Кирилл Кириллов - Земля ягуара

– Куда это их? Вешать, что ли, с почетным караулом? – удивился один из солдат.

– Если на казнь, зачем подарки дарить перед этим? – рассудительно ответил второй.

– Так куда?

– Кто знает…

Всадники довели аборигенов до одного из проломов. Командир отряда, родственник губернатора Кубы Диего Веласкеса, привстал на стременах, махнул рукой и сказал: «Vaya con Dios» [23]  Идите с Богом. . Индейцы смотрели на него непонимающе. Испанец еще несколько раз махнул рукой в сторону поля, усеянного трупами, но те стояли истуканами. Тогда конкистадор двинул вперед своего коня, направив его грудью на трясущихся людей. Те отступили на несколько шагов, потом обернулись и понеслись по полю, перепрыгивая через трупы и воронки от ядер, зайцами петляя и поминутно оглядываясь, будто ожидая выстрела в спину.

Понаблюдав за ними несколько минут, всадники развернулись и поехали обратно к храму. Скоро цоканье копыт растворилось в полуденном зное.

Солдаты вернулись к своим разговорам. Под монотонное гудение их голосов Ромка стал подремывать на солнцепеке.

Часа через полтора появился Мирослав, сел рядом с лафетом, на котором заворочался юноша, вырванный из дремоты, и, вопреки обычаю, заговорил первым:

– Адмирал – либо самый великий дипломат в мире, либо самый бездарный.

– Что случилось-то?

– Он двух вождей из полона отпустил.

– Это мы видели. А чего отпустил-то?

– С подарками для великого короля табасков.

– А что король?

– Король-то? Да король либо тем же ответит, либо посмеется от пуза.

– Я бы посмеялся, – улыбнулся Ромка.

– Наверное, поэтому ты и не король, – спокойно ответил Мирослав.

Ромка не нашел достойного ответа, задавил в себе очередную обиду и поспешил перевести разговор на другое:

– А по поводу отца что? Спрашивали?

– Спрашивали. Вожди сказали, что сами не видели, но слышали, будто здесь проплывал корабль, на котором белолицый человек ушел дальше на юг, к ужасной империи Мешико.

– Прямо так и ужасной?

– Хероним так перевел. Эти мешики немалую силу набрали, много земель под себя подгребли. Их тут все боятся.

– А Кортес что?

– Кортес говорит – надо идти их воевать. Но это он уже потом, когда касиков отпустил. Говорит, золота у них много.

– Дядька Мирослав, а как вы все это поняли? Вы же по-гишпански не разумеете, да и языка туземцев не знаете. Или знаете?

– Плыли пока, вызнал немного у матросов. Понять кое-что могу. А Кортес все-таки велик. Глянь-ка.

Ромка встал на лафет и посмотрел за стену.

Обходя стороной следы недавнего поражения, к городу двигалась колонна туземцев. Во главе ее десять дюжих воинов несли большие, богато изукрашенные носилки, на которых восседал невысокий человек, одетый в наряд из перьев, переливающийся всеми цветами радуги. Таких роскошных и ярких одежд юный граф не видел даже в царских палатах, когда бывал там с князем Андреем. За носилками поспешали человек двадцать. Разношерстно одетые, они несли штандарты, знамена и большие опахала. Чуть наособицу брели несколько старцев. Судя по богатым одеждам и горделивой осанке, это были советники. За ними строем, чеканя шаг, шли еще человек двадцать с круглыми щитами, длинными копьями, в кожаных касках на головах – прямо гвардия. Немного отстав, чтоб пыль не набивалась в нос, семенила группка приземистых пузатых людей неопределенного возраста, по виду стряпчих, постельничих и прочей мелюзги, которую в Москве принято называть дворней или дворянами. За ними несколько воинов вели около двадцати женщин, связанных за лебединые шеи одной длинной веревкой.

– Дядька Мирослав, это кто такой? Местный князь?

– Если нет, я сильно удивлюсь, – ответил ратник.

Кортеж остановился примерно на полдороге от леса до города. Воины мягко опустили носилки на землю. Постельничие и стряпчие раскинули ковры, сплетенные из длинных стеблей, расставили плетеные стулья, установили ванну и налили в нее воды, принесенной с собой. Носильщики пересадили князя на низенькую деревянную лавку и вместе с ней перенесли поближе к бассейну. С женщин сняли веревки, они расселись по кругу и начали растирать князю руки, ноги и плечи.

– Надолго устроились, – проговорил Ромка.

– Зря. Адмирал не заставит себя ждать, – ответил Мирослав.

И действительно, минут через пятнадцать над стенами раздалось знакомое цоканье. На этот раз меду кавалеристами шел сам Кортес и несколько солдат с аркебузами на плечах. Чуть сзади семенили Херонимо де Агильяр, взятый в качестве переводчика, и епископ Ольмедо. В руках церковники держали сумки с требниками, четками, распятиями и письменными принадлежностями. Они не оставляли надежд обратить туземцев в истинную веру.

– Вот и посольство, – прокомментировал Мирослав. – Да не рой ты копытом землю, – остановил он Ромку. – Ты-то точно туда не попадешь.

– А вы?

– А мне там что делать?

– Как что? Разведаете, узнаете, запомните.

– И то верно, – ответил Мирослав и поднялся на ноги.

Пристроившись в хвост процессии, он проскользнул между всадниками, догнал священников и принял из их рук тяжкую ношу. Те уставились на него с одобрением и, не сговариваясь, одновременно перекрестили.

– Ну и резня тут у них была, почище той, на берегу, – уважительно молвил огромный узкоглазый детина в распираемой мускулами рубахе.

– Да уж, повоевали, – ответил высокий человек, закутанный до горла в плащ. – А сейчас перемирие заключают, наверное?

– Похоже на то. Вон и подарки, и наложницы.

– Ладно, ты особо не высовывайся. Заметят.

– Да кто заметит? Смотри, как все разглядыванием подарков заняты. Сейчас зенки повылезут. О, закончили вроде. Нравятся мне эти дикари. Ты им бусы, они тебе золото. Ты им в рыло, они тебе почет и уважение. – Детина покачал соскучившимися по работе кулаками, словно взвешивая их. – Ты их в кандалы, они тебе наложниц. Смотри, баб испанцам отдают.

– Когда по-другому было? Война везде одинаковая, – ответил человек в плаще.

– И то верно, но здесь как-то чудней будет. Другой край света.

– Мало ты по свету ходил. У ариев в Индии или у желтоликих в Поднебесной за великой стеной ничуть не скучнее.

– Ничего, бог даст, и в Поднебесной побываю, и в Индии.

– Ты мечтать перестань, а в город сходи, как стемнеет. Посмотри, что к чему, разведай, чем мальчишка занимается. А воина этого, если случай будет, приголубь. – Высокий мужчина выразительно провел ладонью по горлу. – Никто и дознаваться не станет. Все спишут на проделки местных.

Детина кивнул, потом пнул сапогом в ляжку капитана, сидящего на корточках. Вставай, мол, да двигай обратно на корабль. Навигатор вскочил с земли сам.

Процессия возвращалась. Кортес, все так же окруженный всадниками, шел с гордо поднятой головой. Было видно, что необходимость вести себя высокомерно всех очень тяготит, людям не терпится поскорее добраться до стен.