Инге Отт - Тайна рыцарей тамплиеров

— Я должен был оставить тебя у старухи, — сказал он с некоторой горечью.

Но девочка вытерла слезы, гордо выпрямилась и сказала:

— Мне хорошо с тобой.

Больше они ни о чем не говорили друг с другом.

К вечеру пятого дня путники добрались до выступа скалы, с которого открывалась широкая перспектива. У их ног простиралась плодородная долина, пересеченная блестевшей серебром рекой. На берегу ее был расположен город с многочисленными башнями и мощными крепостными стенами. Центр города был также обнесен стенами.

Арнольд не отрывал глаз от города.

— Я каменотес, — сказал он, — поэтому мне хочется смотреть и смотреть на этот город. Я представляю, как возводились эти башни и стены.

— Где у тебя семья, каменотес?

— В Лионе. А этот город называется Антиохия. Он очень красивый.

— Ты уверен, что с нами ничего не случится, если мы войдем в этот город?

— Б этом я уверен, поскольку вот уже тридцать лет он безраздельно находится в руках французских крестоносцев.

— Разве это справедливо, когда других людей лишают права обладать таким прекрасным городом? Разве это нельзя назвать кражей? Когда в Саталии мы занимались воровством, нас могли убить, если бы поймали; И многих из нас, детей, действительно убивали, только ты этого не знаешь.

Арнольд ничего не смог на это ответить.

Спустя мгновение девочка сказала:

— Если этот город окажется добрым ко мне, я в нем останусь.

Молча они проехали по большому мосту, миновали массивные ворота и оказались среди прекрасных дворцов и домов. Улицы города были вымощены. На одной из площадей стоял высокий фонтан с водой, падающей на каменную тарелку.

Дом тамплиеров, к которому их подвел житель города, был огромен и хорошо защищен, он имел широкий двор, обнесенный галереей со сводом. В центре двора на стойках висел над костром гигантский котел, из которого распространялся запах мяса и овощей. Прислонившись к колоннам галереи, сидели нищие. Девочка, которую Арнольд снял с осла, подошла прямо к одному из них и спросила его, не обеда ли он ждет, что готовится в этом котле. Нищий сказал:

— Оставайся здесь, скоро мы будем делить еду. Тамплиеры три раза в неделю наливают похлебку в наши миски. Так положено им по уставу. У тебя, наверное, нет миски?

Девочка не ответила. Минуту она смотрела в землю, затем сказала, обращаясь скорее к себе, чем к нему:

— Этот город оказался добрым ко мне.

У привратника Арнольд спросил о магистре Эвераре.

— Я — Арнольд, каменотес из Лиона. Есть ли у тебя какое-нибудь известие для меня?

Привратник почесал голову:

— У меня есть для тебя известие, даже два. Но магистр, о котором ты говоришь, не здесь. Он ждет тебя в иерусалимском доме тамплиеров. Отсюда он только что уехал на военный совет коронованных особ в Аккон. Перед этим он собрал множество золотых слитков в венецианских торговых конторах для короля Франции, поскольку тот все потерял. Если бы это был не магистр тамплиеров, а кто-нибудь другой, то ему не дали бы золота. Только тамплиеров венецианские купцы считают платежеспособными клиентами.

После этой длинной речи он снова поскреб лысый череп.

— А какое другое известие? — быстро спросил Арнольд, — ведь ты говорил и о втором, не так ли?

— Да, да, вот и второе: тебя приветствует тот, кто не забывает трижды в день читать «Отче Наш». Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Конечно, говорит! — воскликнул Арнольд. Взгляд его упал на девочку, пытавшуюся снять горшок с осла. Тамплиеры начали распределять еду для бедных.

— Это твой ребенок? — спросил привратник, следивший за взглядом Арнольда. — Здесь есть монастырь «У Святого Копья», там много таких детей. За ними присматривают монахини, — и, заметив, что Арнольд тяжело вздохнул, он сказал: — Теперь иди в наш дворец, а я позабочусь о девочке. Кроме нищих во дворе, мы кормим еще четверых бедняков за столом, а когда в доме находится правитель этой области, то пятерых. Таковы наши правила.

Арнольд пошел в трапезную, которую тамплиеры называли дворцом. Дежурный монах подвел его к длинному столу и предложил сесть. Почти все места за столом были уже заняты. Там сидели монахи, простые воины и люди, у которых на лицах было написано, что они проводят жизнь в углубленных размышлениях, молитвах и заботах о бедных. Все собравшиеся еще раз встали и прочли молитву перед едой. Затем они сели за стол без учета чинов и положения.

Еду подавали в глиняных мисках, по одной на двоих едоков, что чрезвычайно удивило Арнольда.

Бедняк, сидевший рядом с ним и делившийся с каменотесом содержимым миски, толкнул его в бок.

— Ты, наверное, впервые здесь у тамплиеров и поэтому не знаешь их обычаев, — прошептал он. — Во время еды они должны хорошенько следить за тем, чтобы каждый из них ел поровну и оставлял точно такую же часть пищи третьему. Третьим считается неизвестный бедняк.

Арнольд устыдился, что он с такой жадностью набросился на еду, и убрал ложку, хотя сосед пытался помешать ему это сделать.

После еды он взял за руку ребенка, и они отправились в город. Девочка весело подпрыгивала.

— Этот город — добрый город! — то и дело восклицала она. — Совсем не такой, как Саталия, где нас хотели убить. Я два раза получила еду в свой горшок, каменотес, два раза, я не вру.

Они остановились перед монастырем «У Святого Копья», и Арнольд сказал хриплым голосом:

— Мне тяжело с тобою расставаться, но лучше ты останешься у монахинь в городе, который так тебе нравится, — и он дернул за звонок.

Долгого прощания с девочкой не получилось, так как привратница, открывшая им, бросила стремительный взгляд на девочку и все поняла. Она впустила ее и закрыла ворота.

Арнольд поспешил в дом тамплиеров, где ему обещали ночлег. Он печалился о девочке, ставшей ему такой дорогой. Лежа на соломенном мешке и уставившись на керосиновую лампу — такие лампы висели в каждом спальном зале тамплиеров и горели всю ночь, — он думал о том, что завтра отправится к цели своего путешествия — в Иерусалим! Который раз он вспомнил об отце и о собственном детстве в Святом Городе. Теперь он поедет на осле в одиночестве, поскольку ребенок ему уже не принадлежал.

Антиохийский комтур тамплиеров выдал Арнольду документ, разрешавший ночевать в домах тамплиеров, расположенных на побережье. Комтур считал необходимым обеспечить Арнольду, как посланнику магистра Эверара, быстрое и безопасное продвижение.

— Тебе не обязательно, — сказал он Арнольду, — пользоваться этой охранной грамотой. Я дал ее тебе только на крайний случай.

Арнольд спустился к морю и по прибрежной дороге поехал на юг. Хотя этот путь был и длиннее проложенного через горные отроги, но в горах обитали дикие асассины, оставившие христианскому королевству только узкую полоску земли вдоль моря.