Джеймс Клавелл - Благородный дом. Роман о Гонконге.

— Обыкновенное лицо, — заметила Кейси. — Красивое, но ничего особенного. Вот только губы... Тонкие, плотно и неодобрительно поджатые — и строгие. В них столько силы. Художник хорошо это передал. Квэнс?

— Нет. Мы не знаем, кто написал картину. Это был её любимый портрет, если верить преданиям. В пентхаусе в «Струанз» есть её портрет работы Квэнса, написанный примерно в то же время. Он совсем другой и всё-таки очень похожий.

— А позже с неё писали портреты?

— Три раза. Она уничтожила все три, как только они были закончены.

— А есть ли её фотографии?

— Насколько мне известно, нет. Она терпеть не могла фотоаппараты и не хотела иметь ни одного в доме. — Данросс засмеялся, и Кейси увидела, что он устал. — Однажды, перед самой Первой мировой войной, её снял репортер из «Чайна гардиан». Не прошло и часа, как в редакцию нагрянула команда вооруженных моряков с одного из наших торговых кораблей, Парни получили от Карги приказ сжечь там все, если она не получит негатив и все отпечатки и если главный редактор не пообещает «прекратить противоправные деяния и больше её не беспокоить». Он пообещал.

— Но ведь нельзя же совершить такое безнаказанно?

— Нельзя — если ты не тайбань Благородного Дома. Кроме того, все знали, что «Карга» Струан не любит сниматься, а этот наглый молодчик нарушил негласный запрет. Подобно китайцам, Карга верила, что каждый раз, когда тебя снимают, ты теряешь частицу души.

Кейси долго разглядывала ожерелье.

— Это яшма? — спросила она.

— Изумруды.

Она даже рот раскрыла.

— Оно, должно быть, стоило целое состояние.

— Ей завещал это ожерелье Дирк Струан. С условием, чтобы оно никогда не покидало пределов Азии. — Оно должно было стать «коронной драгоценностью» Благородного Дома, которую вправе носить только жена тайбаня. Фамильной реликвией, передаваемой от одной дамы другой. — Он улыбнулся странной улыбкой. — «Карга» Струан не расставалась с ожерельем до конца дней своих, а когда умирала, приказала сжечь его вместе с собой.

— Господи! И его сожгли?

— Да.

— Какое расточительство!

Данросс снова посмотрел на портрет.

— Нет, — возразил он уже другим голосом. — При ней компания «Струанз» была Благородным Домом Азии почти семьдесят пять лет. Она была Тайбанем, настоящим тайбанем, хотя этот титул носили другие. «Карга» Струан побеждала врагов и с честью выходила из катастроф, она исполнила волю Дирка, и разорила Броков, и делала все, что было нужно. И что в сравнении с этим красивая безделушка, которая, вероятно, вообще ничего не стоила? Скорее всего, её стащили из сокровищницы какого-нибудь мандарина, который стянул ожерелье у другого чванливого деспота, чьи крестьяне заплатили за камни своим потом.

Кейси наблюдала, как он, неотрывно всматриваясь в лицо на холсте, почти перешел в иное измерение.

— Я лишь надеюсь, что у меня получится не хуже, — пробормотал Данросс, и Кейси показалось, что слова эти адресованы девушке с картины.

Её взгляд скользнул поверх Данросса на портрет Дирка Струана, и она опять отметила поразительное сходство. Фамильные черты просматривались во всех десяти больших портретах, которые увековечили облик девяти мужчин и одной девушки и были развешаны по стенам между пейзажами Гонконга, Шанхая и Тяньцзиня [113] Тяньцзинь — провинциальный центр, третий по величине город Китая, морской порт на северо-востоке страны. Здесь происходили некоторые эпизоды «опиумных войн». и множеством марин, запечатлевших элегантные струановские клиперы и какие-то другие торговые суда. Под портретом каждого тайбаня имелась медная табличка с именем и годами жизни: «Дирк Данросс, 4-й тайбань, 1852-1894, погиб в Индийском океане вместе со всей командой „Закатного облака"», «Сэр Лохлин Струан, 3-й тайбань, 1841-1915», «Аластэр Струан, 9-й тайбань, 1900», «Дирк Струан, 1797-1841», «Росс Лечи Струан, 6-й тайбань, 1887-1915, капитан Королевского шотландского полка, убит в бою под Ипром»...

— Сколько истории, — вздохнула она, подумав, что пора вернуть хозяина к реальности.

— Да-да, конечно. — Он смотрел уже на неё.

— Вы десятый тайбань?

— Да.

— А ваш портрет уже написан?

— Нет.

— Вам придется это сделать, верно?

— Да, со временем. Торопиться некуда.

— Как вы стали тайбанем, Иэн?

— Нужно, чтобы тебя выбрал предыдущий тайбань. Это его право.

— А вы избрали преемника?

— Нет, — сказал он, но Кейси не поверила. «Впрочем, с какой стати он должен с тобой откровенничать? — спросила она себя. — И почему ты задаешь столько вопросов?»

Она отвернулась, и её внимание привлек небольшой портрет.

— Кто это? — оживилась она, пораженная загадочным взглядом и язвительной улыбкой малорослого уродца с горбом. — Он тоже был тайбанем?

— Нет. Это Страйд Орлов, главный капитан Дирка. После гибели Дирка во время невиданной мощи тайфуна тайбанем стал Кулум, а Страйд Орлов возглавил флот компании. Легенда гласит, что он был великим моряком.

Кейси помолчала.

— Прошу прощения, но в нем есть что-то такое, от чего мурашки по коже бегут. — Из-за пояса у Орлова торчали пистолеты, сзади виднелся клипер. — Его лицо наводит страх.

— Он на всех так действовал. Кроме Тайбаня и «Карги» Струан. Говорят, даже Кулум ненавидел его. — Данросс обернулся, изучающе глядя на неё, и она почувствовала, как глубоко проникает этот взгляд. От него по телу разливалось тепло и в то же время делалось не по себе.

— Почему он ей нравился? — спросила Кейси.

— Рассказывают, что сразу после великого тайфуна, когда все в Гонконге только приходили в себя, в том числе и Кулум, «Дьявол» Тайлер начал прибирать Благородный Дом к рукам. Командовал, распоряжался, третировал Кулума и Тесс, как детей... Он отослал Тесс на свой корабль, «Белую ведьму», и приказал Кулуму явиться на борт к закату солнца, а не то будет плохо. Тайлер считал, что Благородный Дом теперь носит название «Брок-Струан», а он — Тайбань! Так или иначе... Никто не знает, почему и как Кулум набрался храбрости. Боже мой, Кулуму тогда был всего двадцать один год, а Тесс шестнадцать! Так или иначе, Кулум приказал Орлову проникнуть на борт «Белой ведьмы» и доставить его, Кулума, жену на берег. Орлов немедля отправился туда, один. Тайлер в это время был ещё на берегу. Орлов привез Тесс обратно, оставив за спиной одного убитого и ещё полдюжины с пробитыми головами и сломанными конечностями. — Данросс смотрел на Кейси, и на его лице играла та же насмешливая и пугающая, дьявольская улыбка. — Говорят, с тех пор Тесс — будущая «Карга» Струан — любила его. Орлов служил нашему флоту, пока не исчез. Несмотря на уродливую внешность, он был прекрасный человек и великий моряк.

— Исчез? Он погиб в море?

— Нет. «Карга» Струан уверяла, что он однажды сошел на берег в Сингапуре и не вернулся. Орлов постоянно грозился уехать домой, в Норвегию. Так что, возможно, он вернулся на родину. А может, получил нож в спину. Кто знает? В Азии всякое случается, хотя «Карга» Струан божилась, что ни одному мужчине с Орловым не справиться и что здесь, должно быть, не обошлось без женщины. Ему мог устроить засаду и Тайлер. Кто знает?