Владимир Андриенко - Гладиаторы

– Странно, – прошептал воин, и его рука с ножом опустилась. – Я чего-то не понимаю в играх небожителей. Чего они хотят от меня?

– И в этом твоя вторая проблема, дак. Ты избранник Фортуны, а она дарит своими ласками далеко не всякого. Тебя любит красивая и умная женщина. Ты можешь взять её и уехать из Италии. И прожить до конца дней в счастье и достатке. Ты можешь воспитать хороших детей. Разве это дается каждому? Но вместо этого ты ищешь призрак справедливости.

– Но я раб. Ты забыл? Я не сумел сохранить своей свободы и стал рабом.

– Ты уже не раб, Децебал. Юлия заплатила за твою свободу, и я еще в Помпеях пред самым днем гнева выдал ей документы о твоем освобождении. Но она просила меня ничего тебе не говорить. Боялась, что ты не примешь свободу за деньги. И потому готовила видимость твоего побега.

– Вот как? Но я действительно не принял бы свободу за деньги! Тогда я престал бы называться мужчиной и воином.

– Судьба не любит когда ей перечат, дакиец. Особенно когда не принимают её даров. Она наказывает таких строптивцев. И наказывает жестоко. Тебе тяжело будет жить в этом мире. Ты не принимаешь свободу за деньги! Но и убить ты не смог во имя той же свободы! Почему сразу не зарезал меня и не снес мне голову? Чего ты медлил?

– Я хотел честного боя.

– Честного? – Акциаон отошел в сторону. – А если я сейчас позову слуг? Они поднимут тебя на копья, и ты подохнешь, из-за своей честности, гладиатор. А я спокойно соберу ценности и сбегу. И тану жить где-то в отдаленной провинции.

– Значит так угодно богам! – без тени страха произнес Децебал.

– Ты пытаешься в этом жестоком и подлом мире жить по каким-то придуманным тобою самим законам. Но так нельзя.

– Но разве честность и справедливость не освящены богами?

– Может быть, и освящены, но по таким законам никто не живет! Ты знаешь, почему Веспасиан приказал меня убить? Знаешь?

– Нет. Мне не сказали об этом. Кто станет посвящать в такие дела простого раба?

– Тогда я сам тебе все расскажу. Садись рядом со мной, и спрячь свой нож. Он пока тебе не понадобиться….

Я уже говорил тебе о моей первой встрече с Нероном. Тогда я был молод и в этом человеке, для меня воплотился весь мир. Я чувствовал его величие и внутреннюю мощь. Он действительно был для меня богом.

Но затем моя вера в него пошатнулась. И знаешь почему? Я увидел его слабость! Нерон был слабым и добрым человеком! Об этом сейчас не знает никто. Все называют его чудовищем и сумасбродом.

Именно, его слабость привела меня в стан заговорщиков. Я участвовал в заговоре Пизона. И мое настоящее имя Натал Антоний. Среди заговорщиков были известные люди Плавтий Латеран, племянник завоевателя Британии Авла Плавтия, Публий Клодий, Сервилий Барея Саран, Субрий Флав трибун преторинацев, Венет Павел преторианский центурион, философ Сенека, бывший воспитатель Нерона, племянник Сенеки Марк Аней Лукан. Они хотели сделать императором Гая Кальпурния Пизона отличного оратора, но крайне развратного и плохого человека.

В Риме пустили слух, что меня схватили одним из первых и я спас свою жизнь, выдав остальных заговорщиков. Но это не так. Я не предавал этих людей. Хотя все они были казнены! Я совсем не спасал собственную жизнь. Нет, Децебал. Я, Натал Антоний, никогда не был трусом. И никогда не выдал бы заговорщиков под пытками.

Да и Нерон совсем не хотел меня пытать. Наоборот он остался со мной наедине, удалив всех, и предложил мне 100 000 сестерциев и свободу. Знаешь, что он тогда мне сказал?

Император сидел на своем троне, а я стоял рядом с ним.

Нерон посмотрел на меня, и в его взгляде не было ненависти. Он только спросил:

– Почему ты меня предал, Натал? Ведь было время, когда я был для тебя больше чем государем? Помнишь тот день в театре? Тогда я думал, что мое искусство так тронуло тебя.

– Ты проявил слабость, государь. И я потерял веру в тебя. Ты актер, но не император. И я посчитал, что такого императора стоит заменить на другого. Ваш род Юлиев-Клавдиев выродился и Риму нужен другой.

– Пизон? – усмехнулся Нерон. – Неужели этот пьяница и развратник лучше меня? Чем? Скажи мне, Натал, чем Пизон лучше меня?

– Он вернет Риму былую доблесть и отвагу. Снова зашагают легионы своей победоносной поступью и понесут славу Рима до конца света!

– Слава Рима! – воскликнул Нерон. – Что за слова – Слава Рима! Я совсем не так представлял себе эту славу Рима, Натал. Хватит крови и завоеваний! Не лучше ли покорить мир искусством? Тогда он станет лучше и прекрасней. Но, очевидно, я ошибся. Я не могу остановить военных. И они зовут меня воевать. Так они устанавливают славу Рима.

– Государь, я среди твоих врагов и более ничего не стану говорить. Ты в праве меня казнить.

– Казнить? Зачем? Ты сделал это не из-за денег или жажды власти. Ты, так же как и я стремился найти в это жизни нечто, что ускользает и чего в конечном итоге найти нельзя. Таких людей мало.

– Но я был среди тех, кто хотел тебя убить! И я не смогу тебе назвать их имена, государь.

– Я знаю имена всех заговорщиков, Натал. И я накажу их. Но ты получишь от меня этот кошелек. Здесь 100 000 сестерциев и совет. Уезжай из Рима. Беги! И не от меня. Я не опасен для тебя! Но стоит бежать от слухов и злых наветов. Это самые опасные враги.

И я тогда сбежал. И много раз я думал о том разговоре. Меня обвинили в том, что именно я продал заговорщиков Нерону и все они погибли из-за меня. Много раз я потом проклинал Нерона за жизнь, что он мне подарил. Я часто называл его ряженым шутом, а не императором. Считал, что это по его вине моя жизнь стала такой.

Я изменил свой взгляд на мир и отшвырнул от себя ложные представления о мире и справедливости. И я решил вернуться в Рим и снова завоевать его, но уже под другим именем ланисты Акциана. Но кто-то узнал во мне Натала Антония, и император Веспасиан велел меня убить! Прошлое не дает мне жить здесь! Серди заговорщиком были друзья нынешнего императора и он не может мне простить их смерти.

И теперь ты можешь меня убить, Децебал. Жизнь более не имеет для меня смысла. Принеси мою голову Веспасиану и он наградит тебя свободой.

Дак, услышав этот рассказ, понял, что если он выполнит приказ Мизераина, то и он затем станет проклинать себя, как это было с Акцианом.

– Если я не принесу твою голову Мизерину я сам могу бежать и не выполнив приказа, но тогда Кирн навечно останется в Мамертине. А на это я пойти не могу. Но и убивать тебя мне не хочется. И совсем не потому, что ты не предавал Пизона и его заговорщиков. Мне до них нет никакого дела. Я не хочу действовать по приказу вашего императора. Я ненавижу Рим! И тем, что не принесу им твою голову – брошу им вызов.

– Но тогда тебя снова бросят в тюрьму и ты там подохнешь.