Кирилл Кириллов - Земля ягуара

– Что это с ними? – спросил Ромка, с трудом переводя запальное дыхание. – Течь открылась?

– Об этом лучше узнать у вашего слуги, – улыбнулся де Агильяр.

– Дядька Мирослав, это вы их, что ли?

Тот медленно склонил голову, в темноте блеснули два ряда зубов и белки глаз.

– А как умудрились-то? И вторая лодка где? – почему-то по-испански спросил Ромка.

– Думаю, вторая лодка, хвала Господу и Деве Марии, даже не смогла отплыть от берега. Ваш слуга пропорол в ее днище во-о-о-от такую дыру, – с восторгом затараторил францисканец. – Вторую он успел немного зацепить. Туземцы спустили ее на воду и пустились в погоню. Чем она заканчивается, можете видеть сами.

Лодка преследователей поднялась практически вертикально и перевернулась. По воде поплыли черные головы, окруженные нимбами расплывающихся темных волос.

– Корабль! Корабль! – воскликнул де Агильяр.

– Каравелла! – Ромка от радости вскочил на ноги, чуть не перевернув лодку.

– Корабль, точно, – вторил ему Мирослав. – Но что-то не нравится он мне. Ну-ка табань, пока не заметили.

– Как же… – начал было Ромка и осекся.

Спорить с Мирославом было бесполезно. Загребая веслами в разные стороны, они почти на месте развернули тяжелую лодку на другой галс и дружно погнали ее в сторону от грязно-серых парусов, вырисовывающихся на горизонте. Юному графу показалось, что с каравеллы им что-то кричали, но он даже не оглянулся, подгоняемый стальным взглядом Мирослава, направленным ему точно между лопаток.

В небольшой комнате чадила толстая свеча. У стола с картами, свитками бумаги, гусиными перьями и навигационными приборами сидели двое. Спрятав ноги под столешницу, над ним склонился похожий на хорька человек – секретарь губернатора Андрес де Дуэро. Он неторопливо водил гусиным пером по листу пергамента, оставляя на нем мелкий бисер очередного донесения. Второй, вальяжный толстяк, королевский бухгалтер и нотариус Амадоро де Ларесо, облокотился на край стола.

Размахивая рукой с зажатым в ней надушенным платком, он говорил:

– Вы тут человек новый, потому всего не знаете. Я же могу авторитетно заявить, что этот Кортес – пройдоха из пройдох, хотя, надо отдать должное, личность незаурядная. Есть в нем то, что подкупает искателей приключений, жаждущих золота, веселой и беззаботной жизни в покоренных заморских странах. Это безудержная удаль и трезвый расчет, презрение к опасности и завидная сила воли. В Вест-Индию он приплыл вместе с торговым караваном благородного Алонсо Кинтеро, с огромными долгами и раной в плече, полученной на одной из многочисленных дуэлей, разумеется из-за женщины. Кортес осел в столице Эспаньолы Санто-Доминго, через несколько месяцев получил во владение «репартимиенто» – участок земли с индейцами, а потом губернатор назначил его нотариусом городского совета Асуа. Он пытался заниматься торговлей. Когда дела шли хорошо, он сидел на террасе и потягивал вино, привезенное из Испании, как только они становились хуже, а это происходило часто, ведь нельзя заниматься торговлей, сидя на террасе, он начинал заниматься поборами…

– А кто нынче этим не занимается? – прервал его секретарь, оторвавшись на секунду от своего письма.

– Да, но можно делать это по-разному, – парировал де Ларесо. – От Кортеса стонали все, буквально все, а протестовать было опасно для жизни. Благородных донов он сразу же вызывал на дуэль и часто убивал, а всех остальных просто бил по голове эфесом или тяжелой палкой. Несколько раз дон Эрнан пытался отправиться на Юкатан, сначала с доном Никуэза, потом с доном Охеда, но каждый раз его не пускала болезнь. Как назло, буквально за день до отплытия какой-нибудь недуг сваливал его в постель. Некоторым он рассказывал, что его одолел приступ малярии, которую он подхватил в болотах, воюя с индейцами, некоторым говорил, что у него болит колено после неудачного прыжка с балкона одной знойной кастильской красавицы, совершенного в тот самый момент, когда ее благоверный уже поднимался по лестнице. Но я-то знаю истинную причину его недомогания. Оно действительно связана со знойной красавицей, но было… Был… Хм… Немного выше колена.

Секретарь де Дуэро снова поднял глаза, на этот раз в них блестел огонек интереса.

– Это было воспаление лимфатических узлов, – нервно хихикнул де Лоресо. – На почве сифилиса. Я пытался помочь несчастному, делал притирки, давал мази, даже привязывал ртутные шарики в тряпице, чтобы их чудодейственная сила отвела болезнь, но ничего не помогало. Так и не удавалось Кортесу отправиться на материк вместе с другими искателями сокровищ. В тысяча пятьсот одиннадцатом году от Рождества Христова губернатору Вест-Индии Колумбу…

– Что, тому самому?

– Нет, сыну его, Диего, осточертело разбирать многочисленные жалобы на Кортеса, и он послал его на завоевание Кубы. Это была чистой воды авантюра. На огромный остров отправились около трехсот солдат во главе с Диего де Веласкесом, человеком не менее вздорным и опасным, чем Кортес. Подозреваю, Колумб-младший надеялся, что эти два скандалиста сложат там свои буйные головы, но они не только уцелели, но и очистили от туземцев почти весь остров, хотя от их отряда осталась только горсточка израненных и усталых людей. Индейцы, поначалу защищавшие свои земли, поверили, что так отважно могут сражаться только сыны бога, и покорились. После удачной конкисты все солдаты отряда получили деньги и поместья, но больше всех урвали себе, конечно, Веласкес с Кортесом. Первый стал губернатором острова, второй – его секретарем. Вдвоем они быстро навели свои порядки и среди новой аристократии, и среди индейцев. Бог ужасается тому, что они там творили. Колумб пытался урезонить Веласкеса, писал королю Карлу. Тупой солдафон Веласкес, наверняка науськиваемый Кортесом, тоже писал королю, но к своим письмам прилагал слитки золота, переплавленные из статуэток божков, найденных на Кубе. Несложно догадаться, чьим письмам король верил больше. Но два паука не могут долго жить в одной банке.

– Да ерунда это все. Если бы губернатор Эспаньолы хотел, то он просто повесил бы этих негодяев, – заметил секретарь.

– Не так-то это просто.

– Конечно! А как же Васко Бальбоа, открывший Южное море [13]  Тихий океан. ? Ведь обезглавили его по совершенно нелепому подозрению. И кто? Бездарный Педрариас, который таким образом избавился от соперника в борьбе за кресло губернатора колонии Санта-Мария. А сам Христофор Колумб из своего третьего путешествия за океан вернулся в Испанию в цепях.

– Наверное, – задумчиво проговорил де Ларесо. – А в Веласкеса словно демон вселился. Одного за другим он арестовывал или высылал на родину своих бывших соратников, казнил индейцев десятками. Да как! Сам император Нерон мог бы позавидовать. Жег на кострах. Рубил головы, даже распять хотел, но местный священник, отец ди Джакомо, отговорил его помещать нехристей на крест. Дошла очередь и до Кортеса. Ему предъявили несколько обвинений, от растраты и хищения собственности короны до насилия над индейскими мальчиками и сношений с дьяволом, и посадили в тюрьму.