Кирилл Кириллов - Земля ягуара

Вилья обернулся к двери, желая сбросить засов. За его спиной грохнуло. Пуля, выпущенная кем-то из солдат, ударила по каменной стене и с визгом ушла в потолок. Над самой головой Ромки просвистело лезвие меча, он присел, тут же получил сильный удар в висок, потом еще один. Сознание его померкло.

Его тусклый огонек снова разгорелся минуты через полторы. Сначала издалека, как сквозь воду, забившую уши, до него стали долетать голоса, о чем-то ожесточенно спорящие. Потом он почувствовал что-то холодное у своего горла.

Молодой человек с трудом разлепил веки, перепачканные кровью, и в полутьме нащупал взглядом несколько колыхающихся фигур. Потом пришла боль. Зарождаясь в правом виске, она, как ненасытный завоеватель, захватывала голову, плечи, грудь, живот. Он дернулся и застонал. Сталь прижалась к горлу плотнее, на нем зазудел легкий порез.

– Вот и сынок твой очухался, – донесся до Ромки злой надтреснутый голос капитан-генерала. – Перестань куражиться, а то отправим его в забытье навечно.

– Хотите сокровища Ашаякатля, так берите их и убирайтесь из города, – горячился в ответ его отец. – А бумаги подписывать я не буду.

– А сына не жалко?

– Возможно, я погибну, но и тот, кто причинит ему вред, отсюда живым не выйдет. Все это слышали? – грозно спросил Вилья.

Полоска ледяной стали чуть отодвинулась от Ромкиного горла.

– Смерть тебя не страшит, но спасешь ли ты его?! – вопросительно поднял бровь Кортес. – Давайте так. Мы его забираем с собой, без сюрпризов покидаем дворец, осмысливаем сложившуюся ситуацию, утром встречаемся и пытаемся решить все наши вопросы.

Ромку вздернули на ноги и повели по темным переходам. По дороге он заметил несколько безжизненных тел, наскоро оттащенных в угол. Его затошнило.

В темном закоулке, образованном изгибом стены дворца правителя Мешико и отвесно поднимающейся вверх скалой, метались голоса. Грубый мужской настойчиво убеждал:

– Сделаешь. Вот зелье, хватит и нескольких капель. Он умрет дня через два, поэтому на тебя никто не подумает.

– Куаутемок, я сказала: нет, – резко ответил женский, истерично забираясь в верхние регистры.

– Бери, я сказал, иначе…

Послышалась возня, звонкий шлепок пощечины, глухой звук бьющейся глиняной плошки и тяжкий гул полновесного удара. Наступила тишина.

Мотекусома сидел на золотом троне, перенесенном из его дворца в главный зал дворца Ашаякатля. Несколько касиков и солдат с аркебузами наготове прятались в закутке, отгороженном ширмами в дальнем конце зала. Остальные слуги толпились в прилегающих комнатах, готовые исполнять любой каприз своего повелителя.

Мотекусома перевел в этот дворец весь свой обиход – слуг, жен, крупнейших сановников, советников и военачальников. По-прежнему совершалось его ежедневное купание. По-прежнему к нему приходили посланцы из самых отдаленных земель и привозили дань. Все городские дела теперь тоже вершились здесь, под пристальным оком Кортеса. Посетители проходили теперь не через главные ворота, а через боковой вход и подолгу ждали, перед тем как предстать перед великим правителем.

Сейчас к трону приближались несколько касиков, среди которых были и племянники настоящего Мотекусомы. Все они устремили глаза в землю и трижды поклонились.

– Что привело вас ко мне? – спросил правитель из-за перьевой завесы.

– О великий! – начал один. – Мы явились узнать, не надо ли тебе чего, всего ли у тебя в достатке. Достаточно ли скоро слуги выполняют твои указания?

– Да, любезные мои подданные. Мне очень приятно провести несколько дней в обществе наших друзей, – он сделал ударение на слове «наших».

– Но в городе ходят слухи…

– Не стоит верить слухам, – мягко оборвал касика Мотекусома, памятуя о том, что либо Марина, либо падре Херонимо внимательно слушают их разговор. – Переезд произошел по моему собственному желанию. К тому же вы все слышали слова жрецов, которые передали волю Уицилопочтли, одобряющего это мое решение.

– Как прикажете, повелитель. Но знайте, из Наутлы пришел гарнизон во главе с доблестным…

– Вон отсюда! – вскричал Лже-Мотекусома.

Не поворачиваясь спиной и кланяясь до земли, касики покинули зал. Последним за дверь вышел Куаутемок.

Из небольшой дверцы за троном появился Кортес.

– Зачем вы с ними так грубо? – вполголоса съехидничал он. – Подданные все же, да и любят они вас, кажется, неподдельно.

– Я с трудом удерживаю их от резни, – прошипел в ответ Лже-Мотекусома. – Каждый день они приходят и намекают на одно и то же. Жрецы мутят воду, заявляя, что получили откровение от некоторых богов. Мол, я нахожусь в плену. А если вспыхнет мятеж, то они, пожалуй, могут поставить над собой другого сеньора. Чтобы хоть как-то погасить зачатки заговора, мне пришлось арестовать нескольких видных касиков из ближайших поселений и посадить их на цепь. Уицилопочтли и Тескатлипока вновь заговорили через своих жрецов. Они, дескать, недовольны тем, как пренебрежительно относятся к ним белые люди. Если им придется соседствовать с крестом, то они намерены оставить страну. Если Мешико желает их сохранить, то всех пришельцев надо перебить, ибо они – насильники и святотатцы. Пятерых великих касиков испанцы держат в цепях, а священные предметы перелили в слитки! Перелили?!

– Ладно, не горячитесь, – примирительно промолвил Кортес.

В глубине души он понимал, что если перегнуть палку, то Лже-Мотекусома не пожалеет ни своей жизни, ни жизни сына и спустит на них тысячи мешикских солдат.

– Я хотел сообщить вам, что любезный Гонсало де Сандоваль собрал все железные части, паруса, такелаж, смолу и даже один компас, оставшиеся от армады, и переправил их в Мешико вместе с двумя кузнецами и их инструментом.

– Зачем? Вы что, собираетесь тут флот строить?

– А вы догадливы, – усмехнулся Кортес. – Поскольку дела у нас не заладились, мне стоит укрепить свои позиции. Посему я решил построить две бригантины для плавания по озеру. Пока две, – многозначительно добавил он.

– И вы надеетесь, что два жалких суденышка смогут переломить ход истории?

– Не переломим, так хоть сокровища вывезем. – И Кортес с улыбкой повернулся к двери.

В этот момент в тронный зал вошел один из приближенных Мотекусомы. В руках он держал несколько кусочков материи, на которых были сделаны рисунки и записи. Великий правитель принял листочки из его рук и долго разглядывал их. Настороженный Кортес замер в дверях. Мотекусома подозвал его и показал рисунки, на которых были изображены несколько кораблей под испанскими флагами.

– Слава богу! Помощь пришла вовремя! – выдохнул капитан-генерал. – А написано-то что?

– В гавань, где высадились и вы, прибыл флот из восемнадцати кораблей с большим количеством людей и коней. Командует ими, судя по описанию, небезызвестный вам Панфило де Нарваэс. Часть людей отправилась в Вера-Крус, часть – в рейд по побережью и в Санта-Мария-де-ла-Витториа, но самый большой отряд под предводительством адмирала идет на Семпоалу. Потом они наверняка двинутся на Мешико. Я бы на вашем месте подумал о возвращении на родину.