Хэммонд Иннес - Проклятая шахта.Разгневанная гора

Когда он понял, что с «бьюиком» тоже ничего не получается, он снова кинулся к «фиату», снова нажал на стартер, потом открыл капот, но никак не мог обнаружить неполадку. Потом вдруг выпрямился и огляделся, словно ощутил наше присутствие. Он смотрел как раз туда, где мы стояли. Его рука нырнула в карман, и он направился к нам.

Внезапная яркая вспышка огня осветила небо. Он припал к земле, съежившись, словно защищаясь от удара. Послышался жуткий рев горы, и земля содрогнулась у нас под ногами. Потом что-то с глухим звуком упало посреди двора, подняв небольшое облако пыли и пепла. Сансевино вскочил на ноги, и в тот же момент с жутким грохотом на двор обрушился дождь горячих камней. Грохот становился особенно нестерпимым, когда камни ударялись о каменные постройки.

Сансевино побежал, увязая в пепле и спотыкаясь. В неровном свете и видел его искаженное ужасом лицо.

Он уже почти добежал до ворот, но вдруг упал. Казалось, кто-то схватил его за плечо и бросил наземь, в пепел. Сквозь рев горы и грохот камней до нас донесся его отчаянный вопль. Потом он встал и, прихрамывая, побежал в арке.

Каменный дождь прекратился так же внезапно, как начался.

Я отдал Хильде провод от машины:

– Попытайтесь найти остальных, а я последую за ним.

– Почему не дать ему уйти?

– Потому что только он может привести нас к вашему отцу. Я должен его остановить. А вы поищите остальных.

– Будьте осторожны! – крикнула она мне вслед.

Я с трудом пробирался по мягкому пеплу. Протез еще больше затруднял мое движение. Звук моих шагов на вымощенном камнем проходе под главной аркой казался необыкновенно громким. Я вышел на улицу, откуда была видна базарная площадь с водокачкой и со сломанной повозкой. Толстый покров пепла был испещрен отверстиями от сыпавшихся сверху камней. Это зрелище напомнило мне многократно увеличенную картину пыльной дороги, окропленной первыми крупными каплями дождя. Никаких признаков жизни вокруг. Казалось, серая бесплодная пустыня поглотила эту местность, истребив все живое на своем пути.

Я обернулся и увидел узкую улочку, а посреди нее спиной ко мне стоял Сансевино. Я понял, почему он остановился. Улочка была совсем узкая, как щель, отделявшая один дом от другого. Но эта улочка-щель не вела к виноградникам на склонах горы, она внезапно упиралась в громадную стену. В огненно-красном сиянии эта щель казалась напичканной коксом. Вдруг послышался шипящий звук, и, сметая эту «коксовую» преграду, в щель хлынула расплавленная огнедышащая масса лавы. Дом в конце улицы рухнул под натиском лавы. Потом свет померк, как будто лава остановилась.

Сансевино повернулся и пошел в мою сторону. Я же был настолько изумлен видом лавы, что стоял посреди улицы и просто смотрел, как он пытается убежать; видимо, это давалось ему с трудом. Сначала он не видел меня, а когда увидел, остановился. Вид у него был испуганный. Кинув взгляд через плечо на раскаленную лаву, он шмыгнул в дверь ближайшего к нему дома. Если бы у него было оружие, он мог бы меня застрелить. Но у него не было оружия. Его револьвер остался на вилле, одну пулю он выпустил в Роберто, остальные были в полу и стенах. Когда я входил в дом, за дверью которого он только что исчез, я увидел, как рухнул очередной дом, лава поглотила его, оставив небольшое облачко пыли.

После улицы в доме казалось очень темно. Пахло отбросами и уборной. Сквозь пыльные окна едва проникал свет. Я прислушался, но ничего не услышал, кроме шума свистящего газа. Сансевино поджидал меня у входа либо укрылся где-нибудь в глубине дома. Я включил фонарик и увидел длинный коридор и лестницу, ведущую наверх. Каменный пол хранил на себе следы многих поколений. Я заглянул в одну из дальних комнат. Там стояла большая двуспальная кровать, комод и стол, один из углов которого подпирал ящик. В комнате царил беспорядок. Вокруг была разбросана солома, служившая подстилкой для домашних животных. Дверь на противоположной стороне комнаты была распахнута.

Она выходила в маленький садик. Выглянув туда, я увидел на пепле, покрывавшем землю, следы Сансевино. Они вели к следующему ряду домов и кончались у ступеней балкона. Я услышал, как кто-то поднимается по ним. На каждом этаже был балкон, и я поднимался все выше и выше и всюду видел покинутые комнаты. Судя по царившему в них беспорядку, хозяева покидали свои жилища в страшной спешке. Наконец я добрался до самого верха. Деревянная узкая лестница вела на крышу. Я включил фонарик и осторожно начал подниматься по ней, сжимая в руке пистолет.

Я выбрался на совершенно плоскую крышу и примерно в пятидесяти шагах от себя увидел Сансевино, перелезающего через низкую балюстраду на соседний дом. Я устремился за ним. Посмотрев направо, я увидел четыре потока лавы: один в деревне, один на западе и два на востоке. А над кратером вздымался громадный столб газов. Заглядевшись на это ужасное зрелище, я споткнулся и упал прямо лицом в пепел, кстати, уберегший меня от более сильного ушиба. Я встал, протер глаза и выплюнул набившийся в рот пепел.

Сансевино тем временем уже достиг конца крыши другого дома, постоял немного в нерешительности и исчез в проеме двери. Моя культя начали побаливать. В левый глаз саднило от попавшего в него пепла.

Я добрался до двери, за которой исчез Сансевино, и тоже пошел в нее. Там оказалась лестница, похожая на ту, по которой однажды я уже поднимался. Я спустился на один марш и прислушался. Он продолжал спускаться ниже, и я опять последовал за ним. Я поскользнулся, ступив в лужу оливкового масла, вылившегося из бутыли, оставленной кем-то прямо на полу в комнате. Потом вслед за Сансевино я оказался и маленьком салу, усаженном апельсиновыми деревьями, и вышел к другому ряду домов, более высоких, но в худшем состоянии, с осыпавшейся штукатуркой. Комнаты здесь были просторные, но кровати – грубые, сколоченные из досок. И, судя по всему, в каждой комнате ютилась огромная семьи. С узенькой улочки в дом проникали запахи нечистот.

В дальнем углу одной из комнат я обнаружил узенькую, облицованную камнем лестницу, ведущую наверх. Я опять услышал шаги поднимавшегося по ней Сансевино и опять полез наверх. Лесенка была заляпана навозом, пахло лошадьми. Светя себе фонариком, я поднялся еще на этаж, потом еще. Здесь я обнаружил изможденного костлявого мула, который смотрел на меня круглыми испуганными глазами.

Лесенка кончилась, дальше наверх вели каменные ступени. Я порядком устал, сказывались нервное напряжение, бессонная ночь и разболевшаяся нога. Я споткнулся и подумал о людях, всю жизнь поднимавшихся и спускавшихся по этим ступенькам. Поколение за поколением. Многие из этих домов были выстроены, вероятно, тысячу лет назад, и оказалось достаточно всего нескольких часов, чтобы стереть их с лица земли.