Александр Дюма - Шевалье де Сент-Эрмин. Том 2

— Вот так, пусть канальи посмотрят на это представление, которое может им послужить хорошим уроком.

И при этих словах он сам как можно удобнее уселся на своей лошади, чтобы вдоволь полюбоваться зрелищем.

Теперь посмотрим, соответствовал ли своей зловещей репутации тот, при одном имени которого Неаполь приходил в смятение.

Во Франции Фра Диаволо больше известен но комедийной опере Скриба и Обера [128] «Фра Диаволо, или Постоялый двор в Террачине» — либретто М. Скрнба, музыка М. Обера, — впервые поставлена в Опера-Комик 28 января 1830 г. , нежели по той обширной переписке между Наполеоном и его братом Жозефом, предметом которой он был.

Его звали Микеле Пецца; он родился в маленькой деревушке Итри, в бедной семье, которая перебивалась тем, что торговала постным маслом, развозя его на двух мулах по окрестным деревням. Имя Фра Диаволо он получил от своих соотечественников, которые нарекли его таким дьявольским и таким простым именем потому, что он воплотил в себе хитрость и злость самого сатаны.

Вначале его готовили к поступлению в монастырь; швырнув свою рясу в куст крапивы, он поступил в ученики к одному каретнику, который изготавливал вьюки для мулов и лошадей.

Но вскоре, о чем-то слишком оживленно поспорив со своим хозяином, он сбежал от него и на следующий день убил его выстрелом из ружья, когда тот обедал в своем саду в компании четверых гостей.

Это убийство было совершено в 1797 году, и убийце шел девятнадцатый год.

И как заведено в подобных случаях, он сбежал в горы.

В течение двух лет он осваивал незамысловатое ремесло разбойника, когда в 1799 году грянула революция, а в Неаполитанское королевство вторглись отряды Шампионне.

В момент откровения он почувствовал себя бурбонистом и роялистом, и, стало быть, во искупление своих грехов ему надо было становиться санфедистом [129] В Италии так назывались фанатические приверженцы светской власти папы; были противниками карбонариев. — Прим. ред. и бороться за дело, освященное самим божественным промыслом.

И он решил откликнуться одним из первых на призыв Фердинанда выступить против французов.

Он начал с того, что собрал троих своих братьев, назначил их помощниками; его шайка увеличивалась — втрое, вчетверо, впятеро — за счет вливавшихся добровольцев, и он вышел доказывать свой патриотизм на большую дорогу, соединяющую Рим и Неаполь.

Его повешение обещало быть тем более интересным для пленников, что он начал свою деятельность там, где закончили они, попытавшись остановить наших путешественников, то есть почти в лье от деревни Итри.

В период первых своих вылазок он отметился несколькими убийствами. Адъютант генерала Шампионне, командир эскадрона Кле, посланный своим начальником к генералу Лемуану, имел неосторожность взять себе проводника, в котором не был уверен, и проводник привел его прямиком в расположение отряда Фра Диаволо, отдавшего его своим людям на растерзание.

При нападении на мост Гарильяно [130] «На окраине Молы (…) протекает река Гарильяно (Лирис), отделяющая Лаций от Кампаньи» (из путеводителя по Италии). адъютант Гурдель, командир батальона легкой пехоты, и еще дюжина офицеров попали в руки Фра Диаволо и его отряда. Офицеры были привязаны к деревьям, обложенным сырыми ветками, горевшими медленным огнем… А в это время крестьяне из соседних деревень, женщины и дети, плясали вокруг огня, крича: «Да здравствует Фра Диаволо!».

Шампионне, у которого была возможность покончить с Фра Диаволо и который в одном из столкновений почти полностью уничтожил шайку, упустив при этом главаря, признался, что этот вождь разбойников доставил ему больше хлопот и неприятностей, чем любой генерал, командовавший частями неприятельской регулярной армии.

И когда король Фердинанд и королева Каролина, сбежав на Сицилию, начали готовить реакцию, а Фра Диаволо переправился вслед за ними, чтобы из августейших уст получить распоряжения, он уже был не безвестным разбойником, а человеком, с которым искали дружбы. Таким чудесным образом он предстал перед королем и королевой. Король удостоил его патента капитана, королева же преподнесла восхитительный перстень с ее инициалами и бриллиантом, вставленным между двумя изумрудами.

Этот перстень до сих пор ревностно оберегается его сыном — если он еще жив — кавалером Пеццой, которому отец завещал его вместе с чином, взойдя на эшафот; сын его продолжал получать, как и было договорено, — на веки вечные, от короля Виктора Эммануила пенсию, назначенную еще королем Фердинандом.

Фра Диаволо вернулся в Терра де Лебур, на свою родину; с шайкой из четырехсот человек он высадился между Капуей и Гаетой; оказав немалые услуги роялистам, Фра Диаволо настолько переусердствовал, что кардинал Руффо отказался пускать его в Гаету, но при этом счел нужным предупредить короля о своем отказе одному из его капитанов.

Король ответил ему собственноручно:

«Я одобряю ваше решение не пустить Фра Диаволо в Гаету, как он того желал; я согласен с вами в том, что он является предводителем разбойников, хотя, с другой стороны, должен признаться, что он служил мне; следует использовать его, как бы он ни был вам не по вкусу, и в то же время наставить его добрым словом в том, чтобы он сдерживал свои страсти и держал своих людей в узде, если он действительно желает снискать себе уважение в моих глазах» [131] Письмо, датируемое 16 августа 1799 г., полностью приводится на итальянском языке в «I Burboni di Napoli», IV, гл. VIII. .

Но если за чрезмерности, которым Фра Диаволо предавался, Фердинанд его по-отечески журил, то Каролина ему их не ставила в укор, ибо, едва повторно воцарившись вНеаполе, как в собственной рукой написанном письме соблаговолила известить его о производстве в полковники; этим же письмом она слала ему браслет, заплетенный локоном королевы. А кроме того, он был удостоен титула герцога Кассано с пожизненным годовым содержанием в три тысячи дукатов (тринадцать тысяч двести франков). Владельцем этого титула и в высоком звании бригадного генерала мы и находим его воюющим против французов в 1806 и1807 годах.

Пресловутая узурпация трона Бурбонов королем Жозефом стала отличным поводом для Фра Диаволо, чтобы привести все новые доказательства своей преданности королю Фердинанду и королеве Каролине. Он едет в Палермо, и его принимает королева; обласканного, она направляет его в Абруццо; но в отличие от Фердинанда она забыла предупредить его о том, чтобы сдерживать свои страсти и своих солдат.

Фра Диаволо настолько буквально следовал указаниям Каролины, что король Жозеф счел необходимым избавиться от противника, может, и не такого опасного, но куда менее приятного, нежели лорд Стюарт и его англичане. И тогда он призвал к себе майора Гюго. В его храбрости и самоотверженности король был уверен: он имел дело с плутарховским героем.