Крис Хамфрис - Французский палач

Отдавая распоряжения, Ханна смачивала свежие повязки Жана настоем крапивы. Он ощущал, как прохладная влага проникает сквозь ткань до кожи, впитываясь в тело. И боль, которая значительно усилилась во время недолгого путешествия на руках у Хакона до места их встречи, снова начала отступать.

– Ты знаешь, какой район Франции лежит за этой границей, Ханна?

– Лотарингия. Вы попадете туда через герцогство Люксембург. Тебе знакомы те места?

– Да. Если нам повезет с дорогами и лошадьми, то уже через пять дней мы сможем оказаться в долине Луары.

Ханна подняла голову, не скрывая тревоги:

– Ты можешь не доехать так далеко, Жан. Ты это знаешь. Я сделала, что могла, но твои раны… – Она вздохнула. – Тебе следовало бы отдыхать по меньшей мере месяц.

– А ты знаешь, что я не могу этого себе позволить. Ради нас всех я не могу успокоиться, пока не сделаю то, что должен.

Повинуясь кивку Ханны, Хакон бережно уложил Жана на носилки. Ханна повернулась к Бекк, которая обеспокоенно переминалась рядом.

– Эта бутылка – для повязок. – Целительница вручила ей фляжку. – А это – чтобы пить перед сном и всякий раз, когда боль станет слишком сильной. – Она улыбнулась. – Не перепутай.

Бекк принюхалась к содержимому обеих фляжек.

– Не перепутаю. Спасибо тебе.

– Я сделала не так уж много.

Бекк обняла немолодую женщину.

– Ты спасла ему жизнь. Я у тебя в неоплатном долгу.

Морщинистая рука взъерошила черные кудри Бекк.

– Помоги ему исполнить клятву – и ты отплатишь мне сторицей.

Когда Жана устроили на носилках, Хакон занял место во главе небольшого отряда. За лошадьми присмотрели не хуже, чем за их хозяевами, и теперь они рвались в путь, раздувая ноздри и выдыхая едва заметный пар. Осенний день был прохладным, но безжалостный холодный дождь перестал, и лучи солнца прокладывали коридоры света среди деревьев.

Ханна в последний раз подошла к носилкам Жана, чтобы немного поправить его повязки и шины. Переломанная рука на секунду неловко прикоснулась к морщинистой кисти.

– Довольно. Ты сделала все, что могла. Я тебе благодарен.

Она с трудом выпрямилась.

– Этого может не хватить.

– Должно хватить.

– Иди с Богом, Жан Ромбо.

Повинуясь взгляду Жана, Хакон приказал Фенриру идти. За ним пристроились люди с носилками, дальше – их сменщики. Бекк замыкала шествие.

Ханна смотрела им вслед еще долгое время после того, как они исчезли в лучах заходящего солнца. А потом вздохнула и отправилась обратно на свой холм. Кроме сосны, она разбрасывала на своем пути различные вещества, добытые из растений и животных. Это не собьет гончих собак со следа полностью, но на какое-то время задержит их. Ханна понимала, что дорога каждая секунда. И для того, чтобы понять это, ей не нужно смотреть в огонь.

– Ты уверен, что это они?

– Уверен, милорд. Их пес воет по-особому. Он недавно отправился на охоту.

– Значит, они лишились своих ушей и носа? Отлично.

Это был один из самых длинных разговоров Джанкарло Чибо за всю неделю. Он сохранял силы на езду, да и говорить было не о чем. Эти дурни хотели оставить его в городе, пока сами поедут за рукой: они, дескать, привезут ее ему, а он тем временем отдохнет. И только сам Чибо знал, что кровь струится у него изо рта не из-за трудной дороги, а из-за отсутствия того, в чем он так нуждался. Ему необходимо было держать волшебную кисть в своей, класть ее себе на грудь – только это остановит алый поток. Возможно, дуралеи и захватили бы талисман и с торжеством привезли руку в Виттенберг, но Чибо слишком хорошо знал, что они доставили бы ее трупу.

Даже теперь, просто приблизившись к ней, он почувствовал себя лучше. По их словам, до нее оставалось меньше полулиги – и он мог бы подтвердить это, потому что ощущал ее притяжение. Уже так близко! А когда рука снова будет принадлежать ему, он никогда с ней не расстанется. И больше не совершит ошибок. Мгновенная смерть будет ожидать тех, кто украл у него руку, быстрая и безошибочная, как удар ножа в сердце. Пристрастие к необычному заставило Чибо медлить. Больше этого не случится.

Джанкарло обвел взглядом своих людей. Они сидели на земле, привалившись к стволам деревьев, поспешно пережевывая жалкие корки хлеба и вяленого мяса. Во время погони по Франции их численность уменьшилась на две трети: либо люди, либо их кони не смогли продолжать путь. Остались только пятнадцать человек, самые сильные. Так что архиепископ, самый старший из всех и к тому же больной, мог гордиться тем, что выдержал, что ехал впереди. Но, конечно, не страдая его немощью, они не разделяли и его мотиваций.

Франчетто снова казался полумертвым: его огромное тело свернулось в калачик. После Марсхейма он всегда спал в такой позе. И сейчас, не открывая глаз, он обратился к высокому немцу, стоявшему рядом с братьями:

– Тогда давайте нападем немедленно. Покончим с этим и вернемся в Сиену, к цивилизованной жизни.

Они все еще делали вид, будто отрядом командует Франчетто. Внешне придерживаясь этой фикции, Генрих не скрывал своего презрения.

– Они ждут вашего приказа, милорд.

Франчетто услышал пренебрежительный тон и выпрямился, гневно глядя в изуродованное лицо. Но он не успел ничего сказать: его перебил тихий голос, бархатистость которого заметно поистрепалась.

– Никаких приказов. Подберитесь незаметно, оглушите их спящих, заберите руку. А когда вы убедитесь в том, что рука у вас, перережьте им глотки.

Пинками и руганью Генрих поднял своих людей на ноги. Вечерело, и они надеялись на несколько часов сна, однако при известии о том, что их добыча близка, даже самые усталые встряхнулись. Погоня слишком затянулась. Пора настигнуть дичь.

Беглецов спасло то, что охота Фенрира быстро закончилась успехом. Его внезапное возвращение с кроликом в зубах застало врасплох солдата, стоявшего у пса на дороге. Ветер дул Фенриру в спину, так что он не почуял человека, пока не набежал на него и не увидел, как в свете встающей луны блестит его меч.

Бросив кролика, пес прыгнул – и человек закричал от боли. Измученные трехдневной ездой без сна беглецы, спавшие под ивой у озерца, мгновенно проснулись. Это Жан предложил провести здесь несколько часов до восхода луны: он знал, что до самого перекрестка им будет негде укрыться, если они намерены объехать деревню. А ему необходимо было хоть немного отдохнуть перед последним этапом их пути.

Притупившиеся от усталости чувства не предупредили его о том, что преследователи уже настолько близко.

Хакон в одно мгновение вскочил на ноги, сжимая в руках свой топор. Бекк стояла на коленях, уже положив камень в пращу и вращая кожаную петлю. Солдат Чибо с воплем вырвался из-за деревьев, волоча вцепившегося ему в руку Фенрира.