Ле Галле - Капитан Сатана или приключения Сирано де Бержерака

Во время ужина кюре, который тоже немало думал о своем новом плане, проговорил вдруг небрежным тоном:

— Дорогой Кастильян, сегодня, если вы ничего не имеете против того, мне бы хотелось лечь пораньше, так как завтра нужно будет встать на заре, чтобы отправиться в церковь. Вы же можете нежиться в кровати сколько хотите, хоть до обеда.

— С удовольствием воспользуюсь вашим разрешением. Если вам надо ложиться, сделайте одолжение, не стесняйтесь, пожалуйста; мне ведь, сами знаете, безразлично, когда ложиться, — заметил мнимый секретарь Сирано.

— Ну, мы еще можем выпить по стаканчику здешней сен-сернинской водки. Конечно, она не будет так хороша, как коньякская, но вы знаете поговорку: «На безрыбье…»

— «…и рак рыба!» — весело подхватил Бен-Жоэль.

— Ваше здоровье! — проговорил кюре, чокаясь.

Минут пять спустя он пошел к себе в спальню, а Бен-Жоэль остался в обществе Жанны. Затем, предполагая, что кюре уже крепко спит, цыган взял свечу и тоже отправился на покой. Проходя мимо двери, он заметил, ЧТО она не была по обыкновению заперта на ключ; обрадованный цыган поспешно нажал на ручку, но дверь не поддалась, так как, очевидно, была заперта изнутри.

— О, черт возьми, этот господин Жак слишком осторожен! Я этого не предусмотрел. Но ничего, подождем до завтра. Как бы Бержерак ни спешил, а у меня еще осталось много времени, — пробормотал цыган, отходя от двери.

Придя в свою комнату, Бен-Жоэль, не раздеваясь, лег на кровать, чутко прислушиваясь к малейшему шуму в доме. Вскоре, несмотря на все усилия не заснуть, отяжелевшая голова его опустилась на подушки, глаза закрылись, и он задремал.

Ровно в три часа ночи он внезапно сорвался с кровати.

— А, дьявольщина! Так-таки заснул! Чего доброго, пропустил самый удобный момент! — проговорил он, с досадой протирая глаза.

Сквозь стекла пробивался уже слабый утренний свет. Подойдя к окну, Бен-Жоэль взглянул в сторону церкви. Но она была еще заперта; кругом царило безмолвие ночи.

Вдруг в доме послышался легкий шум и вскоре внизу стукнула входная дверь.

Подбежав к окну, Бен-Жоэль заметил неясную фигуру кюре, медленно направлявшуюся к боковым дверям церкви, через которые тот обыкновенно входил.

Бен-Жоэль понял, что удобный момент наступил. Захватив связку отмычек, железный лом и зажав в зубах свой острый короткий кинжал, он тихо направился к спальне кюре. Дверь была заперта по-прежнему на ключ, но сломать замок было делом одной минуты, и цыган сделал это бесшумно, почти без всяких усилий.

Быстро войдя в комнату, Бен-Жоэль поспешно обшарил все ящики, комоды, столы, полки и направился к дубовому шкафу, стоявшему у кровати. Тщательно осмотрев замок, он вложил между дверцами свой лом и изо всей силы налег на железо. Дверцы затрещали, но замок не поддавался; он снова приналег на лом, как вдруг за его спиной раздался звучный голос Жака:

— Эй, господин Кастильян, а что вы там поделываете?

Цыган вздрогнул, по, оглянувшись и увидав священника, быстро бросил лом, схватил кинжал и яростно бросился на Жака.

— Вы уж больно рано отслужили свою обедню, господин кюре, тем хуже для вас! — злобно крикнул он.

— Негодяй! Как тебе не совестно!

Но вместо всякого ответа цыган, злобно сверкнув глазами, с поднятым ножом бросился на кюре. Однако в то время как рука его готова была нанести смертельный удар в грудь, Жак предупредил его и, сильно схватив его за кисть руки, повелительно крикнул:

— Брось нож!

Сдавленные пальцы невольно разжались и кинжал со звоном упал на пол.

Бен-Жоелю снова не повезло. Извиваясь от боли в руках кюре, он подготавливал уже в уме слова оправдания, надеясь сыграть ту же роль, какую он уже раз исполнил перед Сирано па фужерольской дороге, но Жак, не давая ему говорить, сурово перебил его.

— Если бы Господь не запретил нам проливать человеческую кровь, я бы с удовольствием освободил мир от такого поганого нароста, как ты! Благодари Бога, что ты попал в руки христианина!

Цыган, пользуясь минутой, быстро рванулся из рук священника.

— А, так вот ты как?! Убирайся же, мерзавец, ищи в другом месте ожидающую тебя виселицу. Счастье твое, что Сирано еще не приехал! — проговорил Жак, взяв цыгана за ноги и за шею и поднося его к окну.

— Не убивайте меня, не убивайте! — взмолился цыган, извиваясь в руках Жака.

— А, бродяга, воришка проклятый, — говорил кюре, Высаживая плечом оконную раму и держа цыгана в вскрытом окне.

— Простите!

— Скачи, мерзавец! Не высоко, шеи не сломаешь! Взглянув вниз и видя землю совершенно близко, Бен-Жоэль успокоился.

— Если хотите, чтобы я спрыгнул, так хоть пустите Меня! — жалобно обратился он к кюре.

— Ну то-то же! Да только смотри, другой раз не пытайся возвращаться сюда, а то несдобровать тебе!

Пальцы Жака разжались, и цыган, как кошка, упал вниз; быстро вскочив, он со всех ног бросился бежать, опасаясь, как бы раздумавший кюре не пустил ему вдогонку хорошего заряда из мушкета.

Вернувшись па сеновал, кюре с распростертыми объятиями бросился к Кастильяну. Видя это сердечное приветствие, Сюльпис понял, что произошло что-то необычайное.

— Дорогой мой мальчик, ты спас мне жизнь! — воскликнул кюре, целуя молодого человека.

— Ага, ну понимаю… Бен-Жоэль?..

В двух словах священник рассказал о всем случившемся.

— И вы выпустили его?

— Конечно! Ведь теперь он уже не опасен, когда мы убедились в его подлости!

— Ну, ошибаетесь! Впрочем, раз дело сделано, поправить нельзя. Хорошо хоть то, что скоро приедет Сирано и уничтожит все наши беспокойства и треволнения.

— Однако пойдем, займите более подобающее для вас помещение, мой дорогой настоящий Кастильян!

И друзья вместе сошли вниз. Жанна уже приготовила обильный и вкусный завтрак и была чрезвычайно поражена, когда вместо вчерашнего безвестно пропавшего гостя за столом уселся какой-то незнакомый ей молодой человек.

Теперь Жак исключительно был поглощен мыслью о скором приезде Сирано. Он ждал этого приезда с таким чисто детским восторгом, с таким нетерпением, что оно сквозило в каждом его жесте, в каждом движении его подвижного добродушного лица. Скорее бы обнять дорогого друга и развязаться с этим злосчастным документом!

Прежде чем возвращаться к Бен-Жоелю и Сирано, необходимо вспомнить Зиллу.

Убедившись в наглом воровстве Роланда, она как безумная бросилась на улицу, в первый момент даже не сознавая, куда идти. Миновав Новый Мост и добежав до тюрьмы, она остановилась. Ночной прохладный воздух освежил ее разгоряченную голову. Постепенно мысли ее успокоились, и, постояв некоторое время в раздумье, она подняла голову и решительно зашагала вперед.