Инге Отт - Тайна рыцарей тамплиеров

Они кивнули в знак благодарности. Затем король добавил:

— Нам надо обсудить еще одну вещь, дорогие друзья: кроме вашей тайной задачи вы должны выполнить ещё и общественную, которая была бы одобрена народом. Вы об этом уже подумали?

О да! — оживленно воскликнул своим звонким голосом господин де Сент-Омер, а рыцари радостно переглянулись.

— Мой племянник Бернар посоветовал нам, — заявил господин де Монбар, — дать обет отказа от всякой собственности, пока мы не докопаемся до драгоценных сокровищ. Мы решили стать монахами. Об этом я хотел бы сказать, прежде всего. Что же касается вашего вопроса, то я на него могу ответить следующим образом: как вам известно, мы все обучены боевому ремеслу. Теперь мы отдаем наши руки, привыкшие к мечу, на службу вам. Используйте их, как вам покажется нужным, во благо Святой Земли.

— Значит, впредь будут существовать монахи-воины? — спросил король, улыбаясь. — Вы об этом хорошо подумали?

— В нехристианской части Востока уже давно существуют воинствующие монахи, — возразил господин де Сент-Аман.

— Да, конечно, — сказал король, и после некоторого размышления добавил; — Было бы хорошо, если бы вы дали монашеские обеты патриарху Иерусалимскому. Этот первосвященник и высший церковный иерарх очень печется о своей чести, он имеет право и обязанность защищать Иерусалим, в то время как король — в данном случае я — должен сражаться за его пределами.

— Но это, — воскликнул господин д'Альдемар, — должно происходить только при осаде, которой — с Божьей помощью — никогда не будет!

— Я предлагаю, — сказал король, не останавливаясь на словах, произнесенных господином д'Альдемаром, — поручить вам обеспечение безопасности путей, по которым идут пилигримы, в особенности известной вам дороги в Яффу. На паломников и купцов то и дело нападают отряды турецких всадников, которые их грабят и даже убивают. Не проходит и дня без кровопролития. Еще я думаю вот о чем: вам потребуйся абсолютно безопасный путь в сторону порта, если удастся найти то, что вы ищете. Да поможет вам Господь в поисках!

Король встал. Он проводил гостей до двери и сердечно с ними попрощался. Открывая дверь, он едва не задел притаившегося за ней адъютанта. Рыцари молча прошли мимо часовых к воротам. И только когда они оказались на улице, господин де Мондидье в ярости воскликнул:

— Адъютант все подслушал!

Но господин де Монбар тихо ответил ему;

— Не беспокойтесь об этом, господин Пэ, дверь ведь тяжелая и плотная.

Здание, покинутое королем, находилось в южной части Храмовой площади. Когда на следующий день рыцари вместе с оруженосцами и поклажей вышли из караван-сарая, они услышали крик муэдзина, созывающего мусульман на молитву с минарета сверкающей серебром мечети алъ-Акса. Привратник, стоявший у ворот дома, передал господину де Пайену большой ключ. Тот отпер ворота, и путешественники скрылись за стеной переднего двора.

Теперь девять друзей аббата из Клерво наконец достигли места, где им предстояло выполнить великую задачу.

Слуга короля провел Пьера в маленький домик, расположенный между Храмовой площадью и церковью Гроба Господня.

— Мой господин отвел вам этот дом для жилья, — сказал он. — Скорее всего, его выстроил мусульманин, ибо, как видите, здесь нет окон, выходящих на улицу. Мусульмане не терпят, чтобы кто-нибудь наблюдал за их семейной жизнью, а женщины не смеют показывать себя чужим людям. Будьте здоровы в этом доме! — он дружески кивнул и ушел.

В глухой внешней стене домика была только одна узенькая дверца, расположенная над двумя ступеньками. Когда же Пьер с семьей вошел в эту дверь и провел осла через порог, они оказались в уютном внутреннем дворе, над которым можно было натянуть простыню от солнца. В центре двора прямо в земле была оборудована каменная поилка для птиц, окаймленная коричневатой сухой травой. Лестница у стены вела на каменную галерею над тремя стенами, выходящими во двор.

В этой галерее было две двери, по одной с каждой стороны двора; внизу размещалась кухня, в верхнем этаже над ней располагалась спальня. Над стойлом для ослов и коз находился амбар; а над входной дверью была кладовая. Стена напротив входа принадлежала уже другому такому же дому на соседней улице, и там не было галереи. Когда Пьер и Сюзанна распаковывали на кухне немногие вещи, привезенные ими из дома, довольный ребенок ползал по мощеному двору.

Спустя неделю Пьер впервые вошел в дом тамплиеров. Эсташ, стоявший на карауле в башне, впустил его. Во дворе Пьеру встретился господин де Монбар.

— А вот и ты! — сказал он и схватил Пьера за рукав. — Пойдем со мной!

Он провел его во внутренний двор по трем плоским ступенькам главного портала, который, как подумал Пьер, служил для въезда верхом, мимо складов для инструментов, расположенных по обе стороны внутреннего двора. Там он показал каменотесу остывший очаг.

— Во всем доме невозможно найти смолу, — сказал господин де Монбар. — Не видел ли ты в городе какого-нибудь торговца смолой? Нам необходимы факелы.

— Я поищу такого торговца, — ответил Пьер.

Но господин де Монбар потащил его на середину двора, не слушая ответа. На лестнице он отпустил рукав Пьера.

— Посмотри туда! — он указал на полуразрушенную лестницу, засыпанную мусором, которая вела в темные глубины. — Что ты об этом думаешь?

Пьер спустился на несколько ступенек, нагнулся и внимательно всмотрелся в темноту.

— Мне кажется, — сказал он, не выпрямляясь, — внизу находится подвал, опорные стены которого повреждены. Полагаю, господин де Монбар, следует учитывать эти повреждения, чтобы здания, находящиеся сверху, не обрушились.

— Тогда позаботься обо всем, что посчитаешь нужным для выполнения этих работ. Я не могу прислать тебе на помощь оруженосцев: они заняты своими делами. Обойдешься без них?

— Дело пойдет и без них, господин, вы только не спрашивайте, каков срок окончания работ.

— Тогда иди в город и купи себе все необходимое для работы. Что понадобится?

— Лопата и корзины для очистки лестницы от камней. Лестница. Чан для воды, песок и штукатурная лопаточка. Молоток, если камни выпали из стен и мне придется их вставлять обратно.

— И не забывай о смоле и факелах!

— О них я помню.

Наступило воскресенье, когда девять рыцарей собирались дать монашеские обеты. В последний раз они надели свои рыцарские одежды и приказали оруженосцам одеться в цвета господ.

Полные любопытства, стояли вдоль улиц иерусалимские христиане, когда рыцари направлялись в церковь: слух о том, что теперь будут существовать воины-монахи, стремительно распространился по городу.