Игорь Болгарин - Миссия в Париже

Бои с польскими войсками продолжались. Переговоры с Польшей о мире переместились в Ригу. Но Дзержинский в них уже не участвовал.

Кольцов понял, Феликсу Эдмундовичу сейчас не до него. Поблагодарив Герсона за чай, он отправился на встречу с руководителем Красного Креста Вениамином Михайловичем Свердловым.

Второй Дом Советов, в котором размещался «Советский Красный Крест» находился неподалеку от ВЧК, буквально в пяти минутах ходьбы. От Лубянской площади Павел неторопливо спустился с пригорка вниз, к гостинице «Метрополь», в которой среди множества госучреждений размещался и Красный Крест.

Здание привлекало взгляд своей красотой и ухоженностью. Его словно отмыли частые осенние дождички. И искалеченная осколками и пулями майоликовая врубелевская «Принцесса Греза» над гостиничным фронтоном уже залечила свои раны. Это была еще одна примета того, что война истаивала. И люди стали все больше думать не только о ближайшем, но и отдаленном будущем. «Не в этом ли причина его приглашения к Свердлову? – подумал Кольцов. – Скажут: война кончается, и давай-ка ты, Павел Андреевич, осваивай новую для себя должность. Хозяйственную. И предложат, к примеру, возглавить «Главаптеку» или нечто подобное.

Время двигалось к восьми часам, и к роскошной двери «Метрополя» с двух противоположных сторон тонкой прерывистой цепочкой тянулись служащие. У двери эта цепочка сжималась, превращаясь в тесную очередь.

Кольцов не торопился. Он какое-то время стоял неподалеку от двери на тротуаре, и служивый люд обтекал его, как вода обтекает камень.

Прошло немного времени, и вход стал свободным.

«Советский Красный Крест» находился на третьем этаже. Лифт не работал уже несколько лет по причине неисправности, и находчивые служащие нашли кабине оригинальное применение: они приспособили ее под складское помещение. Она доверху была завалена какими-то ящиками, набитыми всякими бумагами, корзинами и связками книг. А на самой горе всего этого хлама неким символом былой роскоши высилась пустая клетка для попугая. На двери кабины висел тяжелый амбарный замок.

Поднимаясь на третий этаж, Павел стал невольным свидетелем приватной жизни Второго Дома Советов. Он понял, что цепочка торопящихся утром в «Метрополь» людей – это, так сказать, приходящие работники. Руководство же со своими домочадцами и прислугой постоянно проживало здесь.

Апартаменты, выходящие дверями к лестнице, занимали различные важные государственные учреждения. Здесь деловито сновали озабоченные чиновники с папками в руках, неслышно порхали по оставшимся от прежних благополучных времен коврам барышни, овладевшие входящими в моду пишущими машинками и секретарши.

А подальше от посторонних глаз и ушей, в коридорах, ведущих в номера проще и дешевле, шипели примусы и чадили керосинки, дробно звенели крышками вскипающие чайники и сипло посапывали самовары, скворчала на сковородах вымоченная вобла и картофельные драники, переругивались домработницы и носились непоседливые крикливые ребятишки. И над всем этим висел тошнотворный запах продовольственной бедности.

Москва, только недавно ставшая российской столицей, была при всем при том нищей, поскольку ее окружали такие же нищие города и села. Все то, что было прежде в них выращено, едва ли не на корню скупили и выменяли вездесущие спекулянты, и куда это потом делось – неизвестно. Оставалась надежда только на новый урожай. Но до него, как минимум, надо еще полгода как-то прожить. Да и каким он выдастся, этого ни одна гадалка не могла предсказать.

Председатель Красного Креста Вениамин Михайлович Свердлов, тощенький, суетливый, с глубокими залысинами на курчавой голове (младшенький в семье Свердловых) уже ждал Кольцова. Герсон, видимо, его предупредил.

Свердлов встретил Кольцова у двери, бережно подхватил его под локоть и повел через сумеречную прихожую в свой кабинет. Основное место здесь занимал канцелярский стол, размерами с бильярдный. Рядом стояли такие же громоздкие кожаные кресла.

– Рад! Очень рад вас видеть! Вчера приехали? Сегодня? Отдохнули с дороги? – сыпал словами Вениамин Михайлович, вовсе не ожидая ответа. – Мне о вас как-то рассказывал Феликс Эдмундович. И я сразу понял: вы – тот человек, который нам нужен! Да-да!.. Вот, присаживайтесь!

Он бережно усадил Кольцова в кресло, сам же обогнул стол и занял свое начальственное место. Кресло, в котором сидел Кольцов, было крайне неудобным. Такие кресла, вероятно, предназначались для респектабельных курительных комнат. Оно было очень глубокое и мягко облегало тело. Взгляд Кольцова упирался в столешницу и в роскошный нефритовый чернильный прибор, украшенный бронзовыми вензелями «Метрополя».

Вениамин Михайлович в своем, специально изготовленном под его небольшой рост, кресле возвышался над Кольцовым. И Кольцова это очень раздражало.

– Зачем же я вам понадобился? – не очень дружелюбно спросил Кольцов. – Какие такие мои качества вам так приглянулись?

– Именно. Качества! – радостно произнес Вениамин Михайлович, словно давно искал и все никак не мог найти это слово. – Находчивость, смелость, хладнокровие – разве не благодаря этим качествам вы сумели победить в поединке с Ковалевским и Щукиным?

– Не знаю, никогда не думал об этом, – Кольцову все больше не нравился этот пафосный стиль беседы. – Если честно, так сложились обстоятельства. Цепочка различных ситуаций. И я их интуитивно расшифровывал по мере, так сказать, поступления, и случайно попадал на наиболее выгодные для меня варианты. Иными словами, мне просто везло. А могло и не повезти.

– Вот! К тому же, еще и скромность! – вновь радостно сказал Свердлов, и нравоучительно пожурил: – Зачем же вы так уничижительно? Это, несомненно, героизм. А один, два, пять раз скажете, что это слепое везение, и все поверят. И скоро забудут и о вас и обо всем, вами свершенном.

– Я обдумаю ваш совет, – с легкой иронией сказал Павел, и раздраженно добавил: – Полагаю, вы пригласили меня вовсе не для того, чтобы выказать мне свой восторг по поводу моих подвигов?

Свердлов почувствовал, что переборщил с елеем и поэтому стер с лица излишнее дружелюбие и плавно перешел на официальный тон, но вместе с тем сохраняя в голосе и некое расположение.

– Я пригласил вас, чтобы предложить поучаствовать в одном не очень легком, но крайне важном для нас деле.

– Для Красного Креста?

– Для нашей республики. Я уверен: вам это дело по плечу.

Свердлов надолго замолчал, как бы давая Кольцову время осознать всю важность этого предложения. Он верил в то, что Кольцов не сможет отказаться от него.

Кольцов не нарушал затянувшуюся паузу. Поворочавшись в кресле, он приподнялся, хотел лучше видеть лицо Свердлова, когда тот наконец конкретно заговорит о деле. Но эта маячившая перед глазами чертова чернильница отвлекала его, не давала сосредоточиться на предстоящем и, судя по всему, довольно серьезном разговоре. И тогда он решительно поднялся с этого обволакивающего тело сиденья и присел на его подлокотник. Теперь их глаза были на одном уровне.