Анджей Збых - Ставка больше, чем жизнь

— Трудно сказать. Спросите об этом у директора Рейли.

Подъехав к воротам завода, итальянец резко затормозил машину.

— Не балует меня счастье в этой стране, — грустно усмехнулся он. — Могу хотя бы надеяться?

Данка улыбнулась. Этот итальянец не был лишен обаяния.

Когда она вошла в секретариат, было уже три минуты шестого. Рейли стоял в дверях кабинета и ожидал ее.

— Опоздала, — с упреком сказал он. И недовольным тоном спросил: — Где ты была?

— У Кристины на обеде, — не колеблясь, ответила секретарша. — Кристина — моя школьная подруга. Могу же я встретиться с подругой?

— У тебя всегда найдется причина, — проворчал Рейли. — Сейчас ко мне доставят старого человека, — произнес он. — Это польский ученый. Пусть подождет в моем кабинете. Приготовь кофе, я скоро вернусь.

Данка с трудом скрыла радость. Только бы Рейли не возвратился слишком быстро, тогда она успеет сказать Пулковскому несколько слов.

Доктора Пулковского привел эсэсовец. Он остался в секретариате, а Данка вошла с ученым в кабинет. В ее распоряжении были считанные минуты. Двери, ведущие в кабинет, она оставила полуоткрытыми, чтобы не возбуждать подозрения у эсэсовца.

— Инженер Рейли скоро вернется, — громко сказала она по-немецки. — Подать кофе, господин доктор?

— Спасибо, — ответил Пулковский.

Данка подала ему чашечку кофе и наклонилась к нему.

— Пан доктор, — прошептала она по-польски, — мы скоро освободим вас, через несколько дней. Где вас содержат?

Тот посмотрел на нее с огромным удивлением:

— Кто вы?

— Это неважно.

— Под охраной, в соседнем доме, — прошептал он. — Но ничего не нужно делать. Я вынужден буду согласиться, ибо моя жена, понимаете, — голос его дрогнул, — моя жена…

В секретариате послышались шаги.

— Кофе крепкий, господин доктор? — громко спросила Данка по-немецки. — Может, добавить сахару?

На пороге кабинета появился инженер Рейли.

Эдвард ожидал Казика к двенадцати. А тот уже находился у ворот дома номер 15 и смотрел вверх. На подоконнике второго этажа стояла ваза с цветами. Занавеска была слегка сдвинута. Значит, все в порядке. Казик еще раз осмотрелся, но ничего подозрительного не заметил. В это время дня движение на Валовой улице всегда небольшое: проедет какая-нибудь автомашина, перед витриной магазина соберутся женщины, на мостовую выскочит ребенок.

Казик был в хорошем настроении. После вчерашнего случая на заводе Рейли он поверил в свое счастье. Благодаря тому немцу он не попал в гестапо, а остался на свободе и имеет возможность продолжать борьбу с фашистами. При встрече с Эдвардом Казик намеревался передать ему важную информацию. Задание было выполнено. План военного завода лежал у него в кармане.

Но если бы Казик присмотрелся повнимательнее, он мог бы заметить двух мужчин, стоявших в соседних воротах, и одного — на углу улицы Польной, около газетного киоска. На первый взгляд все было обычным, и Казик смело вошел в подъезд дома и поднялся на лестничную клетку, где находилась квартира Эдварда.

Эдвард встретил его на пороге. Когда Казик увидел Эдварда, настроение его стало еще лучше.

— Опоздал на восемь минут, — с упреком сказал ему Эдвард. — У нас мало времени.

Они вошли в комнату.

— Садись, — пригласил Эдвард. — Докладывай.

— Все в порядке. План завода у нас, но я хотел вам сообщить еще нечто важное, — таинственно проговорил Казик.

— Подожди! — Эдвард вел себя как учитель, экзаменующий ученика. — Так, это заводские ворота… — Он внимательно изучал план. — Через сколько минут появляется у ворот охранник?

— Охранник почти все время ходит вдоль стены, — не слишком уверенно проговорил Казик.

— Через сколько минут? — повторил вопрос Эдвард. Казик замялся, не зная, что ответить. Эдвард заметил ему, что задание выполнено, но не до конца, не хватает еще некоторых важных деталей. На подготовку к операции остается всего четыре дня, но многое еще неизвестно. Казик понимал это, но ему хотелось поскорее сообщить о другом.

— Разрешите доложить еще об одном важном деле? — нетерпеливо спросил он. — Мне удалось завербовать немца, работающего у Рейли.

— Что? — Удивление и беспокойство послышалось в голосе Эдварда. — Докладывай, как это тебе удалось. В твоем распоряжении пятнадцать минут. Слушаю…

Казик посмотрел на часы. Было половина первого.

В это время в кафе на Польной сидел Клос. Через полчаса должна была состояться его встреча с Эдвардом. Разведчик вышел из управления абвера немного раньше, прогулялся по городу, а потом зашел в это кафе выпить чашечку кофе. Окна кафе выходили на Валовую, и он мог наблюдать за улицей. Клоса что-то беспокоило. Пока не произошло ничего такого, что могло бы его насторожить, но Клос интуитивно чувствовал, что приближается опасность.

Вчера вечером в казино Клос случайно встретился с Бруннером. Эсэсовец был в приподнятом настроении, пил больше чем обычно. Похвастался, что напал на след, однако о подробностях умолчал.

— Ваша служба тоже занимается делом, — сказал он. — Для нас вопрос ясен, они в наших руках.

— Этих людей схватили? — спросил Клос.

— За твое здоровье, Ганс! — рассмеялся Бруннер. — Схватим, будь уверен. Гляубель уже установил с ними контакт.

— Что общего с ними у этого Гляубеля? — спросил Клос.

— А почему тебя интересует это, Ганс? — Бруннер снова наполнил рюмки. — Это моя тайна и мой неожиданный успех, и я не намерен ни с кем делиться ими.

— Превосходно, — ответил Клос. — А если мне уже известно кое-что?

— Уверен, что ты поделишься со мной, — прыснул со смеху Бруннер. — Товар на товар. Не возражаешь?

Что известно Бруннеру? Может быть, это провокация? Сам Эдвард вне подозрения. Люди его неоднократно проверены, никто не арестован, ни одного провала. Может быть, Данка была неосторожна? Центр снова интересовался доктором Пулковским. Установлен срок — четыре дня. Как выполнить это задание?

Официантка подала кофе. Он был чуть теплый и безвкусный. Клос отодвинул чашку и в этот момент увидел в дверях кафе Риолетто.

«Неужели я где-то допустил оплошность? — подумал Клос. — Или этот итальянец специально следит за мной?»

Риолетто направился к столику:

— Добрый день, господин обер-лейтенант. Если вы никого не ожидаете…

— Нет, — сухо ответил Клос. — Прошу вас.

Риолетто бросил на стол пачку оккупационных марок и подозвал официантку. Через минуту девушка поставила перед ним шоколадный напиток.

— Предпочитаю чашечку шоколада, — проговорил он. — его легче достать в этой стране, чем в Берлине.

Клос промолчал.

— Поверьте, господин обер-лейтенант, — протянул Риолетто, — я рад случаю встретиться с вами.