Ростислав Самбук - Сокровища «Третьего Рейха»

Анри, который не встревал в разговор и сидел с таким видом, словно удивлялся, как можно интересоваться мелочами, когда речь идет о его невесте, вдруг сказал:

— Я полечу тоже!

Фошар удивленно пожал плечами.

— Мы не можем запретить вам, летите в любой город, но учитывайте, мосье Севиль, интересы следствия. Это не прогулка — преследование преступников часто связано с осложнениями.

— Понимаю ваше положение, комиссар, — отозвался Севиль, — но ведь речь идет о моей невесте. Я полечу в Танжер как частное лицо, — кивнул в сторону Бонне, — но полиция в любую минуту может рассчитывать на меня.

— Аргумент, что и говорить… убедительный… — проворчал Фошар. — Повторяю, это ваше личное дело. Я хотел бы только предостеречь, чтобы вы не прибегали к частному розыску. Это только напортит. Впрочем, вы, может быть, и пригодитесь комиссару. — Фошар встал, заканчивая разговор. — Мосье Бонне, надеюсь, найдет с вами общий язык, господа…

В другом кабинете Анри спросил Бонне:

— Когда отправимся?

— Два дня на подготовку мне хватит.

— Два дня! — в отчаянии схватился за голову Севиль. — Вы шутите, мосье!

— Танжерскую полицию мы проинструктируем уже сегодня, — успокоил его Бонне. — А мне необходимо ознакомиться с архивами. Не исключено, что этот Ангел оставил какие–нибудь следы и у нас. Продает девушек, а это чистой воды уголовщина.

— Когда основана ваша организация? — спросил Дубровский. — Возможно, я проявляю поразительную неосведомленность, но не приходилось иметь дела…

— Даже опытные полицейские репортеры проявляют такую неосведомленность, — заметил Бонне. — Интерпол мог быть создан еще до первой мировой войны. В четырнадцатом году сыщики уголовной полиции собрались на свой первый международный конгресс в Монако. Но, к сожалению, началась война, а война не способствует объединению даже полицейских. Новая встреча произошла только через девять лет в Вене. Тогда же, в двадцать третьем году, была основана Международная комиссия уголовной полиции — мать нашей организации. Однако эта мать, — Бонне саркастически улыбнулся, — умерла еще младенцем. Штаб Интерпола тогда находился в Вене. После оккупации австрийской столицы гитлеровцами Гейдрих конфисковал все архивы Интерпола и перевез их в Берлин. Вы понимаете, господа, для чего?

— Чтобы гестапо использовало преступников… — ответил Сергей, хотя вопрос был скорее риторичным и Бонне собирался сам ответить на него.

— Со шпионско–диверсионной целью, конечно, — уточнил тот. — Фашисты поставили точку на Интерполе.

— И он возродился уже после войны? — спросил Дубровский.

— Сама жизнь потребовала возобновления нашей деятельности, — ответил Бонне. — Война принесла не только разруху. После сорок пятого года кривая преступности неуклонно пошла в гору. Частые ограбления банков, стремление гангстеров сбыть украденные ценности и найти пристанище за границей стран, в которых они действовали, заставили правительства искать новые формы борьбы с преступностью. В результате и была создана Международная организация уголовной полиции. Сейчас в нее входят государства Западной Европы, страны Северной и Южной Америки, а также Африки и Азии. В каждой стране–участнице создано национальное бюро Интерпола. Кажется, все, господа. А теперь я должен покинуть вас. Я закажу на всех билеты на самолет и сообщу вам дату вылета.

***

Несколько дней Севиль, Бонне и Дубровский бродили по Танжеру. Бонне иногда таинственно исчезал куда–то на два–три часа, но от всех прямых и косвенных вопросов Анри отделывался либо шутками, либо отмалчивался.

Дубровский был терпеливее Друга, хотя, ставя себя на место Анри, целиком оправдывал его: кто и когда из влюбленных отличался рассудительностью?

Слонялись они, с легкой руки комиссара, по ресторанам и пивным. Бонне заводил длинные разговоры с кельнерами, шутил с девушками–официантками.

Сегодня утром он опоздал на завтрак и, не ожидая вопроса Анри, объяснил:

— У нас есть время, можете не спешить и спокойно пить свой кофе.

— Скоро вы доконаете меня, — ворчливо начал Анри. — Я не вижу смысла в ваших ресторанных путешествиях. По мне так…

— Вы не комиссар полиции, а журналист, Анри, — отмахнулся Бонне, — и это накладывает отпечаток на склад вашего характера. Но, смею вас заверить, в нашем деле поспешность излишня…

— Я слышал уже это от всех знакомых полицейских, и каждый говорит об этом так, как будто открыл Америку.

Дубровскому нравился открытый характер комиссара и его простодушие, правда, немного смущала прямолинейность и ограниченность Бонне в делах, не связанных со служебными обязанностями, но хорошо было, что Люсьен имел голову на плечах, а это, как известно, присуще не каждому полицейскому комиссару. Кроме того, был он человеком честным, на которого можно положиться в трудную минуту, и, безусловно, храбрым.

— Я уже объяснил вам, Анри, — сказал Бонне, — что мы находимся в независимом государстве и дело розыска преступников — прерогатива марокканской полиции. Я помогаю ей с согласия министра внутренних дел. Только помогаю! — засмеялся. — Ну а вы уже помогаете мне.

— Не много ли помощников? — спросил Дубровский.

— Разве ж в этом дело?.. — сокрушенно покачал головой Бонне. — Если бы я сейчас встретил этого Ангела, смог бы только раскланяться с ним. Необходимо прежде доказать его преступление, иначе он только посмеется над нами. Любой прокурор не выдаст вам ордер на его арест.

— Известный военный преступник, — пожал плечами Дубровский. — На его совести тысячи жертв…

— А его нет в списках военных преступников. Кроме того, вам уже говорили, что Интерпол не занимается такими преступлениями.

— Убить одного человека — преступление уголовное, оно в вашей компетенции. Убить сотни тысяч…

Бонне замахал руками.

— У меня есть инструкции, Серж, и я не имею права нарушать их.

— Что будем делать сегодня? — оборвал перепалку Анри.

— Пока что мы не сделали ни одного неверного шага, — ответил уверенно Бонне. — Но ведь мы только начали игру и разыграли довольно известный дебют. Комбинации впереди, и никто не гарантирован от ошибки.

Анри положил руку на колено Бонне.

— Тебя, Люсьен, — показал на кельнера, делающего какие–то знаки.

— Да, — поднялся комиссар, — извините, мосье Серж, мы потом закончим наш разговор.

Он вернулся через несколько минут, держа в руках конверт. Вынул из него несколько листков. Сказал, разглядывая их:

— Дело осложняется тем, господа, что содержатели городских притонов, — искоса посмотрел на Дубровского, — и здесь вы, мосье Серж, к сожалению, правы, поддерживают контакты с отдельными представителями местных органов власти…