Николь Галланд - Трон императора: История Четвертого крестового похода

— В какую сторону ты направлял его корабль?

— Подальше от мелководья бездумной набожности, поближе к хитрости.

— Он всегда был плохим моряком в тех водах. — Бонифаций невесело хохотнул.

Он уже думал о Грегоре в прошедшем времени — меня тронула такая забота.

— Я делал все, что мог, мессир. Но сегодня вообще не сумел ему помочь.

— Если я арестую тебя и подержу под охраной до своей коронации, — сказал он, — если не дам помешать мне взойти на трон, но сохраню при этом тебе жизнь — не могли бы мы тогда вместе поплавать в тех водах?

— Польщен вашим интересом, мессир, действительно польщен, — произнеся, — но вынужден сказать «нет». Вместе нам не плавать. Если только вы и Грегора не посадите под замок, чтобы он не смог себе навредить.

— Отдай мне кинжал, — велел Бонифаций. Я не шелохнулся. Он чуть сильнее надавил лезвием меча мне на горло. — Кинжал, — повторил он. — Немедленно.

— Это для того, чтобы вы могли расправиться с безоружным? Все равно вы намерены отделить мою голову от шеи, так что какой смысл отдавать вам кинжал?

— Мои мотивы нематериальны, — ответил Бонифаций.

— В таком случае и моя реакция тоже нематериальна. Представьте, что я отдаю вам кинжал. Передача оружия, как и само оружие, нематериальна. Не желаете еще что-нибудь получить из нематериального царства? Быть может, немного ячменя?

— Ты блаженный, — решил Бонифаций.

— Да, ваша правда, Блаженный из Генуи, он самый. Константин Филоксенит хорошо меня знает и готов за меня поручиться, если спросите. Это я посадил бедняжку Алексея на трон. Во всяком случае, помог ему.

Лезвие меча чуть отодвинулось от горла.

— Что?

— Вы, случайно, не слышали обо мне?

В моем голосе звучала надежда.

Маркиз Бонифаций нахмурился.

— Исаак говорил что-то о сумасшедшем из Генуи, но мне казалось, он бредит.

— Тогда расспросите обо мне его хорошенькую вдову. А кроме того, это я все придумал с реликвиями и привел Джамилю к Грегору. — Он уставился на меня, не скрывая удивления. — Ах да, в Задаре вы тоже видели мою работу — распря с Симоном де Монфором и слух, что вы наградите воинов золотом.

— Должен признать, поражен тем, что слышу, — сказал Бонифаций. — Подозреваю, такого фрукта, как ты, стоит заполучить к себе в плен.

— В любом плену мне тесно, не удержите, — сказал я, вновь закатывая глаза. — Да что там говорить, мне тесно даже в некоторых королевствах.

— Вставай! — решительно произнес Бонифаций, не отводя меча.

— Мне что, самому наколоться на меч? — спросил я. — Этакое вынужденное самоубийство в отместку за нашу первую встречу?

— Поднимайся. У меня нет интереса в твоей смерти.

Я приподнял голову, и меч слегка отодвинулся, хотя Бонифаций в сторону не отошел. Я оперся локтями, сел, подтянул под себя ноги, поднялся на колени. Меч по-прежнему оставался у моего горла.

— Даже не думай о побеге, — предостерег Бонифаций.

Я решил сделать ему одолжение, так как успел обдумать побег во время своей глупой болтовни, когда лучше мог оценить обстановку (глядя снизу вверх), чем он (глядя сверху вниз). Прямо за моей спиной висел факел, прикрепленный к деревянному строению, возможно чьему-то дому, хотя его обитатели давным-давно пустились в бега. Разглядывая его с земли, я успел продумать (хотя видел все вверх ногами), как именно туда взобраться.

Я вскочил, прыгнув не только вверх, но и назад, слегка в сторону, схватил факел и швырнул его в лицо Бонифацию. Тот, испугавшись, попятился и громко заорал, когда факел упал на солому, где я только что лежал. Оба этих обстоятельства привлекли к себе внимание, но у меня появилась минутка вскарабкаться по стене дома, что не удалось бы ни одному мускулистому рыцарю.

Оказавшись на крыше, я попробовал сориентироваться. Бонифаций — у меня за спиной, бухта — по левую руку, довольно близко, но по другую сторону от спешно надстроенной городской стены. Галера дожа должна была быть причалена недалеко от Венецианского квартала, который, по счастью, располагался на северной окраине территории латинян, совсем рядом.

Крики за спиной привлекли мое внимание, я обернулся и посмотрел с крыши на Бонифация. Он вопил как резаный, приказывая каким-то оруженосцам лезть за мной следом, хотя это означало подойти довольно близко к разгорающемуся пламени. Мой план не предполагал устраивать пожар, так что теперь приходилось действовать осторожно. Я прошелся вдоль края крыши, поглядывая на Бонифация, оставаясь у него на виду, но при этом двигаясь довольно быстро, чтобы ребята не добрались до меня, пока не достигну дальнего края. Бонифаций преследовал меня по земле, крича и жестикулируя.

Я приблизился к краю здания. Впереди — городская стена, позади — оруженосцы, внизу — Бонифаций, а чуть дальше за его спиной — разрастающийся пожар. Бонифаций под охраной одного воина с факелом в руке все еще хотел вступить в переговоры. Он стремился использовать меня каким-то образом и желал выяснить мои способности.

— Глядите-ка! — прокричал я ему и вынул из-за пазухи красный бархатный мешочек, откуда извлек реликварий Крестителя. Он не мог его как следует рассмотреть, но факел отбрасывал достаточно света, и Бонифаций увидел, что вещь золотая, инкрустированная каменьями. Мне захотелось ему помочь и объяснить, что это такое и как у меня оказался реликварий. — Это причина чудесного спасения Грегора! — с важным видом завершил я свой рассказ. — Потеря святыни привела к тому, что Мурзуфл бежал! Хотели бы ее получить?

Сказал все это просто так, чтобы подразнить его, но он воспринял мои слова всерьез.

— Спускайся вниз, мы это обсудим, — предложил он и жестом велел оруженосцам отойти назад, хотя к этому времени они уже меня настигли.

Судя по крыше, длинное здание, которое я только что пересек, являлось одной стороной прямоугольного двора, который образовывал тупик с городской стеной. Две оставшиеся стороны принадлежали другим зданиям. Иначе говоря, двор был внутренней частью длинного городского квартала. Мой взгляд устремился вниз, на Бонифация.

— Твои ребята могут проследить, чтобы я не убежал. Встретимся на параллельной улице.

— Зачем? — теряя терпение, вскричал Бонифаций.

— Затем, что мне так хочется, — весело ответил я и помахал драгоценностью. — Сейчас перевес на моей стороне, не забыл? Встретимся там.

Я уже больше не торопился. Шаркал ногами, подпрыгивал, пританцовывал, ходил кругами, вел себя так, будто мне на все наплевать. Это было нелегко, так как огонь к этому времени полыхал не на шутку, и мне пришлось возвращаться мимо него, когда он уже охватил одну стену здания. Бонифацию даже пришлось сделать крюк, чтобы обойти пожар внизу. А воины уже образовали целую бригаду по тушению огня, который успел перекинуться на крышу и охватить мусор, разбросанный по черепицам.