Игорь Болгарин - Миссия в Париже

– На то она и шифровка, – Фролов бросил короткий взгляд на Жданова, который не принимал участия в разговоре и даже, похоже, слегка дремал. – А вот Борису Ивановичу все было понятно: и кто такая невеста, и когда она приедет, и почему ее надо встречать.

– Но в таком случае, при чем здесь Сюрте, при чем Интеллидженссервис?

– Тут-то и зарыта собака.

Фролов сделал длинную паузу. Он был сейчас похож на циркового факира, который замирает перед решающим пасом, когда дробно гремят барабаны, призывая к вниманию.

– Наша ошибка. На первый взгляд, совсем пустяковая, но, как оказалось, довольно существенная. Текст вызвал подозрение англичан лишь потому, что он был передан с помощью шифра. Этот же текст, переданный обычным способом, вряд ли вызвал бы какие-либо подозрения. Но поскольку все это в меньшей степени касалось Туманного Альбиона, англичане не слишком торопились передать текст шифрограммы коллегам из Сюрте. А французы, возможно, тоже не обратили на нее должного внимания. Только этим я объясняю целую цепь происшедших затем накладок как с той, так и с нашей стороны.

– Какие же – с нашей? – поинтересовался Кольцов.

– Не сменили в свое время шифры, хотя и знали, что они ненадежные. И не своевременно встретили курьеров, – загибая пальцы, с готовностью ответил Фролов.

Они еще долго обсуждали происшедшее. Высказывали различные предложения, как выяснить, где сейчас может находиться интересующий их саквояж? Кто его похитил?

Дав всем вволю наговориться и наспориться, все время до сих пор молчавший Жданов поднял свою большую белую голову и тихим голосом сказал:

– Есть такая наука – история. Она занимается прошлым, чтобы объяснить будущее. Вот и нам надо проанализировать вчерашнее, чтобы знать, как поступать завтра. Из тех фактов, которыми располагаем, хороший кулеш не сварим. Мы ведь почти ничего не знаем. Не знаем даже, чьих рук это дело? Мы-то в своих рассуждениях грешим на шифрограмму, которая оказалась в руках Сюрте. Но мы не знаем, обратила ли на нее внимание тайная полиция или же эта шифрограмма ее вовсе не заинтересовала. Возможно, это обыкновенное ограбление. Нужны новые факты, нужны подробности, без которых мы никуда не двинемся. А время нас подстегивает, поэтому приниматься за дело нужно уже завтра.

Говорил Жданов неторопливо, весомо. Все всё понимали. Понимали, что нужно торопиться, что нужны новые подробности. Только владея ими, можно было надеяться, что удастся ухватиться за ту ниточку, которая приведет к желанному успеху. Как ее найти? И возможно ли ее найти?

Жданов немного помолчал. Он словно уловил этот витающий в воздухе вопрос и стал отвечать именно на него:

– Где они прячутся, так необходимые нам подробности? Думаю, что в бистро «Колесо», где и разыгрались эти события. Пока все это не ушло в давность, там еще можно кое-что накопать.

Жданов опять на некоторое время задумался. Хотя вряд ли размышления, которые он излагал, рождались именно сейчас. Надо полагать, все дни до приезда Кольцова и Фролова, он не один час своего дорогого банкирского времени потратил на эти раздумья. Финансист по образованию и банкир по характеру: в меру прижимистый, не любящий неоправданного риска, он иногда кидался в такую безрассудную авантюру, что, как казалось его коллегам, на этот раз костей не соберет. А он всем на зависть выходил из нее с большим барышом.

На вопрос о том, какими качествами он может объяснить свой банкирский талант, он неизменно отвечал: «Тяжелой задницей плюс капелькой интуиции и толикой везения». Насчет задницы: он мог по нескольку суток без сна корпеть над горами бумаг, сотни раз считать и пересчитывать, если всего лишь на один-единственный цент не сходились все цифры в отчетах. За что его и любил российский текстильный фабрикант и миллионер Савва Тимофеевич Морозов. И когда незадолго до его смерти Борис Иванович обратился к нему за помощью, тот охотно и ни на минуту не задумываясь помог ему основать в Париже банкирскую контору «Жданов и К».

Борис Иванович был провидцем. Еще в самом начале века он понял, что Россию ждут великие перемены, а они, как правило, не обходятся без крови. Париж всегда был притягательным для россиян. Жданов уже тогда предположил, что в будущих великих перемещениях народов в Париж хлынут, вместе со своими российскими хозяевами, несметные богатства.

Он не ошибся. Благодаря российским ценностям его банкирская контора приобрела репутацию одной из самых надежных во Франции.

То, что произошло сейчас, повергло его в гнев. За пятнадцать лет существования контора редко впустую теряла франки. По его вине – никогда. И вдруг такая неудача!

До какой-то степени Борис Иванович и с себя не снимал вины. Привыкнув доверять своим подчиненным, он лишний раз не напомнил о прибытии курьеров, поэтому их своевременно не встретили. Что было дальше, он доподлинно не знал. А необходимо было знать все, до подробностей. Потому что в подробностях таилась разгадка. Если к этому причастно Сюрте, негативных последствий можно ждать скоро, много и на достаточно высоком уровне. Чтобы избежать неприятностей, нужны деньги, даже очень большие деньги. А их в кассе почти не было. Если же саквояжи украли обыкновенные воры, чего нельзя исключать, то почему до сих пор никуда ничего не просочилось. Это могло свидетельствовать только об одном: воры не обнаружили припрятанные бриллианты.

Ах, если бы знать, если бы знать! Появилась бы хоть малейшая надежда на удачу.

– Есть еще путь от Гавра до Парижа. Не оттуда ли все начинается? – вновь вернулся к своим размышлениям Жданов.

– Нет! – твердо сказал Бушкин. – У меня на это дело глаз-ватерпас. Я слежку за версту чую. Не было ничего такого. Заметил бы.

– Да и чем они могли привлечь внимание? – спросил Кольцов.

– Хотя бы тем, что едут из России.

– Таких сейчас много.

– Те едут с семьями, с громоздким домашним скарбом, – пояснил Жданов. – Да и одеваются в дорогу не броско. Наши же выглядят туристами. А туристы сейчас из России не едут. Впрочем, не настаиваю на этой версии.

– Не было слежки, – вновь повторил Бушкин.

– Было – не было, этого уже не узнать, – сказал Жданов. – А вот что произошло в «Колесе», это, пожалуй, еще пока можно выяснить. Не каждый день у нас на улицах, а тем более в бистро, стреляют. Только прошу Старцева и Бушкина в «Колесе» не появляться. Вполне приметная пара, их могли запомнить. И вообще, по улицам тоже не ходите парой и подальше держитесь от Северного вокзала. Для прогулок лучше всего выбирать окраины. Район Монмартра, к примеру. Интернациональные кварталы. Там, как правило, мало полиции и всегда многолюдно. Вероятность привлечь к себе внимание ничтожна, а в случае чего – можно легко затеряться в толпе. Далее. Насчет «Колеса». Если бы Павел Андреевич владел французским, он мог бы сам туда сходить. Но, поразмыслив, даю ему в попутчики Илью Кузьмича. Он хоть и не подпольщик, но человек много пуганый, осторожный. И, тем не менее, попрошу: старайтесь не привлекать к себе внимание. Присматривайтесь, прислушивайтесь. Если выдастся возможность с кем-то поговорить – поговорите. Что еще могу посоветовать?