Геннадий Самсонов - Ссылка

Ждать Николаю участкового пришлось недолго. Тот вскоре появился на крыльце при полном параде, в портупее и с кобурой на широком ремне.

— Пошли — скомандовал он и широкими шагами направился в сторону пристани.

Николай семенил рядом и на ходу рассказывал:

— Клюев-то вечор с котласским пароходом приехал. Пьяным был. Он последний с парохода вышел. Пассажиров-то немного было. Там на мосту и клюшка его, и бутылка из-под водки пустая.

— Ладно — солидно буркнул участковый — разберемся.

Николай замолчал и уже до самого моста не решался нарушить сложный процесс мышления, происходящий в голове Сапожникова.

На мосту уже сгрудилась небольшая кучка людей. Это были рыбаки, собирающиеся на тонь и несколько баб, остановившихся по пути в лес. В руках у них были корзины. Поверх голов людей мелькал белый чехол фуражки Фомы Мельтяшкина. Увидев участкового, он поспешил к нему на встречу и, вытянувшись в струнку, только что, не щелкнув каблуками, доложил:

— Товарищ участковый! Сохранность места происшествия соблюдена. У меня тут все по закону.

Сапожников, зная причуды Мельтяшкина, принял его доклад снисходительно, и сразу же взяв двух понятых, и оставив Фому по-прежнему охранять вещественные доказательства на мосту, стал спускаться с моста к речке, где лежал труп.

Он подошел поближе и убедился, что это действительно тело Клюева. Переборов в себе неприятные ощущения, участковый волоком вытащил тело на сухое место и бегло осмотрел его. Никаких видимых повреждений на голове и других голых частях трупа не было.

Карманы на одежде проверять не стал, решив сделать это в больнице. Выбрав из любопытствующей публики. Пашку Голубева — парнишку лет пятнадцати, стоящего неподалеку с удочкой на плече, участковый послал его в поселок за подводой. А сам поднялся на мост. Здесь он с многозначительным видом присел около пустой бутылки, продел в её горлышко заранее приготовленную на берегу толстую вицу и перевернул бутылку вверх дном. Упаковать её, для отправки на экспертизу, он решил у себя в кабинете, а пока, присев на принесенную кем-то чурку, участковый принялся составлять протокол осмотра места происшествия и схему окружающей местности.

Публика постепенно рассосалась, и на мосту остались только Фома Мельтяшкин и Сапожников. Участковый пыхтел над бумагами, а Фома ходил кругами и мучительно размышлял. Ему страшно хотелось рассказан, участковому о встрече ночью в лесу, но как рассказать? Ведь он покинул пристань и отправился на рыбалку в нарушение всяких инструкций. Правда, он оставил вместо себя Николая, но все равно это не по закону. А вдруг тот голый мужик в лесу как-то связан со смертью Клюева? У Фомы вспотел лоб. Тогда выходит, что он единственный свидетель и от него зависит, как будет распутана вся эта история. Фома даже представил себе заголовок в газете «Смекалка и находчивость товарища Мельтяшкина помогли выйти на след опасного преступника». Фома в своих глазах вырос до невозможности и, наконец, решился. Он присел на корточках рядом с участковым и, немного волнуясь, обратился к нему:

— Это самое, Василий Павлович, у меня в Княже свояк Петро заболел.

— Поправится.

— Это я к тому, что я ночью сбегал его попроведать, — Фома решил не говорить о рыбалке и придумал более благовидный предлог своей отлучки с пристани.

— Мне-то, какое дело.

— Оно понятно, конечно. Толь к о вот я когда с Княжи возвращался, в лесу костерок заметил, а около него мужика голого.

Участковый отложил протокол, внимательно выслушал Фому, но сомнение все-таки выразил:

— А тебе не померещилось? Может, вы со свояком народным средством болезнь лечили?

— Ни-ни, — горячо запротестовал Фома. — ни капли во рту не было. Вот и памятка у меня осталась — задрал он штанину, показывая, свежую царапину на ноге — зацепился за спицу. Там одна загнута немного.

— Дак, говоришь, одежду сушил? — о чем-то размышляя, переспросил Сапожников.

— Да-да, — торопливо подтвердил Фома, он ближе пододвинулся к участковому и, наклоняясь к его уху, зашептал:

— И главное дождя не было тогда. Уж не вместе ли с Клюевым они в речке барахтались.

Сапожников задумался. Дело могло оказаться не простым, а может и политическим. Как-никак Клюев был до недавнего времени начальником лесопункта, да и сейчас должностным лицом. Десятник не последняя фигура в леспромхозе. Вон в газетах каждый день пишется о происках врагов социализма. Вдруг и здесь дело примет неожиданный поворот и появится возможность отличиться.

Участковый засунул бумаги в портфель. Протокол можно было закончить и в кабинете, там потом и подписать понятыми. К тому же к мосту уже подъезжала лошадь с телегой. Тело Клюева погрузили в телегу. Сапожников наказал Фоме явиться к нему после обеда и велев возчику ехать в больницу, пошагал за телегой.

Устроив труп в больничном морге. Сапожников отправился к себе в кабинет, который располагался в торце здания клуба. Здесь он бросил портфель на ближайший стул и уселся у телефона.

— Алло. Коммутатор? Мне район. Начальника милиции.

Пока телефонистка добивалась нужного абонента. Сапожников застегнул ворот гимнастерки, поправил прическу и внутренне собрался. Доложить надо было обстоятельно, с толком и грамотно. Он уже в уме отрепетировал свой доклад и считал его приемлемым. Начальник должен оценить.

В трубе щелкнула телефонистка, сухим голосом объявила:

— Район. Милиция на проводе.

Доложив начальнику о происшествии Сапожников сообщил и о показаниях Мельтяшкина, не преминув высказать и свое предположение о возможной политической окраске этого дела.

Реакция начальства была соответствующей. Участковый получил подробные инструкции и наказ ожидать экспертов и следователя.

До их прибытия Сапожников хотел успеть выполнить все формальности и с усердием принялся за дело. Он тщательно переписал протокол осмотра места происшествия и нарисовал план-схему местности. Потом послал за понятыми и те подписали нужные бумаги. Мельтяшкина Сапожников допрашивал часа два. Собственно по самой сути допрос длился недолго.

Большую часть времени заняли обоюдные предположения — откуда мог взяться голый мужик в лесу и чья может быть бричка.

После этого участковый отправился в контору леспромхоза, зашел к секретарю партийной организации Пузыреву и доложил ему о случившемся. Тот хоть и знал уже о случившемся, но выслушал Сапожникова внимательно и встав со стула заговорил.

— Это ты правильно мыслишь, что дело может быть политическим. В наше время, когда классовая борьба еще не закончилась и враги социализма проникают во все отрасли народного хозяйства, мы должны быть максимально бдительны. Враг может скрываться под любой личиной…