Николь Галланд - Трон императора: История Четвертого крестового похода

Охранник высокомерно посмотрел на меня.

— Если он с ней не спит, то она не его сожительница.

— Что верно, то верно, — сдался я. — Полагаю, Бонифаций всерьез настроен отыскать принцессу?

— У него есть заботы и поважнее. — Охранник хмыкнул.

Что ж, тут он был прав.

Появился дворецкий Дандоло и сухо сообщил, что ребек вовсе не мой, поэтому мне его не отдадут. Поворчав немного для виду, я ушел, забрал припрятанные инструменты и нырнул в один из женских шатров, где провел примерно час — играл и прислушивался, о чем болтают воины.

Из пересудов удалось почерпнуть не много. Все уже знали, что узурпатор прислал своего человека, но Бонифаций дал ему отпор, проявив властность, чем заработал авторитет у рядовых воинов. Все также знали, что принцесса исчезла, но эта новость никого не волновала. Куда с большим жаром обсуждалась неминуемая атака Галатской башни.

Некоторые воины ратовали за атаку городских стен, другие, посмышленее, понимали, что со стороны Босфора это сделать будет трудновато из-за сильного течения, а потому предстояло разбить цепь, закрывающую вход в гавань. Но для этого сначала нужно было свергнуть узурпатора, который охранял эту цепь. Никто из рядовых, видимо, не понял, что узурпатор и был главной целью, ведь спор разгорелся именно из-за него, а не из-за города.

Этого различия, такого важного с моральной и правовой сторон для предводителей войска, для рядовых просто не существовало. Они лишь знали, что пришли сюда побороть злодеев, насладиться победой, а затем быстро направиться в Святую землю, где их ждали другие злодеи и триумф. Все мои ловкие попытки наставить их на путь истинный ни к чему не привели. Не хотели воины вникать в сложности. Хотели праздновать победу над злодеями.

Той ночью я почти не спал, расстроенный полной безнадежностью и уязвленный побегом Джамили. Вдруг пахнуло холодным ветром — значит, кто-то вошел в шатер.

А вот и она, Джамиля, склонилась надо мной. По ее лицу ничего нельзя было понять.

— Я вернулась, — прошептала она. — Все спят? У меня есть сведения, которые Грегор должен передать Бонифацию.

— Я не сплю, — мгновенно отозвался Грегор, подскочив как пружина.

Отто и слуги тоже проснулись, и старшего Ричарда сразу послали к часовым принести огня.

Мы сгрудились вокруг Джамили, от сонливости не осталось и следа. Молодой Ричард, самый резвый из нас, а потому острее всех чувствовавший отсутствие женского общества, нарушив все приличия, наклонился к ее груди, но, поймав строгий материнский взгляд, отодвинулся.

— Где Лилиана? — был первый вопрос Отто.

— Мы так и не смогли придумать, как нам обеим выбраться оттуда, — ответила Джамиля. — К тому же та, которой предстояло удрать, должна была говорить по-гречески.

Похоже, он ждал извинений с ее стороны за то, что она оставила Лилиану во дворце. И похоже, она готова была извиниться.

— Ты отправилась в Перу, — простонал я с укором, у меня даже горло сдавило.

— Нет. Если бы это было так, то я бы ни за что не вернулась, — сказала она, отводя взгляд. — Просто побывала в лагере императора.

— В лагере узурпатора, — непроизвольно поправил ее Отто.

— Узурпатором можно назвать почти каждого византийского императора. Император, которого он сверг, был обычным вельможей до тех пор, пока не свергли предыдущего императора, — нетерпеливо огрызнулась она. — Все разговоры о восстановлении якобы истинного престолонаследника просто смехотворны. Ладно. — Она помолчала. — Мне подвернулся шанс, и я им воспользовалась — провела вечер в его шатре, представившись служанкой, так что обращались со мной соответственно. Кое-что узнала и подумала, что вам тоже не мешало бы это знать. Поэтому и вернулась.

Грегор был поражен.

— Ты же могла… Клянусь святым Иоанном…

— Вот это да! — расхохотался Отто восхищенно.

По-моему, он чересчур развеселился.

— Император, то есть узурпатор, нездоров. — Джамиля многозначительно постучала пальцем по виску. — Будь он мелкопоместным барончиком в деревне, то из него мог бы получиться неплохой хозяин. А для императора он сделан не из того теста. Он забрал трон у Исаака. Говорят, он ослепил брата собственными руками, но как-то с трудом верится. Ваши предводители, несомненно, уже знают, что мобилизованная армия находится в ужасающем состоянии: лучники не умеют стрелять в цель, половина людей не способна поднять камень над головой, все кругом ненавидят императора, за исключением варяжской гвардии — и то только потому, что все они дорогостоящие наемники из разных стран. Флот разваливается на плаву, кораблей почти не осталось, многие из них изъедены червями.

Отто и Грегор обменялись удивленными взглядами.

— Мы почти ничего об этом не знали, — ликующе произнес Грегор. — Что еще?

— Император… — Джамиля сделала паузу. — Его гложет вина за то, что он ослепил собственного брата. Он живет в ежедневном страхе, опасаясь Божьего гнева за содеянное.

— Как раз об этом мы слышали, — сказал я.

— Но Бонифаций этому не поверил, — добавил Грегор.

— И напрасно. С другой стороны, император — само высокомерие. Послушать его — так он имеет право властвовать не только в Византии, но и во всем мире. И все же, когда он остается один в окружении ближайших советников, то начинает поскуливать от страха, точно так, как делал когда-то мой нашкодивший сын, ожидая наказания. Его советники разговаривают с ним очень деликатно, как с душевнобольным. Я много лет пользовалась доверием правителя и его семейства и знаю, каким нужно обладать характером, чтобы сохранять владения в целостности. У этого человека таких качеств нет. Если вам удастся разрушить дворец, то это потому, что он уже прогнил изнутри.

Грегор задумчиво закивал.

— Так ты думаешь, захват Галатской башни положит всему конец? Даже если императора не убьют и не возьмут в плен?

Джамиля, к огорчению присутствующих, покачала головой.

— Как раз наоборот, господин. Если захватите башню, которая считается неприступной, то сразу станете мощной силой. Но если он сбежит от этой мощной силы, значит, он еще сильнее, чем вы. Вот как работает его сознание. Если вы не возьмете его в башне и он благополучно переберется через бухту, то сочтет себя непобедимым. Алексей Третий ни за что не пойдет на переговоры или капитуляцию, и вам придется брать штурмом его дом. А такая осада может продлиться… — она пожала плечами, — неопределенное время. Думаю, вам следует захватить его в башне. Его лично. Двор и без вашей помощи вот-вот рухнет, и если вы в тот момент возьмете власть над императором, то считайте, вся империя у ваших ног.

— И ты вернулась, чтобы сообщить нам об этом? — спросил я. — Вместо того, чтобы присоединиться к своему народу?