Франц Гофман - Морской разбойник. Морские разбойники

Таким образом, разбойничий корабль, плавно покачиваясь на волнах, приблизился к англичанину на расстояние около ста футов.

Вильдер заметил, что бушприт "Дельфина" находится в уклончивом положении по отношению к крейсеру, и в этом он тотчас увидел обычную предусмотрительность пирата. Последний имел, таким образом, преимущество перед англичанином в том отношении, что имел возможность свободно маневрировать, если бы он был узнан, и вместе с тем мог всегда первый начать стрелять из своих орудий.

Едва только "Дельфин" поравнялся с крейсером, как с королевского судна был сделан запрос о названии и назначении корабля.

Морской Разбойник взял в руки трубу и сделал знак Вильдеру, предлагая ему присутствовать при разговоре.

— Сейчас комедия начнется, — сказал он вполголоса и затем проговорил в ответ:

— Крейсер его величества "Антилопа" — капитан Говард. Крейсирует в Вест-Индских водах без специального назначения.

— Ага, — прозвучало с крейсера. — Я так и думал, судя по вашим сигналам.

— А ваше назначение? — спросил в свою очередь Морской Разбойник.

— Военный корабль его величества "Дарт", возвращаемся из плавания к берегам средней Америки… Испанское море. Капитан… (имя трудно было разобрать) просит капитана Говарда сделать ему честь своим посещением.

— Что скажете, мистер Вильдер? — проговорил, смеясь, Морской Разбойник. — Каких-нибудь четверть часа назад вы считали невозможным не вступать в бой, а вот, как видите, мы дружески беседуем, и нас приглашают почтить корабль нашим присутствием.

Но Вильдер, по-видимому, еще не был уверен в том, что события складываются вполне благоприятным для них образом. Кто знает, какие последствия их ожидают, а потому он ответил с некоторым сомнением.

— На мой взгляд, это любезное приглашение создает нам только лишние затруднения. Не знаю, что вы предполагаете сделать. Неужели вы решитесь на такую безумную выходку и захотите в самом деле принять это приглашение?

— Ну, вот опять вы представляете себе все в каком-то невозможном виде. Невозможного вообще мало на свете, а в данном случае все очень просто, как вы сейчас убедитесь. Если хотите, милости просим с нами, если же вы боитесь…

Молодой человек прервал его и сказал, покраснев.

— Я ничего не боюсь, но одно я знаю наверное: в тот момент, когда меня увидят на крейсере, тотчас станет известно, что представляет собою "Дельфин" и какое его назначение.

— Да, это правда, я и не подумал об этом. Конечно, вы останетесь здесь. Я один нанесу визит легковерному капитану его величества. С этими словами он ушел в свою каюту.

Когда он появился снова, Вильдер не сразу его узнал и от удивления сделал шаг назад.

Морской Разбойник был одет теперь в форму настоящего командира королевского судна, со всеми отличиями, подобающими его рангу. Волосы его были причесаны иначе, чем всегда, лицо слегка загримировано. Вся его фигура приняла до такой степени иной вид, что даже Вильдер мог узнать его только по голосу.

Капитан тотчас заметил удивление Вильдера и улыбнулся.

— Не правда ли, меня трудно узнать? — сказал он. — Да, я сумею обмануть и более острые глаза, чем глаза честного Бигналя.

— Как? Вы знаете имя командира крейсера? — воскликнул Вильдер с удивлением.

— Напрасно вас это поражает, мистер Вильдер. Моя профессия такого рода, что я должен интересоваться многим таким, чем другие не интересуются. Может быть, нет такого офицера, который был бы так, как я, до мельчайших подробностей, осведомлен во всем, что касается королевского флота. Я знаю, что на борту "Дарта" нет ни одного человека, который бы знал корабль, носящий имя "Антилопа".

Этот крейсер недавно только приобретен и оснащен, а в настоящую минуту он находится на дороге в Ост-Индию. Между тем "Дарт" уже несколько лет как оставил Европу и крейсировал все время у американских берегов. Ну а что касается меня лично, то, конечно, я сумею не возбудить подозрений. Если вы хотите заглянуть вот в эти бумаги, то увидите, что я принадлежу к знатной английской семье и что мое производство в капитаны состоялось уже после отплытия "Дарта" из Англии.

— Да, все это прекрасно придумано… Но скажите, капитан, с какой целью вы находите нужным разыграть эту комедию?

— Вы хотите знать, с какой целью, — повторил он задумчиво. — Может быть, я имею в виду при этом посещении убедиться, что я немного потерял, отказавшись от битвы в угоду вам. Может быть, тоже… впрочем, об этом я пока умолчу. Но это приключение, во всяком случае, меня особенно интересует.

— Но оно представляет и особую опасность, капитан?

— Нет. Я вам уже сказал, почему. Впрочем, я не думаю о том, чего это будет стоить, когда хочу достичь какой-нибудь цели, что-то осуществить. Ну, нам пора отправляться!

И, взглянув на морского офицера с каким-то особенно ласковым и доверчивым выражением в глазах, он прибавил:

— Я ухожу и оставляю мою честь и жизнь в ваших руках. Ну, с Богом, оставайтесь моим заместителем, и действуйте от моего имени; в мое отсутствие на вас возлагается командование судном и экипажем, и я знаю, что не мог бы доверить это более достойному лицу. И с этими словами он, не ожидая ответа, повернулся и стал спускаться по трапу в шлюпку, качавшуюся внизу на волнах.

Когда шлюпка оттолкнулась от "Дельфина" и двинулась вперед, Морской Разбойник еще раз помахал рукой Вильдеру, стоявшему возле шканцев.

Под ударами восьми пар весел шлюпка стрелой неслась по зыбким волнам. Глаза сотен людей с "Дельфина", затаивших дыхание, следили за ней, пока она не поравнялась с английским крейсером. Сердца этих людей забились сильнее, когда фигура пирата показалась на палубе чужого корабля.

Что принесет следующее мгновение? Каков будет исход смелого предприятия, заставившего дрожать даже храбрейших? Но никто не был так спокоен, как сам капитан.

Почести, которыми его встретили на борту крейсера, он принимал как должные и вполне отвечающие его рангу. Войдя в роль, он держался, как избалованный член знатной семьи, получивший командование крейсером благодаря протекции и связям.

После обмена приветствиями капитан Бигналь повел гостя в каюту. Это был моряк старой школы — грубоватый в обхождении, но честный, прямой человек, верный данному слову, решительный в действиях.

Пятьдесят лет, проведенных на море, состарили его и, несмотря на безупречную службу, не дали ничего, кроме морщин и седых волос. Дальше командования крейсером он не пошел. Понятно, он не питал особого расположения к баловням судьбы, к тем, кто благодаря только родовому имени, придворным связям, умению понравиться достигал уже в ранней юности "степеней известных".

Итак, принимая у себя гостя, он уже был предубежден против него, догадываясь, что имеет дело с именно таким отпрыском благородных предков.