Ростислав Самбук - Сокровища «Третьего Рейха»

— А может, я съезжу сам?

Мать не успела еще ответить, как вмешался Ангел:

— А мы рассчитывали на вас, юноша. Фрау Шварцвеллер говорила, что вы прекрасно знаете окрестные места и покажете нам живописные уголки.

Мать сразу поддержала Ангела:

— Покажи им, сынок, форельное озеро.

Ангел спросил осторожно:

— Сколько отсюда до Долины ландышей?

Там должен был сесть самолет, и Ангел сам хотел осмотреть место посадки.

— Километра три.

— Вот и хорошо, — поддержал Франца Хетель. — За два часа мы обернемся.

Гансу ничего не оставалось, как согласиться.

— Минутку, господа, — попросил, — я только переоденусь.

Он ушел в комнату, где лежал дед. Старик теперь редко поднимался с кровати, болезни мучили его. Ганс думал, что постояльцы останутся на крыльце, но Хетель пошел за ним и встал в дверях кухни.

Парень разыскал старые брюки в шкафу, оторвал пару пуговиц и попросил громко:

— Пришей мне, мама, пуговицы.

— Давай свои брюки, — проворчала мать, проходя в комнату. — Как маленький, все на тебе горит.

Она прикрыла за собой дверь, но Ганс был уверен, что Хетель подслушивает, поэтому произнес громко:

— Я нашел только одну пуговицу, вторую поищи в шкафу.

Вырвал листок из школьной тетради. Черт, где же карандаши? Нашел наконец на столике возле кровати деда. Быстро писал, говоря совсем другое — для Хетеля:

— Мы пойдем в Долину ландышей через гребень, кратчайшим путем. Можно было бы подъехать и на машине, автобус проходит, по–моему, в десять тридцать две, но вряд ли господам будет приятно трястись в автобусе… — Сжал матери руку, положил палец на губы, призывая к осторожности. Та посмотрела удивленно. — А впрочем, я спрошу их… — сказал громко, показывая матери записку.

«Быстрее в полицию, у нас Вольфганг Хетель», — прочитала. Удивленно вытаращила глаза, но Ганс не дал ей хотя бы одним звуком выдать себя:

— Где мои старые ботинки? Вечно я их ищу, и всегда их кто–то забросит бог знает куда!

Спрашивал мать глазами: поняла ли? Та кивнула, но смотрела испуганно. Ганс разорвал записку, бросил в печь.

— Я возьму с собой флягу. Она на кухне? — натянув брюки, надел ботинки и, громыхая, чтобы Хетель успел отойти от двери, направился на кухню.

Хетель стоял посередине коридора, заложив руки за спину. Разговор между фрау Шварцвеллер и сыном успокоил его.

— Вы готовы, юноша? — спросил у Ганса приветливо.

— Уже идем. Я только возьму воды, может, захочется пить.

***

Полицейский просунул голову в дверь, всем своим видом показывая: случилось что–то важное. Сказал почему–то шепотом:

— Важные новости, господин комиссар, — и пропустил в комнату пожилую женщину. — Расскажите, госпожа, что у вас произошло.

Та развела руками.

— Сын написал: зайди в полицию. У нас Вольфганг Хетель…

— Хетель? — Комиссар обежал вокруг стола. — Вы сказали, Вольфганг Хетель?

— Так мне написал сын…

Фрау Шварцвеллер рассказывала. Бонне слушал внимательно. Выслушав, уточнил:

— Говорите, что третий, высокий, не пришел вчера?

— Они взяли кирку и лопаты… Обратно вернулись двое, третий уехал в Зальцбург. Он должен был что–то передать им через хозяйку «Горного орла».

— Сколько вам нужно времени, чтобы уладить дела в Унтеркримле? — спросил Бонне.

— Бог с ними, с делами, — отмахнулась фрау Шварцвеллер.

— Нет, — возразил Бонне, — они могли не пойти в Долину ландышей и следят сейчас за дорогой, когда и с кем вы вернетесь. Делайте покупки и садитесь в автобус. Если Хетель дома, передайте ему, что в «Горном орле» вам сказали: «Аукцион состоится четвертого сентября». И еще: если их нет дома, то дайте нам какой–нибудь знак.

Фрау Шварцвеллер сразу сообразила, что от нее требуется.

— Я раздвину занавески на кухонном окне, — пообещала. — Если смотреть с дороги, крайнее окно справа.

Четыре агента вместе с Бонне заняли места в автобусе, шедшем вдоль усадьбы Шварцвеллеров. Внимательно смотрели вокруг, но ничего подозрительного не обнаружили. Да и что может быть подозрительного, если даже больной дед вышел во двор погреть старческие кости — сидел в шезлонге и дремал.

Комиссар попросил водителя остановиться за поворотом, где над дорогой нависла отвесная стена. Она закрывала шоссе от посторонних глаз — Бонне и один из агентов, выйдя из автобуса, забрались в кустарник. Здесь и сам черт не заметил бы их.

Сержант Грейзль с другим полицейским сделали большой круг и отрезали преступникам путь в долину. Возле поворота в лесочке стоял черный «форд» — немного вперед выдвинулась третья группа агентов. Дом Шварцвеллеров взяли в кольцо.

Вот–вот вернется фрау Шварцвеллер.

Бонне раздвинул кусты и выглянул. Грузовая машина остановилась напротив дома: так и есть, приехала хозяйка. Шофер помог внести ей ящик с пивом во двор, помахал рукой и уехал. Фрау Шварцвеллер вошла в дом. Спустя несколько секунд открыла кухонное окно, раздвинула занавески.

Комиссар прикинул: от дороги до усадьбы можно незаметно добраться только при условии, если сделать крюк метров в двести и переползти между грядками. Решил: стоит рискнуть. Показал агенту, что делать.

Бонне первый пополз через огород. Добрались до сарая. С тыльной стороны дом прикрывали две яблони; двери черного хода, как они и договорились с фрау Шварцвеллер, открыты. Комиссар прошмыгнул под яблонями, агент — за ним. Столкнулись в узком коридорчике, тяжело дыша.

***

Самолет мог сесть в Долине ландышей. Ангел обошел все полянки, будто любовался цветами. Собрал букет.

— Для фрау Шварцвеллер…

Возвращались снова через гребень. На перевале, с которого хорошо просматривалась усадьба Шварцвеллеров и все окрестности, передохнули. Ангел успокоился: в тени возле крыльца дремал старик, фрау Шварцвеллер набрала соду из колонки, понесла ведра пи кухню.

Ангел шел впереди, держа в руке букет. Хетель остановился у колонки, хотел напиться, но фрау Шварцвеллер выглянула из окна, позвала:

— Идите в кухню, господа, я привезла ящик пива.

Хетель взбежал на крыльцо вслед за Ангелом. Интересно, какие новости у фрау Шварцвеллер? В коридора кто–то навалился на него, вывернул руки назад. Услышал, как пронзительно и испуганно закричал Ангел. Рванулся, но вдруг почувствовал на запястьях железные кольца наручников.

Бонне обыскал Ангела, извлек из кармана пистолет, документы и деньги. Ангел смотрел на него ошалело: неужели тот самый полицейский комиссар из Интерпола, который стал преследовать их еще в Танжере? Это окончательно ошеломило его — больше он уже ничего не соображал, тупо смотрел на комиссара, но не видел его. Вдруг вспомнил — ведь комиссар сказал: «Спокойно, герр Ангел!»