Джеймс Клавелл - Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2

– Пойдемте, друзья, – умиротворенно сказал он. – Нам еще нужно осмотреть несколько зданий.

Остров Сирри. 19.42.Немногим более семисот миль юго-западнее Тегерана заканчивалась погрузка пятидесятитысячетонного японского танкера «Рикомару». Над заливом ярко светила луна, ночь была благоухающей, со множеством звезд над головой, и Скраггер согласился составить компанию де Плесси и подняться на борт, чтобы поужинать с Ёси Касиги. Сейчас все трое стояли с капитаном на капитанском мостике, палуба внизу была залита светом, они наблюдали за палубными рабочими-японцами и главным инженером рядом с толстой нефтеналивной трубой, протянувшейся за борт к скоплению вентилей на плавучем нефтяном складе, закрепленном якорями в море на постоянной стоянке, рядом с которым расположился танкер. Огромная баржа тоже была ярко освещена.

Они находились примерно в двух сотнях ярдов от низкого острова Сирри; танкер был надежно зашвартован: две носовых цепи были закреплены на буях впереди, два якоря спущены с кормы. Нефть по трубе, проложенной по дну залива, перекачивалась с береговых хранилищ на плавучий склад, а оттуда, с использованием их собственных труб, – в резервуары танкера. Погрузка и разгрузка таили в себе немалую опасность, поскольку в резервуарах, в пространстве над поверхностью сырой нефти, скапливались летучие, крайне взрывоопасные газы. Порожние резервуары оставались еще более опасными, пока их не промывали. На большинстве современных танкеров для повышения безопасности в свободное пространство в резервуарах закачивался азот – инертный газ. На «Рикомару» такого оборудования не было.

Они слышали, как главный инженер прокричал работникам на барже: «Закрывайте вентиль», потом перевел взгляд на мостик и поднял вверх большой палец, капитан ответил ему тем же, повернулся к Касиги и сказал по-японски:

– Разрешение отплыть как можно скорее?

Капитан был худощавым мужчиной с неподвижно застывшим лицом, в белой накрахмаленной рубашке и шортах, в белых носках и ботинках, с эполетами и в фуражке с козырьком, как у морских офицеров.

– Да, капитан Морияма. Сколько это займет времени?

– Два часа, не больше – прибраться и взять носовые якоря на кат. – Это означало отправку катера к мертво закрепленным буям, чтобы открепить от них носовые якорные цепи танкера и затем вновь прикрепить эти цепи к якорям на судне.

– Хорошо. – Де Плесси и Скраггеру Касиги сказал по-английски: – Мы погрузились и готовы отплыть. Часа два, и мы уже будем в пути.

– Отлично, – отозвался де Плесси, испытывая такое же облегчение. – Теперь мы можем расслабиться.

Вся операция погрузки прошла очень хорошо. Меры безопасности были усилены на всем острове и на корабле. Все, что можно было проверить, проверили. На борт допустили только трех иранцев, без которых нельзя было обойтись. Каждый подвергся обыску, и за ними внимательно наблюдал член японского экипажа. Среди других иранцев, оставшихся на берегу, не было замечено никаких проявлений враждебности. Все вероятные места, где могла быть спрятана взрывчатка или оружие, были тщательно осмотрены.

– Может быть, этот юный бедняга с «Сирри-1» ошибался, Скрэг, mon ami.

– Может быть, – ответил Скраггер. – Все равно, приятель, я считаю, что Абдуллу Турика убили: ни у кого, кто свалится с платформы в спокойное море, не будет такого изуродованного лица, не будет выбитых глаз. Бедолага.

– Но акулы, капитан Скраггер, – заметил Касиги; он тоже был встревожен. – Акулы могли нанести ему все эти раны.

– Да, могли. Но я готов жизнь поставить на то, что это все из-за того, что он сообщил мне.

– Надеюсь, вы ошибаетесь.

– Готов поспорить, что правды мы никогда не узнаем, – печально произнес Скраггер. – Как там это ваше слово, мистер Касиги? Карма. У этого юного бедолаги карма оказалась короткой и совсем не ласковой.

Остальные согласно кивнули. В молчании они смотрели, как танкер отделяется от пуповины огромной баржи.

Чтобы рассмотреть все получше, Скраггер перешел на край мостика. В ярком свете прожекторов нефтяники кропотливо отвинчивали двенадцатидюймовую трубу от комплекса вентилей на барже. Их было шестеро. Двое из японской команды, три иранца и инженер-француз.

Впереди под ним во всю длину и ширь раскинулась плоская палуба танкера. Посередине этой палубы стоял его 206-й. Он посадил там машину по совету де Плесси и с разрешения Касиги.

– Чудненько! – сказал тогда Скраггер французу. – Я доставлю вас назад на Сирри или в Ленге, куда захотите.

– Ёси Касиги предлагает нам обоим заночевать на борту, Скрэг, и вернуться на берег завтра утром. Для вас это будет приятной сменой обстановки. Мы можем вылететь с танкера на рассвете и вернуться в Ленге. Летим на корабль. Я был бы вам очень признателен.

Поэтому он сел на танкере на закате, не очень четко представляя себе, почему он принял приглашение, но он заключил договор с Касиги и полагал, что должен его соблюдать. Опять же его не оставляло тошнотворное чувство вины за то, что случилось с Абдуллой Туриком. Вид изувеченного тела юноши глубоко его потряс и вызвал желание оставаться на Сирри, пока танкер не уйдет. Поэтому он прилетел и постарался быть хорошим гостем, наполовину соглашаясь с де Плесси, что смерть юноши, возможно, все-таки была простым совпадением, и принятые меры безопасности остановят любую попытку диверсии.

Они все были как на иголках с момента начала погрузки днем раньше. А сегодня вечером нервничали еще сильнее. Выпуск новостей Би-би-си опять был очень тревожным, сообщали о резкой эскалации противостояния в Тегеране, Мешхеде и Куме.

К этому добавилось сообщение от Мак-Айвера, которое Эйр аккуратно передал из Ковисса по-французски – новости о продолжающемся захвате тегеранского международного аэропорта, о возможности государственного переворота и об убийстве Кияби. Смерть Кияби потрясла и де Плесси. И все это, в сочетании со слухами и опровергающими их слухами, которые носились среди иранцев, сделало вечер безрадостным. Слухи о готовящемся военном вторжении США, о готовящемся вторжении Советов, о покушениях на жизнь Хомейни, на жизнь Базаргана, выдвинутого им на должность премьер-министра, на жизнь законного премьер-министра Бахтияра, на жизнь американского посла, слухи о том, что в Тегеране сегодня ночью произойдет военный переворот, что Хомейни уже арестован, что все вооруженные силы сложили оружие, и Хомейни стал де-факто правителем Ирана, и что генерал Нассири, руководитель САВАК, был схвачен, подвергнут суду и расстрелян.

– Все эти слухи не могут быть правдой, – высказал Касиги их общее мнение. – Ничего не остается, кроме как ждать.