ЛУИ ЖАКОЛИО - БЕРЕГ ЧЕРНОГО ДЕРЕВА

– Да, спасены… Гобби, вероятно, чересчур хватил, если решился пуститься за нами в погоню, а иначе он никогда бы не осмелился преследовать нас только пятью десятками солдат на шести пирогах: ведь на шести пирогах больше не поместишь.

– Мне кажется, и этого слишком достаточно…

– Да, если бы меня тут не было, - перебил Лаеннек его слова, - но запомните хорошенько мои слова: никогда пятьдесят негров не осмелятся напасть на судно, на котором плывет Момту-Самбу. Я так уверен в этом предположении, что завтра утром, при первых лучах рассвета, мы опять сядем на пирогу и прямо пойдем вниз по реке, не заботясь ни о Гобби, ни о его воинах.

– Почему же не сегодня вечером?

– Потому что негры должны хорошо видеть, что я с вами, и кроме того, ночью могут пустить в вас несколько залпов, и мы не сможем отвечать на них с уверенностью. Положитесь на меня… ни один из этих жалких негров не захочет быть под прицелом моего карабине говоря уже о суеверном страхе, который я внушаю им… Если бы они подошли к нам в числе пятисот или шестисот и пешком, как я предполагал, ну, тогда было бы другое дело: и всюду количество есть сила, а у негров тем более…,, Они поощряли бы друг друга, и, мертвых или живых, непременно возвратили бы нас в Матта-Замбу, если бы мы не решились на отчаянную попытку уйти подальше в лес.

После этого предостережения ничто не тревожило спокойствия беглецов.

Рано утром маленькая пирога бодро продолжала свое плавание, следуя по правому берегу реки, потому что надо было сохранять готовность на всякий случай и, при крайности, иметь возможность быстро сойти на берег.

Через час после их отплытия флотилия Гобби обозначилась; Барте и Гиллуа находились под влиянием сильного волнения все время до приближения неприятеля.

Не видя никаких следов, Гобби приказал остановиться в маленькой бухте и готов был отказаться уже от погони. По правде сказать, он совсем не собирался далеко преследовать, потому что бросился в погоню в первую минуту гнева и, по предположению Лаеннека, пьяный до одурения; за ним последовало не более тридцати человек. Поуспокоившись несколько, Гобби и сам рассудил, что с тридцатью солдатами не одолеть ему Момту-Самбу и не преодолеть суеверного страха, который он внушает его людям.

С быстрым соображением дикаря он принял на себя вид, приличный обстоятельствам и скорее с печалью, чем с яростью, заговорил со своим генералиссимусом, когда его пирога была в недалеком уже от него расстоянии. Прежде всего он окинул глазами свою свиту и понял, что нельзя ожидать от нее большой помощи в борьбе с неуязвимым человеком. И, действительно, со всех судов пронесся единодушный крик суеверного уважения при виде Лаеннека: «Момту-Самбу! Момту Самбу!"

– Зачем ты покинул друга своего, не предупредив о том? - заговорил Гобби жалобным голосом, - не осыпал ли я тебя почестями и богатствами?… Достойно ли тебе бежать, как преступнику?…

Видя, какой оборот принимают обстоятельства, Лаеннек отвечал в том же тоне.

– Вероятно, тафия сильно омрачила твою голову, о, великодушный властелин Матта-Замбы, если ты решился покинуть тело твоего знаменитого племянника и сделаться посмешищем народа без всяких причин. Кто тебе сказал, что я бежал? Неужели свободный человек не имеет права идти, куда хочет и не двадцать ли раз прежде я уходил в далекие страны, а ты и не думал гнаться за мной, словно злобный Мевуя вселился в тебя?

– Правда, но ты всегда возвращался через несколько дней.

– А кто тебе сказал, что я и теперь не возвращусь?

– Один?

– Нет с Буаной, Кунье и Уале.

– А белые невольники тоже участвуют в твоем странствовании.

– Послушай, черная морда, - отвечал Лаеннек, понижая голос, чтобы не услышали его люди, сидевшие на задних пяти пирогах, - и воспользуйся тем, что я скажу тебе. Белые возвратятся на свою родину, потому что Момту-Самбу не хочет, чтобы люди его племени были невольниками у такого злобного негра, как ты… А теперь, если ты хочешь, чтобы мы расстались с тобой друзьями и чтобы я скорее вернулся к тебе, прикажи немедленно же солдатам отдать мне честь и не мешай нам продолжать дорогу, потому что отсюда далеко еще до Банкоры.

– Правду ли ты говоришь? Вернешься ли ты? - спросил Гобби на этот раз с непритворной печалью, - подумай, что мне делать без тебя? Ты один стоишь целой армии для меня. Ведь ты сам знаешь это…

– Даю тебе слово вернуться.

– Так поклянись же на том фетише, который у тебя на шее, и который ты так часто целуешь, как я заметил.

То был портрет матери Лаеннека.

Бретонец пережил тяжелую минуту: в одно мгновение все его прошлое пронеслось перед его глазами… но он недолго колебался.

«К чему? - прошептал он, - она умерла… преступник никогда не увидит земли, где она покоится… «

И он поклялся.

По приказанию Гобби, все негры отдали ему честь оружием и веслами с криками:

– Ме-Сава! Ме-Сава Мотму-Самбу! Да здравствует Мотму-Самбу еще десять раз десять лет!

Под дружными усилиями Буаны и негра, которые налегли на весла, маленькая пирога полетела по течению. - А теперь, господа, - сказал Лаеннек двум друзьям находившимся под его защитой, - посмотрим, труднее ли справиться с девственным лесом и дикими зверями, чем с людьми?…

OCR SpellCheck: Ustas PocketLib

Исходный электронный текст:

http://www. pocketlib. ru/

Частная библиотека приключений

Основано на издании:

ББК 84. 4 Фр.

Ж23

Г73(03)-93

© Издательство «Logos».

Составление, 1993 © В. Корнилов. Художественное оформление, 1993 © А. Миронов.

Иллюстрации, 1993

ISBN 5- 87288-044-8

Берег черного дерева: Сборник романов: Пер. с франц. - СПб.: Издательство «Logos», 1993. - 592с.: ил. (Б-ка П.П.Сойкина)

[1]Земляные орехи, содержащие в себе масло, заменяющее оливковое (прим. перевод.).

[2]По салическому закону, народному праву салийских франков, женщины не имели права наследования в родовых землях (прим. переводчика)

[3]Поровну.

[4]Тафия - сахарная водка.

[5]Перевозное судно (прим. перевод.).

[6]Сведения, сообщаемые Л. Жаколио о Конго, в настоящее время имеют только исторический интерес.

Громадная область, некогда состоявшая из целого ряда более или менее могущественных негритянских государств, теперь вся поделена между европейцами. Так, от Габуна (или Габона) до устья реки Конго по берегу и вглубь страны идут французские владения («Франц. Конго» 829 тыс. кв. км с 6 млн жителей); от устья реки Конго по бассейну левых его притоков лежит образовавшееся в 1885 г. «Независимое государство Конго» (2, 240 тыс. кв. км с 14 млн жит.), представляющее, впрочем, почти единоличную колонию Бельгии, главным образом и эксплуатирующей ее, и производящей расходы по управлению этим оригинальным «государством»; к югу от устья реки Конго до мыса Фрио идут португальские владения (Ангола), (1, 315 тыс. кв. км с 12 млн жит.), в северной части которых находится теперь ничтожное вассальное, а некогда могущественное негритянское государство с гл. гор. Сан-Сальвадор.