Джеймс Клавелл - Благородный дом. Роман о Гонконге.

Тип Токто допил свой кофе.

— Не желаете ли ещё?

— Благодарю вас. — Данросс обратил внимание, что наливать кофе стал Лян, и понял, что сделал большой шаг вперед.

Вчера вечером он тонко намекнул про московский банк Филлипу Чэню, зная, что Филлип сумеет довести эту информацию до нужных людей, а это, несомненно, подскажет сообразительному Типтопу истинную причину такой срочной встречи и даст ему достаточно времени, чтобы связаться с тем, кто принимает решения, кто оценит важность информации и решит, соглашаться или нет. Он чувствовал выступившую на лбу испарину и молился, чтобы ни один из сидящих перед ним её не заметил. Стоит проявить беспокойство, и цена сделки возрастет — если сделка вообще состоится.

— Ужасно, ужасно, — задумчиво проговорил Типтоп. — Ужасные времена! Старые Друзья предают Старых Друзей, у очага привечают врагов... ужасно. О, кстати, тайбань, один из наших старых друзей интересуется, не могли бы вы поставить ему кое-какой товар. Мне кажется, он говорил про окись тория.

Приложив огромное усилие, Данросс постарался сохранить на лице бесстрастную мину. Окись тория — это редкий минерал, важная составная часть газокалильных сеток в старомодных газокалильных лампах: при нагревании эти сетки испускают яркий белый свет. В прошлом году ему случилось узнать, что недавно Гонконг стал крупнейшим потребителем тория после Соединенных Штатов. Его любопытство возросло, потому что компания «Струанз» не участвовала в этом, по всей очевидности, весьма прибыльном бизнесе. Он быстро выяснил, что сырье относительно доступно, что торговля ведется в больших масштабах, тайно, что существует немало мелких импортеров и все они говорят о своем бизнесе очень туманно. В природе торий встречается в форме радиоактивных изотопов. Некоторые из них легко можно преобразовать в расщепляемый уран-235, и сам торий-232 представляет собой чрезвычайно ценный бридерный материал для атомного реактора. Конечно, торговля этими радиоактивными изотопами и другими производными тория, представляющими собой стратегическое сырье, находилась под запретом, однако он с изумлением узнал, что запрет не распространяется на окись и нитрат тория, которые легко преобразуются в результате химической реакции.

Выяснить, куда на самом деле поставляется окись тория, ему так и не удалось. Но ясно было, что в Китай. Как и многие другие, он уже долгое время подозревал, что в КНР интенсивно осуществляется атомная программа, хотя считалось, что она ещё в стадии разработки и до её завершения остается по крайней мере лет десять. Мысль о том, что у Китая будет ядерное оружие, вызывала у него противоречивые чувства. С одной стороны, распространение ядерного оружия представляет опасность. Но с другой стороны, как ядерная держава Китай тут же сделается серьезным противником для советской России, даже встанет наравне с ней, сможет угрожать и, конечно, уже не даст себя завоевать — особенно, если обзаведется средствами для нанесения ответного удара.

Оба смотрели на него. На лбу Ляна пульсировала маленькая жилка, хотя лицо ничего не выражало.

— Я не исключаю такой возможности, мистер Тип. Сколько нужно и когда?

— Насколько я понимаю, прямо сейчас и любое доступное количество. Как вы знаете, КНР предпринимает попытки модернизации, но лампы у нас до сих пор по большей части газовые.

— Да, конечно.

— Откуда вы могли бы получать окись или нитрат?

— Из Австралии, видимо, было бы быстрее всего, хотя на данный момент ничего не могу сказать про качество. Помимо Соединенных Штатов, — деликатно добавил Данросс, — добыча ведется только в Тасмании, Бразилии, Индии, Южной Африке, Родезии и на Урале... Там большие залежи. — Никто из китайцев не улыбнулся. — Насколько я понимаю, лучше всего остановиться на Родезии и Тасмании. Есть ли человек, с которым Филлип или я могли бы иметь дело?

— Некий мистер Ви Си Энг, в Принсес-билдинг.

Данросс чуть не присвистнул: на место встала ещё одна часть головоломки. Мистер Ви Си Энг, Фотограф Энг, был большим другом пропавшего Цу-яня, его старого приятеля и партнера, который при таинственных обстоятельствах бежал в Китай через границу с Макао. Цу-янь принадлежал к числу тех, кто ввозил торий. Только сейчас стало ясно, почему Цу-янь этим занимался.

— Я знаком с мистером Энгом. Кстати, как поживает мой старый друг Цу-янь?

Лян явно встревожился. «В яблочко», — мрачно прокомментировал про себя пораженный Данросс. Ему никогда и в голову не приходило подозревать Цу-яня в принадлежности к компартии или в сочувствии к коммунистам.

— Цу-янь? — нахмурился Типтоп. — Я не видел его уже неделю или больше. А что?

— Я слышал, он отправился с визитом в Пекин через Макао.

— Забавно! Весьма забавно. Интересно, зачем он собрался туда, этот архикапиталист?Ну что ж, никогда не перестаешь удивляться. Если вы будете так любезны связаться с мистером Энгом напрямую, он, я уверен, сообщит вам все подробности.

— Я свяжусь с ним сегодня же утром. Как только вернусь к себе в офис.

Данросс ждал. Придется пойти и на другие уступки, прежде чем они удовлетворят его просьбу, если она вообще будет удовлетворена. В уме он лихорадочно прикидывал, во что выльется их первая просьба, где взять окись тория и браться ли за это вообще; ему хотелось знать, на каком этапе своей ядерной программы сейчас находится КНР, и он прекрасно понимал, что этого ему не скажут никогда. Лян вынул пачку сигарет и предложил ему.

— Нет, спасибо, — отказался Данросс.

Китайцы закурили. Типтоп закашлялся и высморкался.

— Странное дело, тайбань, — проговорил он, — очень странно, вот вы из кожи вон лезете, чтобы помочь «Виктории», и «Блэкс», и всем вашим капиталистическим банкам, а в то же время ходят упорные слухи, что они не хотят помочь вам в беде.

— Возможно, они поймут, что поступают ошибочно, — предположил Данросс. — Иногда нужно забыть о своих обидах для общей пользы. Ослабление Гонконга не принесет ничего хорошего Серединному государству. — Он отметил презрительную гримасу на лице Ляна, но ему на это было наплевать. — В Китае с древности повелось не забывать Старых Друзей, которым можно довериться. И пока я остаюсь тайбанем Благородного Дома, пока в моих руках власть, мистер Тип, я и подобные мне — один из таких людей — мистер Джонджон, другой — губернатор — всегда будут протягивать руку дружбы Серединному государству и никогда не позволят гегемонистам пустить корни на нашем бесплодном утесе.

— Это наш бесплодный утес, мистер Данросс, — резко проговорил Типтоп, — которым в настоящее время управляют англичане, не так ли?

— Гонконг — территория Серединного государства и всегда был ею.

— Я пока не стану возражать против вашего определения, но через тридцать с лишним лет весь Коулун и Новые Территории к северу от Баундэри-роуд возвратятся к нам, не так ли? Даже если исходить из навязанных нашим предкам неравноправных договоров, которые мы не признаем.