Николь Галланд - Трон императора: История Четвертого крестового похода

Когда у стены прозвучали торжествующие крики, Грегор прервал бессмысленный разговор и оглянулся. Сразу поняв, в чем дело, он кинулся к стене и начал грубо расталкивать пехотинцев в стороны. Я инстинктивно шагнул к нему, пытаясь защитить.

Бонифаций, указывая на меня, удивленно вскинул брови и что-то прокричал насчет идиотизма. Я был занят только Грегором, а он, оказавшись у стены, отпихнул последнего воина, опустился на колени и глянул в щель. Внезапно все кругом стихло, даже по камню никто не стучал. Но полной тишиной это назвать было нельзя. Щель находилась на уровне колен. Все, кто успел в нее заглянуть, были очень серьезны.

Я схватил за локоть одного из отодвинутых в сторону оруженосцев.

— Что там?

— Целый отряд греков, — ответил он. — Вооружены луками и мечами.

Грегор выпрямился и, указав на стену, отдал приказ:

— Продолжайте!

— Мессир, — осмелился выступить вперед один из пехотинцев, — если мы снесем стену, они сразу на нас нападут…

— Десять человек, — сказал Грегор и жестом показал, чтобы люди, державшие над головой защитную крышу, встали на место, где находился пробой. Все тут же разбежались по местам. — Продолжайте укрывать это место от тех, кто засел в башнях. Вот что нужно сделать… — Он начал отдавать распоряжения, широко размахивая руками, но греки по его жестикуляции все равно ни о чем бы не догадались. — Ослабьте кладку на высоту человеческого роста достаточной ширины, чтобы прошли шесть человек в ряд. Но не пробивайте стену насквозь. Как только это будет сделано, расширьте пролом здесь, где щель, чтобы пролез один рыцарь.

Грегор отошел в сторону, вновь подняв щит над головой. Я пытался перехватить его, но он оттолкнул меня — даже не видел, что это я, настолько был поглощен своим делом — и побежал обратно к кораблю.

— Мессир! — проорал он Бонифацию. — Ворота сейчас падут! Вооружите рыцарей, и пусть они будут готовы к атаке. Первыми двинутся лучники. По ту сторону ворот собралось, по меньшей мере, триста греков.

Ветер к этой минуте переменился, и слова достигли Бонифация; маркиз развернулся и начал отдавать приказы своим людям, деря глотку. Лучники с обеих сторон — на корабле и башне — усилили град стрел. Грегор снова повернулся и зашагал к стене. Я от него не отставал.

— Почему отверстие должно быть рассчитано только на одного?

Даже будучи рядом с ним, мне приходилось кричать изо всех сил, чтобы быть услышанным: с таким грохотом металл пробивался сквозь камни.

— Так безопаснее! — прокричал в ответ Грегор. — Застигнем их врасплох!

— Но тот, кто пойдет первым…

— Тот, кто пойдет первым, навсегда останется в людской памяти как герой, — сказал Грегор, — и те, кого он оставит позади, не будут опозорены.

Затем он скрылся под защитной крышей, где мне уже не хватило места. Просвистевшая мимо стрела чуть не оттяпала мне ухо — пришлось спрятаться под щит другого рыцаря.

Два пехотинца, работавшие на нижнем уровне, начали расчищать булыжники, чтобы посмотреть, насколько велико отверстие, которое они пробили. Грегор, заметив перемену в работе, отпихнул их в сторону и проверил, пройдут ли в отверстие его плечи.

В щель залетели три стрелы, но все под углом, так что никого не задели. Грегор невольно отпрянул. Наступила пауза. Больше стрел не было. Грегор указал на другую низкую точку в стене, расположенную чуть дальше:

— А теперь начните выламывать небольшую часть там, чтобы отвлечь внимание. Но готовьтесь снести всю кладку.

Он бросил щит рядом с дырой, встал на колени и начал протискиваться на другую сторону.

— Нет! — заорал я, выскакивая из-под рыцарского щита. Пехотинцы, разинув рты, смотрели, как Грегор исчезает в узком отверстии. — Нет! Нет! Остановите его!

Огненные стрелы летали вокруг меня сплошным полотном, я не мог увернуться, уж слишком много их было, а мог только бежать вперед и надеяться, что Бог на стороне Грегора. Благополучно достигнув защитной крыши, я повалился на колени у щели и схватил Грегора за лодыжки.

— Не делай этого! — Я посмотрел на ожидавших вокруг пехотинцев и рыцарей, поправлявших в тревоге доспехи. — Остановите его! Снесите стену прямо сейчас и начните атаку одновременно, прикрываясь щитами! Ради всего святого!

Грегор отпихивал меня одной ногой, пытаясь отцепиться.

— Отпусти, — кричал он, — я должен это сделать!

— Нет! Подожди, пока не рухнет стена!

— Они только этого и ждут, — сказал он. — Я иду сейчас.

— Тогда хотя бы возьми щит.

— Он помешает мне пролезть.

— Возьми! — завопил я и подтолкнул щит к Грегору.

Он вырвал у меня щит и нетерпеливо отшвырнул подальше, где я уже не мог его достать. Щит так и загремел по камням. Потом Грегор повернулся, в последний раз пнул меня, чтобы освободиться, и почти совсем исчез в дыре.

— Грегор! — заверещал я и потянулся за ним.

Он вновь брыкнулся, припечатав тяжелым каблуком мне по лбу. На секунду я перестал видеть и что-либо ощущать, кроме темноты — и жаркой, и холодной одновременно. Часто заморгав, я попытался открыть глаза, а сам тянулся в дыру, чтобы вновь схватить его за ногу.

Но было поздно. Он успел пролезть насквозь.

А позади меня раздавались крики, кто-то пытался вытянуть меня из дыры, чтобы самому пролезть. Другие продолжали над нашими головами расшатывать стену. Через минуту образуется большой проем, и два отряда встретятся.

Но сейчас греки столкнулись лицом к лицу с одним Грегором. Я отчаянно брыкался, отбиваясь от тех, кто пытался оттащить меня в сторону, умудрился подхватить щит Грегора, а затем с трудом пролез в щель, волоча за собой щит, в подбитых кожаных доспехах и шлеме Отто, и оказался в городе.

Человеку, облаченному в кольчугу, не так-то просто подняться с земли. Когда Грегор вылез из щели, я почти от него не отстал, превосходя его в ловкости, хоть и тащил тяжеленный щит. Быстро перелез ему на спину, сел, вытянув ноги, и уцепился пятками за его подмышки, поэтому когда он выпрямился во весь рост, то поднял меня на плечах, а длинный итальянский щит, что я держал в руках, прикрывал его лицо и плечи. Со стороны могло показаться, что перед перепуганными солдатами вырос великан-германец с британской головой.

Едва поднявшись с земли, Грегор первым делом схватился за эфес меча. Секунду мы стояли и рассматривали противника — отряд греческих солдат, на этот раз облаченных в железные чешуйчатые латы. Одно лицо (ибо физиономию Грегора скрывал щит) против трех сотен, сотня из которых принадлежала лучникам, и все эти лучники держали в руках натянутые луки. Так вот, значит, как выглядит моя смерть.

В нас полетела сплошная волна стрел. Я съежился и пригнулся к левому колену, лежавшему на плече Грегора, — в общем, согнулся пополам и оказался за щитом в отличие от Грегора, у которого защищена была только голова, поэтому он практически ничего не видел. В него одновременно угодило не меньше двух дюжин стрел, и он покачнулся от силы удара.