра, которую придумали наставники для подающих надежды школяров, стратегов и политиков. Условия игры просты: дается исходная ситуация, ученик А предлагает самый вероятный (или самый невероятный, трагический и так далее) исход, который, в свою очередь, становится ситуацией для ученика В. Теперь он должен развить ее до логического конца и передать обратно ученику А, который делает свои прогнозы. И так продолжается до тех пор, пока не закончится дождь, после чего ученикам позволяют покинуть класс, пошуметь на воле или побегать за девчонками. В отличие от игры в шахматы здесь не бывает победителей, в этом, собственно говоря, и заключается весь смысл.

События последующих одиннадцати зимних недель превратились в затянувшуюся тайную игру «Вследствие чего», не давшую никаких результатов. Каждый игрок, по своим личным причинам, ожидал прихода весны, и каждому частенько казалось, что она уже никогда не наступит. Для любителей подробностей привожу краткое изложение того мрачного периода, ибо мне самому не хочется в них вдаваться.

С того дня, когда Мурзуфл поднялся на вершину придворной карьеры, император Алексей ни разу больше не встречался с маркизом Бонифацием, который до этого момента был его ближайшим другом и утешителем. Он по-прежнему снабжал армию провиантом, чтобы воины не опустошали окружающие деревни, но прекратил присылать деньги во исполнение договора и оставлял без ответа все письменные призывы Бонифация, как, впрочем, и его отец. Мурзуфл тоже отвергал наши с Грегором эпистолярные опусы.

Вследствие чего Грегор, настроенный спасти, что можно, во исполнение своего христианского долга, отправился со мной в город и спустился в хранилище под Влахерной, где мы обнаружили (как и опасались), что реликвий больше нет в тайнике.

Вследствие чего мы пошли в дом Мурзуфла, чтобы поговорить с ним начистоту, но нашли там только Ионниса, который мрачно сообщил нам, что Мурзуфл здесь больше не живет: он переехал теперь во дворец Влахерны и является правой рукой императора. Мы направились во Влахерну, но нас туда не пустили, хотя Мурзуфл, несомненно, слышал, как мы к нему пробивались.