Анджей Збых - Ставка больше, чем жизнь

Клос положил руку ему на плечо:

— Ты же знаешь, Мартин, что я должен это сделать. Трое парней из диверсионной группы — и всё будет в порядке…

Мартин молчал.

Клос вышел из комнаты, имея твёрдое намерение выполнить свой план.

Он знал Ромека, одного из членов диверсионной группы. Надеялся, что тот согласится пойти с ним в квартиру Малгоси. Клос спрашивал себя, имеет ли он право поступать вопреки здравому смыслу и нарушать правила конспирации. Однако иного выхода, чтобы спасти Анну, он не видел…

Ромек чистил оружие. Другие два парня шептались о чём-то. Увидев Клоса, оба вскочили, спокойно выслушали его и сказали, что готовы к выполнению задания.

Вскоре все четверо оказались в квартире Малгоси. Началось томительное ожидание. Телефон долго не звонил. Пепельница уже до краёв была заполнена окурками.

Клос представлял себе, как Анна бродит по улицам города, падая от усталости, под неустанным надзором агентов гестапо. «Только бы позвонила!» — думал он, измученный томительным ожиданием. Он понимал, что гестаповцы могли заметить номер этого телефона, по которому Анна звонила уже один раз, и проверить его. Поэтому Ромек наблюдал в окно за улицей, оружие держал наготове, посматривал на часы и на тротуар, по которому время от времени проходили патрули.

Наконец тишину разорвал пронзительный телефонный звонок. Клос поднял трубку и услышал голос Анны, которая сообщила, где она находиться.

— Слушай меня внимательно, — сказал Клос. — Через пятнадцать минут, около здания больницы… — Он назвал улицу, и Анна повесила трубку.

Рупперт много выпил. Перевернул бутылку — она была пуста. С трудом встал с дивана и подошёл к пианино. Ударил по клавишам. Пальцы, однако, не слушались его. Ильза ушла из дома, даже не сказав куда, только с пренебрежением пожала плечами. Но он и так знал: побежала к своёму отцу.

Ему оставалось только одно, но он не мог решиться. Рупперт ещё надеялся на что-то… Снова ударил по клавишам, и вдруг послышался телефонный звонок. Рупперт встал, поднял трубку:

— Кто там ещё, какого чёрта? Что вам надо? — Потом вдруг он вытянулся в струнку и начал пальцами левой руки застёгивать пуговицы на мундире.

Голос генерала фон Броха отрезвил Рупперта.

— Я только что разговаривал с Лотаром, — генерал говорил пренебрежительно, с отвращением. — Надеюсь, Рупперт, вы знаете, как должен поступить немецкий офицер в подобной ситуации? Принимая во внимание моё доброе расположение к вашему отцу, даю вам полчаса. Думаю, этого вполне достаточно, чтобы сохранить честь немецкого мундира. — И генерал повесил трубку.

Что мог после этого сказать капитан Вилли Рупперт? На столе, рядом с телефоном, лежала кобура с пистолетом. Достаточно было лёгкого движения — и всё было бы кончено, всё осталось бы позади: и Ильза, и Лотар, и ненужная, глупая надежда. Однако он не мог решиться.

«Только не дома», — подумал Рупперт. Он застегнул пояс, поправил кобуру с пистолетом и вышел на улицу. Сел в машину, завёл мотор. Ему было безразлично, куда теперь ехать… Только бы скорее найти смерть…

В это время Анна шла по улице, которую ей назвал Клос. Она подошла к зданию больницы, оглянулась и снова увидела агентов гестапо. Они следовали за ней по пятам, держали её под наблюдением почти не таясь.

Анна вошла в пустой двор. В неосвещённых воротах стоял Ромек. Он схватил девушку за руку и втащил в какой-то подъезд.

Когда один из агентов, следивших за Анной, подошёл к подъезду, Ромек набросился на него и рукояткой пистолета ударил по голове. Послышался приглушённый крик, и гестаповец упал на мостовую. Анна и другой парень из диверсионной группы, Войтек, скрылись в глубине проходного двора. На проезжей части мостовой стоял велорикша. Войтёк подскочил к нему, Анна хотела сесть в коляску, но тут из-за угла появился мотоцикл, который резко затормозил. Автоматная очередь полоснула по внутренней части двора.

— Беги! — крикнул Войтек. Бросившись на мостовую, он выхватил из-под плаща автомат и дал очередь по мотоциклисту.

Перепуганные пешеходы скрылись в подъездах. Улица мгновенно опустела. Послышался скрип тормоза — это остановился гестаповский грузовик. Автоматные очереди секли воздух.

Анна бежала по безлюдной мостовой, думая о парнях из диверсионной группы, которые ради неё рисковали жизнью. Как она могла бросить их? С этой мыслью девушка остановилась на мостовой, не зная, что если бы пробежала ещё несколько десятков шагов, то увидела бы Клоса, ждущего её в машине за углом улицы… Но Анна не побежала, не смогла побежать, ибо на безлюдной, простреливаемой улице показалась машина Руперта.

Он увидел Анну, резко затормозил. Открыл дверцу и втянул девушку в машину. Анна не сопротивлялась, на это у неё уже не осталось сил. Подумала только, что снова окажется в гестапо на алее Шуха.

Девушка видела напряжённое лицо Рупперта, склонившегося над рулём. Машина всё набирала скорость. Анна сжалась в комок, втиснутая в спинку сиденья, потом почувствовала резкое торможение. Они оказались на набережной Вислы. Рупперт открыл дверцу машины.

— Беги! — крикнул он.

Анна бросилась бежать. Выбившись из сил, остановилась у какого-то подъезда. Прохожие не обращали на неё внимания. Все куда-то спешили. Анна думала о Клосе, Ромеке и Войтеке, которые, рискуя жизнью, спасли её.

Она не могла знать, что в эту минуту машина Рупперта была на мосту Понятовского. Не доезжая середины моста, водитель резко повернул руль, и машина, проломив парапет, рухнула вниз. По поверхности воды расплылись масляные круги.

Через какое-то время на мосту появились машины гестапо.

Лотар, упустивший вражеского агента, был взбешён.

Анна, которой удалось уйти от преследователей, на время покинула Варшаву. Клос был уверен, что ещё встретится с этой отважной девушкой.

Самые трудные — те минуты, когда уже ничего не можешь сделать и остаётся только украдкой поглядывать на часы.

Обер-лейтенант Клос нервничал. День был тревожным. Операция по захвату инженера фон Круцке была подготовлена тщательно, хотя времени для этого было мало.

Клос бросил взгляд на стрелки часов, равнодушно отсчитывающих время.

Закончить операцию по плану предполагалось не позднеё шести часов вечера. Около семи Ева уже вернётся в город.

В семь часов Клос должен быть на Бенедиктинской. Местом встречи избран небольшой кирпичный домик, в котором проживало несколько польских семей. В этой захолустной части города никто из немцев обычно не появлялся. Вход в домик был со двора, что давало возможность проникнуть в него почти незамеченным.

А если кто-нибудь из жильцов увидит Клоса на лестничной клетке? Что может делать немецкий офицер в этом убогом жилище на Бенедиктинской улице? Может быть, переодеться в штатское? Но стоит ли? После окончания операции необходимо сменить явку. Ева поступила неосторожно, назначая место встречи, но это не её вина — девушка ещё не имела опыта конспиративной работы.