Джеймс Клавелл - Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2

Так что Эрикки и полковник Мазарди колонной двинулись в предместья Тебриза. Просторный дворец ханов клана Горгон расположился на холмах предгорья, посреди целых гектаров парков и садов, обнесенных высокой стеной. Когда они приехали, проснулся и собрался весь дом – мачеха, сводные сестры, племянницы, племянники, слуги, дети слуг, не было только Абдоллы-хана, отца Азадэ. Азадэ приняли с распростертыми объятиями, слезами, радостью, новыми слезами, и тут же был составлен план устроить на завтрашний день в обед пир, чтобы отпраздновать подарок судьбы – ее долгожданный приезд домой… «Но, о, какой ужас! Бандиты и отступник-мулла осмелились ступить на вашу землю? Разве его высочество, наш досточтимый отец, не дарил бочонки риалов и акры земли разным мечетям в Тебризе и вокруг него?!»

Эрикки Йокконена приветствовали вежливо, но настороженно. Его побаивались из-за его огромного роста, ловкости, с которой он владел ножом, вспыльчивости характера; они никак не могли постичь, почему он бывает таким мягким с друзьями и почему прямо лучится от любви к Азадэ. Она была пятой из шести сводных сестер и сводного брата, еще младенца. Ее мать, умершая много лет назад, была второй из жен Абдоллы-хана. Ее родной обожаемый брат Хаким, на год старше ее, был изгнан Абдоллой-ханом и до сих пор жил в немилости на северо-западе – изгнан за преступления против хана, в которых, как клялись Хаким и Азадэ, он не был повинен.

– Сначала баня, – весело щебетали сводные сестры, – и ты нам расскажешь все, что произошло, во всех подробностях, во всех подробностях.

Хохоча, они увлекли Азадэ с собой. В уединении своей бани, теплой, полной неги и роскоши и совершенно запретной для любого мужчины, они болтали и сплетничали до рассвета.

– Мой Махмуд не занимался со мной любовью уже неделю, – пожаловалась, тряхнув головой, Наджуд, самая старшая из сводных сестер Азадэ.

– Здесь точно замешана другая женщина, дорогая Наджуд, – сказал кто-то.

– Нет, дело не в этом. С эрекцией у него не все ладно.

– Ах ты, бедняжка! А ты пробовала давать ему устрицы…

– Или втирать розовое масло в грудь…

– Или натирать его экстрактом джакаранды, носорожьего рога и мускуса…

– Джакаранда, мускус и рог носорога? Я о таком еще не слышала, Фазулия.

– Это совершенно новый состав, по старинному рецепту времен Кира Великого. Это большая тайна, но в молодую пору член у великого царя был весьма маленький, однако после того, как он покорил Мидийское царство, его уд чудесным образом стал предметом зависти всего двора! Похоже, он получил от мидян волшебный напиток, который, если его втирать на протяжении месяца… Их верховный жрец дал его Киру в обмен на свою жизнь, при условии, что великий царь сохранит его тайну в своей семье. Веками этот секрет переходил от отца к сыну, а теперь, дорогие сестры, этот секрет продается в Тебризе!

– О, у кого, дражайшая милая сестра Фазулия, у кого же? Да пребудет с тобой вечно благословение Аллаха, у кого? У моего негодного мужа Абдуллы, да выпадут у него все три оставшихся зуба, уд не встает уже несколько лет. У кого?

– О, да успокойся же, Зади, как она может что-то сказать, когда ты тараторишь без умолку? Продолжай, Фазулия.

– Да уж, помолчи, Зади, и благослови свою удачу – у моего Хасана стоит утром, днем и ночью, и желание так переполняет его, что он не дает мне времени даже зубы почистить!

– Так вот, секрет эликсира привез сюда прапрадедушка нынешнего владельца, заплатив за него огромную цену. Мне говорили, целую пригоршню алмазов…

– Ииииииии…

– …но сейчас можно купить маленький флакончик за пятьдесят тысяч риалов!

– О, это слишком дорого! Где же мне раздобыть столько денег?

– Как всегда, ты найдешь их в его кармане, и ты всегда можешь поторговаться. Разве может цена быть слишком высокой за такой напиток, когда других мужчин у нас быть не может?

– Если только он действительно поможет…

– Конечно поможет. Где его можно купить, дорогая милая Фазулия?

– На базаре, в лавке Абу Бакра ибн Хасана ибн Сайиди. Я знаю дорогу! Мы пойдем туда завтра. До обеда. Пойдешь с нами, милая Азадэ?

– Нет, спасибо, дорогая сестра.

Потом было много смеха, и одна из тех, что помладше, сказала:

– Бедной Азадэ не нужны джакаранда и муксус — ей нужно все как раз наоборот!

– Джакаранда и мускус , дитя, и рог носорога, – сказала Фазулия.

Азадэ расхохоталась вместе с ними. Они все расспрашивали ее, открыто или обиняком, все ли у ее мужа соответствовало его огромным размерам, и как ей, такой худенькой, такой хрупкой, удавалось выдерживать на себе его вес? «С помощью магии», отвечала она самым юным, «без труда», говорила она серьезным и «с невообразимым блаженством, как будто я в райском саду», сообщала она завистливым и тем, кого терпеть не могла и втайне хотела подразнить.

Не все одобряли ее брак с инородным великаном. Многие пытались повлиять на ее отца, склоняя его против него и против нее. Но она одержала верх и хорошо знала, кто ее недоброжелательницы: ее помешанная на сексе сводная сестра Зади, лживая двоюродная сестра Фазулия с ее нелепыми преувеличениями и, больше всех в этой своре, медоточивая гадюка Наджуд, самая старшая ее сестра, и ее подлый муж Махмуд, пусть Аллах накажет их за их злые козни.

– Дражайшая Наджуд, я так счастлива снова оказаться дома, но теперь пришло время спать.

Стало быть – в постель. Все сразу. Некоторые с радостью, другие с печалью, третьи со злобой, четвертые с ненавистью, кто с любовью, кто к мужу, кто на одинокое ложе. Согласно Корану, мужчины могли иметь до четырех жен одновременно, при условии, что ко всем относились одинаково во всех отношениях, – только Пророку Мухаммаду, единственному из всех мужчин, было позволено иметь столько жен, сколько он пожелает. Легенда гласила, что у Пророка на протяжении его жизни было одиннадцать жен, хотя и не все в одно и то же время. Некоторые умерли, с некоторыми он развелся, а некоторые пережили его самого. Но каждая из них почитала его до самой смерти.

Эрикки проснулся, когда Азадэ скользнула под одеяло рядом с ним.

– Нам нужно выехать как можно раньше, Азадэ, милая моя.

– Да, – пробормотала она сквозь сон: постель была такая удобная, рядом с ним было так уютно. – Да, когда пожелаешь, но пожалуйста, не раньше чем после обеда, потому что дражайшая мачеха наплачет ведра сл…

– Азадэ!

Но она уже спала. Он вздохнул, испытывая то же умиротворение, и снова погрузился в сон.

В воскресенье, как он планировал, они не уехали – ее отец сказал, что это было неудобно, поскольку он желал сначала поговорить с Эрикки. Сегодня, в понедельник, на рассвете, после молитвы, которую провел ее отец, и после завтрака – кофе, хлеб, мед, йогурт и яйца – им разрешили уехать, и теперь они свернули с горной дороги на шоссе, ведущее в Тегеран, и там увидели перед собой блокпост.