Луи Бриньон - ДАрманьяки-2

— Вам тяжело на душе, господин?

— Почему ты защищала Ле Крусто?

— Я защищала не его!

— Меня? — Мария отвела глаза, не в силах выдержать пристального взгляда Жана. — Можешь ничего не говорить. Я знаю ответ. Ты не позволила мне совершить роковую ошибку. Возможно, именно благодаря твоему вмешательству тогда, моя сестра осталась в живых. Я тебе благодарен…Мария. Я в долгу перед тобой. И хочу, чтобы ты это знала…

— Вы мне ничего не должны, господин! — Мария избегала смотреть на Жана. Но сейчас он знал истинную причину такого поведения. Жан многое ей мог сказать и многое сказал бы, но пришло чувство, что он не должен бередить ей душу. Не должен давать надежду, которой не суждено сбыться.

— Я бы очень хотел, чтобы ты оставалась здесь, в замке, — тихо произнёс Жан, — но если тебе станет тоскливо, и ты захочешь покинуть…город, я помогу тебе уехать туда, куда ты только сама пожелаешь.

— Я останусь, господин!

Всего три слова, но что они значили для Жана. Он смотрел на неё и молчал. Она же старательно избегала его взгляда. Щёки у неё стали пунцовыми, реснички время от времени испуганно вздрагивали, изящные пальчики теребили складки платья. Понимая, что, затягивая разговор, он ставит её в очень неловкое положение, Жан поднялся. Прежде чем уйти, Жан произнёс глухим голосом, что выдавал чувства, которые он испытывал в эту минуту:

— Я хочу сказать…моя сестра, и…ты…вот всё, что осталось у меня дорогого в жизни. Мне надо ехать в Париж. Когда я вернусь, мы обязательно поговорим.

Жан покинул часовню. После его ухода Мария опустилась на скамейку, где не так давно сидел Жан. Глаза её сияли от счастья. Она коснулась руками своего лица, словно пытаясь унять жар, и прошептала:

— Ты слышал, Господи? Ты слышал его слова?

— Не он один, Мария! — неожиданно раздалось рядом с ней. Мария вздрогнула и быстро поднялась с места. Увидев стоящую перед ней…Анну с бледным лицом, она опустила глаза и пробормотала:

— Госпожа, я не видела, как вы вошли!

— Я здесь давно. Молилась за душу Капелюша. Ни ты, ни Жан меня не заметили. Я слышала ваш разговор. И если были у меня сомнения, так теперь они отпали.

— О чём вы, госпожа? — Мария воззрилась на неё с откровенным недоумением.

— Сестра, а не госпожа! — мягко ответила Анна. Она взяла Марию за руку и усадила рядом с собой на скамейке. Не отпуская её руки и глядя прямо ей в глаза, Анна негромко спросила: — Ты ведь любишь моего брата?

— Госпожа! — Мария вспыхнула и резко опустила голову.

— Сестра! — Анна коснулась свободной рукой её подбородка, тем самым вынуждая Марию посмотреть ей в глаза. — Я знаю, что ты любишь его. Я знаю очень многое. Не пытайся скрывать свои чувства, Мария. Это ни к чему. Я затеяла этот разговор лишь для того, чтобы помочь моему брату и той самой девушке, которая спасла его.

— Вы знаете? — Мария была совершенно потрясена этими словами. Она не знала, куда себя деть. И даже попыталась встать, но Анна ей не позволила. Удерживая её за руку, она как могла мягко попросила:

— Выслушай меня, Мария. Мне всё рассказал брат. Он лишь не сказал, что ты именно та девушка, которая спасла его, но этого и не надо было делать. Стоит лишь раз увидеть, как он на тебя смотрит, и всё становится ясно.

— Не говорите ему, — взмолилась Мария, — он не должен узнать. Я не вынесу если…

— Боюсь, твоя просьба опоздала, Мария. Неужели ты не поняла…что ему известно кто ты…

— Не может быть, — бледнея, прошептала Мария. — Я бы поняла…

— Вспомни его слова. Те, которые он сказал тебе на прощание. Ведь по сути, Жан признался тебе в любви. Он любит тебя, Мария. Любит всем сердцем. И если не показал своих чувств, то только потому, что не хочет причинять боль…

— Я не понимаю…

— Он помолвлен. С принцессой Жанной.

— Я не знала! — Мария резко изменилась в лице. Счастливая улыбка мгновенно пропала с её губ. Взгляд померк. Чуть позже она едва слышно прошептала. — Я не надеялась стать его супругой.

— Но ты её станешь!

— Прошу вас…если и правда он меня любит,…но мне не верится, нет. Он не может меня любить…мне надо уехать, — с отрешённым лицом произнесла Мария, — я буду мешать ему и…графине. Я уеду сегодня же.

— Ты не уедешь! А вот я уеду. Я поеду в Париж, и всё откровенно расскажу принцессе. Она так же милосердна, как и красива. К тому же не любит моего брата. Для неё этот брак ничего не значит. Доверься мне, Мария.

— Нет, нет. Я не могу. Я не верю, — Мария поднялась с места и, устремив на Анну умоляющий взгляд, прошептала, — не надо ничего делать. Я просто уеду.

— А как же Жан?

— Он не любит меня, вы ошибаетесь…

— Он любит тебя!

Мария вначале замерла, а затем медленно обернулась. Глаза её наполнились слезами, когда она увидела Жана. Непонятно по какой причине он решил вернуться и слышал слова Марии.

— Он тебя любил всегда, Мария, — с мукой в голосе произнёс Жан, — он думал о тебе в самые тяжёлые минуты своей жизни, но считал, что никогда больше не увидит. Я не хотел признаваться. Но ты не оставила мне выбора. Я поеду в Париж и откровенно поговорю с королём. Если он решит разорвать помолвку, я буду благодарен ему всю свою жизнь. Если же настоит на свадьбе, что ж…тогда мне придётся подчиниться. Я связан словом и не могу его нарушить. От тебя я прошу лишь одного — дождаться от меня весточки. После того ты будешь вольна поступить так, как сама пожелаешь. Я подчинюсь любому твоему решению.

Высказав всё, что он хотел, Жан, не дождавшись ответа, повернулся и вышел. Анна с улыбкой смотрела на совершенно растерянную Марию. Та то и дело хватала воздух, пытаясь что-то сказать, а затем попросту обняла Анну и голосом полным счастья прошептала:

— Он меня любит…он меня любит,…неужели это и вправду не сон?

Топот копыт возвестил об отъезде Жана. Часом позже после его отъезда в ворота въехала карета. Как и просила Анна, в замок прибыл отец Бернар, её исповедник.

Той же ночью Осер незаметно начали покидать Д'Арманьяки. Все они, разбившись на небольшие группы, направлялись в Париж. Но не только они одни. Кавалькада, состоящая из двадцати всадников, въехала в город и устремилась в направлении монастыря Бернардинцев. В то же самое время в тишине Парижских улиц, на мостовой Филиппа- Августа раздалось неслышное «Добро пожаловать, ваше высочество!».

Дофин прибыл на встречу в сопровождении своего постоянного спутника Тристана и ещё четырёх человек. Епископ Лануа прибыл в сопровождение двух монахов. Они сразу оставили своих провожатых и отошли в сторону. В то время как их спутники зорко следили за тем, чтобы им никто не помешал, сами они начали весьма важный разговор.

— Ваше высочество убедилось в нашей преданности? — тихо спросил Лануа.