Рассел Уитфилд - Гладиатрикс

— Да ты же меня знаешь, Луций, — рассмеялся тот в ответ и бросился в воду. — Я только этим и занимаюсь.

Бальб покинул здание бань, имея перед собой определенную цель. При каждом посещении города он старался сочетать приятное с полезным. Обычные дела были завершены ранее. Теперь он направлялся в квартал, где жили греки. В Галикарнасе хватало малоазийских эллинов, однако пригород, куда двигался ланиста, был известен как место обитания выходцев из так называемой старой страны.

Бальб углублялся в этот квартал и не мог стереть улыбку с лица. Юношей он сподобился побывать в Афинах и теперь немедленно заметил, что перед ним был самый настоящий кусочек Греции. Куда-то пропали привычные римлянину тоги, их сменили хитоны. Вместо гладко выбритых подбородков он видел бороды греческого образца — умащенные маслом и завитые. Ну и конечно, на каждом углу происходил оживленный диспут. Где-то обсуждались философские воззрения, в других местах люди спорили о политике.

Бальб остановился возле уличного торговца, чтобы насладиться чашей вина. Тот в типично греческой манере попытался его обсчитать, но ланиста пресек его поползновения и отчитал наглеца на его родном языке, причем с безупречным выговором.

— А я думал, ты пришел на диковины поглазеть, — оправдывался виноторговец.

— Боюсь, ты ошибся, приятель, — весело ответил Бальб. — Скажи-ка мне лучше, нет ли где поблизости храма Афины?

— Афины?..

Торговец почесал ухо, пересчитал сдачу в ладони и ответил:

— Вы, римляне, по-моему, называете ее Минервой?.. Ну, у той есть храм в городе.

Ответ оказался не особенно любезным, но Бальб не обиделся. Нелюбовь греков к иноплеменникам была общеизвестна. Она даже обозначалась особым словом: «ксенофобия», то бишь боязнь чужаков.

— Я обещал одному греку…

Ланиста запнулся и поправился, зная, что эти люди предпочитали иное название:

— Да, своему другу эллину, что сделаю от его имени приношение, когда окажусь в городе, — соврал он не моргнув. — Мой друг очень просил совершить его именно в эллинском храме богини.

Виноторговец некоторое время молчал, меряя Бальба глазами.

— Ну что ж, — проговорил он наконец. — Храм у нас есть. Там, дальше по улице. Не очень большой, правда. Скорее просто маленькая святыня.

Он подробно объяснил Бальбу, как туда пройти. Ланиста отблагодарил его монеткой, которая исчезла со сверхъестественной быстротой.

Бальб отыскал святыню без большого труда. Здание оказалось совсем небольшим, но очень красивым, поскольку строили его архитекторы-греки. Бальб помедлил у входа, давая глазам привыкнуть к царившему внутри полумраку, потом вошел.

Под сводами храма курился дымок благовоний, отчего гостю казалось, будто солнечная улица осталась где-то в другом мире. По ту сторону помещения Бальб увидел алтарь, а за ним — высокую статую Афины, изваянной во всей красе, в воинских доспехах и шлеме. Сразу было видно, кому посвящен храм, и Бальб почтительно наклонил голову. Как и большинство римлян, ланиста был человеком здравомыслящим и по этой причине уважительно относился к чужеземным религиям.

— Чем тебе помочь, брат мой?

Бальб вскинул глаза и заметил мужчину, выходившего из-за статуи. Движения жреца дышали уверенной грацией, руки и грудь бугрились мышцами. Такое вот духовное лицо, больше похожее на атлета.

— Ты здесь верховный жрец? — приглушая голос, поинтересовался Бальб.

Ему всегда казалось неправильным говорить громко в местах поклонения и молитвы.

Жесткое лицо грека неожиданно озарилось улыбкой.

— Я здесь — единственный жрец, брат, значит, можно выразиться и так. Боюсь только, в Афинах могут здорово рассердиться, вздумай я присвоить себе столь высокий титул!

— Это верно! — Бальб ответил улыбкой на улыбку, радуясь дружелюбию жреца. — Где мы могли бы переговорить? Видишь ли, у меня есть кое-какие затруднения, которые, как мне кажется, ты мог бы для меня прояснить.

— Конечно. — Жрец пригласил Бальба следовать за собой.

Ланиста обошел статую богини и позади нее увидел несколько ступенек, спускавшихся к небольшой двери.

— Здесь у нас комнатка, предназначенная как раз для подобных бесед, — пояснил служитель Афины, отпирая дверь. — Ты же понимаешь, люди приходят к жрецу, если полагают, что никому другому не могут открыться.

Приемная храма оказалась невелика и очень удобна. Там стояли ложа для отдыха, а между ними — столик с фруктами и кувшином разбавленного вина.

— Меня зовут Телемах, — усаживаясь, сказал жрец.

Бальб тоже представился. В Галикарнасе он был человеком известным. Может, жрец и слышал о нем, но ничем этого не показал.

— Так чем же я могу помочь тебе, Луций Бальб? Желаешь ли ты посоветоваться с богиней? Попросить помощи свыше?..

Бальб налил себе и жрецу немного вина.

— Не совсем, — проговорил он. — Скажи мне, брат, слышал ли ты о храме Афины, что в Спарте?

Телемах внезапно расхохотался. Прозвучало это так неожиданно, что Бальб невольно плеснул вином себе прямо на тогу.

— Еще как слышал, — через мгновение ответил жрец. — Вот уж воистину странное место! Почему ты спрашиваешь о нем?

Бальб не был бы успешным деловым человеком, если бы не знал, где и когда бывает необходимо солгать. Скажем так, иногда следует метать кости честно, иногда же — не смухлюешь, не выиграешь. Так вот, ланиста нутром чувствовал, что Телемаха обманывать без толку. А уж лгать непосредственно в храме было бы сущим надругательством над всем, что свято.

Поэтому он сказал:

— Я владелец женской гладиаторской школы.

— Вот как. — Телемах, откинувшийся на ложе, приподнялся на локте. — Значит, ты — тот самый Луций Бальб! Что ж, я несколько раз видел твоих женщин. Занятное зрелище.

— Весьма польщен, — ответил ланиста.

Комплимент застал его врасплох, но делового человека не так просто сбить с толку.

— А я думал, что жречество относится к играм без особого одобрения.

Телемах обезоруживающе улыбнулся и сказал:

— Афина является не только богиней мудрости. В ее ведении также и война.

— Да. Конечно. — Бальб кивнул. — Так вот, к делу. Понимаешь, одна из моих новых подопечных — бывшая жрица Афины из того самого спартанского храма.

— В самом деле? — Телемах жестом предложил ему продолжать.

— Я просил бы тебя, Телемах, хоть немного поведать мне об этой секте, если это возможно. Чем они там дышат? Я к тому, что у моей спартанки есть все задатки, чтобы стать знаменитой гладиатрикс, но в последнее время девушка ходит точно в воду опущенная. Один из моих наставников предположил, что Лисандра — ее Лисандрой зовут — чувствует себя оставленной богами. Вот я и пришел к тебе за советом. Как мне помочь Лисандре в ее духовной нужде?