Джон Стэк - Корабль Рима

Аттик исподтишка наблюдал за консулом, пока «Аквила» обгоняла грузовые суда. Луций приказал поднять парус, заменяя усилия гребцов ветром. Сочетание весел и паруса позволит сохранять дистанцию и держаться впереди флотилии грузовых судов. На бак вышел Септимий и встал рядом с Аттиком.

— В Рим! — с улыбкой хлопнул он Аттика по плечу.

Капитан не смог сдержать ответную улыбку — хорошее настроение друга, возвращавшегося в родной город, передалось и ему.

В молодости, когда в его крови еще бурлила страсть к путешествиям, Аттик хотел увидеть Рим и другие большие города Республики, а потом и дальние берега Средиземного моря, воды которого омывали весь известный мир. С возрастом эта страсть ослабла, столкнувшись с суровой действительностью, а также с обязанностями в отношении корабля и команды. Но мечта увидеть Рим никогда не покидала Аттика: ему хотелось оказаться в центре Республики, почувствовать атмосферу города, вдохновлявшую его граждан на завоевание мира.

Капитан Мелус не отрывал взгляда от галеры, без видимых усилий рассекавшей волны. После выхода из порта ветер усилился, и теперь, в двух часах хода от Бролиума, галера все еще находилась на расстоянии мили от головных судов флотилии, по правому борту. Мелус двадцать лет провел на торговом судне, дослужившись до должности боцмана. Заработанные за все эти годы деньги он потратил на покупку доли «Онуса», и благодаря военным действиям на Сицилии и почти постоянным перебоям со снабжением это вложение оказалось очень прибыльным. Морская блокада все изменит, и теперь капитан проклинал переменчивый характер Фортуны.

Вдруг Мелус заметил, что на галере спустили парус. С расстояния одной мили он сумел разглядеть появившихся на палубе людей. Похоже, что-то случилось.

— Судно прямо по курсу!

Мелус оглянулся. Крик раздался с топа мачты. Подняв голову, капитан увидел, что дозорный указывает рукой вперед. Почувствовав, как изнутри поднимается неприятный холодок, капитан поспешил на бак. Перегнувшись через поручни, Мелус пытался разглядеть корабль, но ему пришлось ждать, поскольку он находился на двадцать футов ниже дозорного.

Там, мелькнуло у него в голове, прямо по курсу!

Мелус быстро заморгал, чтобы дать отдых глазам, и снова сфокусировал взгляд на том, чего он никак не ожидал — и в то же время боялся — увидеть. С такого расстояния деталей не разглядишь: понятно только, что судно идет прямо на них и его нос нацелен на «Онус», словно наконечник стрелы. Похоже на… нет, сомневаться не приходится… это галера.

— Еще два судна впереди! В одном румбе по правому и левому борту! — снова крикнул дозорный. Мелус уловил нотки страха в голосе матроса, осознавшего смысл того, что он видит. Через пять секунд капитан сам заметил два судна по обе стороны от первого. Засада. Теперь уже не было и не могло быть сомнений, кто они такие.

Мелус уже собирался объявить тревогу, когда услышал пронзительный звук сигнального рожка с одного из судов флотилии позади себя. В туман такие рожки использовались для предупреждения столкновений. В ясную погоду повторяющиеся сигналы указывали на смертельную опасность.

— Еще два судна впереди! — В голосе матроса слышалось отчаяние. — В двух румбах по правому и левому борту!

Капитан не реагировал, пытаясь понять, что означают доносившиеся до него сигналы тревоги. Они исходили не от окружавших его судов, которые видели то же, что и он, а от судов в арьергарде флотилии. Они еще не могут видеть… мелькнуло у него в голове, если только… Охваченный ужасом, он почувствовал резкую боль внизу живота.

— Милосердные боги, — прошептал Мелус, осознав, что произошло. — Они нас окружили… Мы в ловушке!

— Приготовиться к бою!

Голос Аттика перекрывал неумолкающие сигналы тревоги, доносившиеся от флотилии транспортов позади «Аквилы». На горизонте появились пять галер, а дозорный сообщил еще о четырех на флангах. Римляне плыли в искусно расставленную ловушку.

— Гай! Два румба на правый борт. Приготовиться к скользящему удару. Луций, приказ вниз — скорость атаки!

— Стой!

Обернувшись, Аттик увидел Сципиона, лицо которого исказилось от гнева.

— Что происходит, капитан?

— Я собираюсь скользящим ударом сломать весла левого борта крайней галеры. Если мы выведем ее из строя, в их боевом порядке появится просвет, и части грузовых судов удастся уйти, — поспешно объяснил Аттик.

— К Гадесу транспорты! Тебе приказано в целости и сохранности доставить меня в Рим!

— При всем моем уважении, консул, — возразил Аттик, и лицо его напряглось, — мы не можем бросить суда на растерзание пунийцам. Без нашей помощи их перебьют — все до единого.

— Я командую этой галерой, капитан, и моя безопасность превыше всего.

Аттик шагнул вперед и слегка наклонился — инстинктивное движение, чтобы придать убедительности своим аргументам.

Начальник охраны Сципиона заметил это движение и мгновенно обнажил меч, ложно истолковав позу капитана как подготовку к нападению. Через мгновение четыре преторианца последовали его примеру. Гай и Луций выхватили кинжалы — их реакция была инстинктивной.

Только Аттик и Сципион оставались неподвижными. Их застывшие лица разделяло несколько дюймов. Капитан чувствовал, как сердце гулко стучит в груди, кровь вскипает в жилах. Мысли лихорадочно сменяли одна другую, в ушах звучали два спорящих голоса. Один призывал к осторожности, сознавая, что Сципион способен убить любого — без сожаления или раскаяния. Другой требовал сопротивления, напоминая о судьбе сотен людей на транспортных судах. Слева и справа от Аттика стояли преторианцы Сципиона с обнаженными мечами, и численное превосходство было на их стороне. Жизнь членов команды, находившихся на кормовой палубе, висела на волоске.

— Гай! Лево руля! — крикнул Аттик.

Не услышав ответа, он повернулся к рулевому. Сжавшись, словно пружина, Гай застыл, готовый среагировать на атаку стоявшего перед ним преторианца.

— Живо, Гай! — прорычал Аттик, и его голос разрушил атмосферу, державшую в напряжении всех, кто находился на кормовой палубе.

Гай подчинился. Вложив кинжал в ножны, он налег на румпель, отворачивая нос триремы от приближающейся галеры карфагенян.

Сципион по-прежнему не шевелился и не отрывал взгляда от Аттика; гнев его еще не утих. Неимоверным усилием воли он подавил желание предать капитана смерти за то, что осмелился противоречить ему и поставить под сомнение его власть. Консул прекрасно понимал: без капитана ему не обойтись, по крайней мере теперь.

— Назад! — крикнул он охране, мгновенно выполнившей его приказ.

— Капитан, — тихо произнес Сципион и отвел Аттика к поручням. В голосе чувствовалась угроза. — Этот корабль принадлежит Риму, капитан, а на корабле Рим — это я. Возможно, экипаж слушается тебя. Но командую здесь я. Запомни. Мои приказы должны выполняться незамедлительно.