Анатолий Спесивцев - Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!»

«Эх, поймать бы этого кого-то… ээээ! да смачно… эээа! Ой как спать хочу. Конечно, вместо гипотетичных похитителей ночи логичней было бы набить морды наглым нарушителям сна, буянящим во дворе. Но судя по голосам, это Сирко и Богун, а с ними связываться… нет, эээа! определённо лучше поискать похитителя ночи. Собственная рожа целей будет».

Посомневавшись немного, идти сразу за кофе или во двор, выручать джур, державших насмерть оборону у входа, не пуская атаманов в дом, решил, что с кофе лучше подождать немного. Ещё не ставшие теми знаменитыми полководцами, с юнцами, если захотят, Сирко и Богун справятся без труда. И по закону подлости прервут священнодействие приготовления кофе в самый важный момент. Так что лучше выйти во двор, отрегулировать дела с естественной гидравликой ( классно Хайнлайн завернул, внушает ) и поговорить с грозными, в будущем, атаманами.

Увидев вышедшего во двор Аркадия, атаманы перестали лениво лаяться с джурами, стеной ставшими на их пути. Поручкавшись с пришедшими, попаданец сразу взял быка за рога:

– Чего ни свет ни заря шум подняли?

Иваны переглянулись, и Богун от имени обоих объяснил, что их весьма удивила попытка Хмельницкого удержать возросшее в числе, сильное как никогда казачье войско от похода на обнаглевших татар. И они не верят, что Москаль-чародей такое сомнительное, попахивающее предательством дело предложил. Хотя они давно были с попаданцем на «ты», обращался Богун к нему как к старшему товарищу. Знали ребята, кому обязаны своим неожиданным карьерным ростом из сотников в полковники. И рвались в бой, чтоб доказать всем, что это возвышение не случайно.

«Началось. С утра, спозаранку, доказывай, что ты не верблюд. И ведь умнейшие люди, уже не мальчики, легендарные в будущем личности, о Богуне даже ненавидевший русских Сенкевич отзывался уважительно, Сирко самый знаменитый в истории характерник, а туда же…»

– Ребята, вы садитесь вон на лавочку, за стол, джуры нам чего-нибудь поесть вынесут, а мне, для сохранения шаровар сухими, в сральню зайти надо. Выйду, поговорим.

Вернувшись и сев напротив гостей, Аркадий начал беседу с примера:

– Вот дерётесь с лютым врагом, и вдруг какой-то малолетка забегает на соседний двор и валит там на землю соседскую девку, задирает ей юбку. Вы как, драку прекратите, к врагу спиной повернётесь и побежите её невинность спасать?

Хлопцы растерянно переглянулись.

– Это ты… о чём? – выразил их общее недоумение Богун.

– Главный враг у нас кто? – ответил вопросом на вопрос Аркадий.

– Ну… наверное… турецкий султан.

– Согласен. Именно он. А крымский хан нам сейчас враг?

– Нет. Наоборот, союзник. Только… ненадёжный он союзник, с такими друзьями и врагов не надо, в любой момент такой «друг» в спину засапожник может сунуть.

– Не согласен. Как раз Инайет – союзник надёжный, без нашей помощи ему на престоле крымском не удержаться. Ему лично верить можно. Другое дело его окружение… уж очень много среди татарских мурз людоловов. Они нам верными друзьями точно не будут. Однако даже эти мурзы могут нам сильно помочь, действуя в собственных интересах. Но придётся некоторое время, короткое, ещё потерпеть ногаев. Нельзя идти в поход на их кочевья. Зато тех козлов, которые пошли в набег на наши земли, будем перехватывать и наказывать.

– Так поход будет?

– Да. Я перед атаманами выступлю, попрошу, чтоб на перехват людоловов послали и ваши полки. Знаю, многим вашим казакам нужна одежда на зиму… лошади им не помешают. Можете готовиться к походу.

Ободрённые полковники пошли со двора, оживлённо обговаривая перспективы и проблемы подготовки своих полков. Опытных бойцов у них было немного, а многим новичкам не хватало самого необходимого.

Наскоро перекусив во время беседы, Аркадий сварил наконец себе кофе, облился холодной водой из колодца, на интенсивную зарядку и купание в Доне сегодня времени не было. Выпив ароматный напиток, почувствовал себя почти человеком и пошёл к Хмельницкому. Главные трудности предвиделись не с Сирко и Богуном, а с Кривоносом и Гуней. Их было неплохо обработать с двух сторон.

Как день начался, так он и продолжился. Сначала убеждали, с куда большим трудом, имевших на данный момент немалый авторитет Кривоноса и Гуню в доме Трясилы, уступленном старым атаманом своему преемнику на время пребывания Богдана в Азове. Потом у Петрова-старшего успокаивали остальных атаманов. Всех задело то, что важнейшие вещи были затеяны без ведома большей части старшины. Москаль-чародей отбрехивался тем, что если тайну знают многие, то её знает и враг. Напомнил о побеге Остряницы, пусть не к врагу, московский государь друг казакам, но всё же. Атаманов такое объяснение не удовлетворяло, но тут Аркадию повезло в очередной раз.

Прервав громкую свару атаманов, в зале появилась неожиданная парочка. Влекомый дюжим казаком паренёк в добротной одежде и с бледным окровавленным лицом. Казак тащил его за шиворот, держа почти на весу, так что влекомый скорее перебирал в воздухе ногами, чем шёл.

Аркадий сразу узнал казака из васюринского куреня, хоть и не помнил его имени. Сегодня утром, на всякий случай, попаданец договорился с Петровым, что после начала совета сотник васюринского куреня с несколькими казаками осмотрит прилегающие к залу совета помещения. Главный в Азове человек тогда удивился:

– Почему это в моём доме и ребята из васюринского куреня? У меня и своих надёжных, многократно проверенных хватает.

– Не сомневаюсь в этом, – ответил тогда попаданец, – но кто-то один из них может быть подкупленным. А васюринцы будут здесь неожиданно и для себя самих, их точно никто не додумается подкупать заранее.

Подумав над этими словами, Петров, к удивлению Аркадия, легко согласился. Попаданец ожидал спора или категорического отказа. И вот случайная идея дала результат. Судя по всему, шпион был пойман на месте преступления. О чём вошедший за этой парочкой сотник и рассказал. Подслушивавшего легко опознали. Это был один из джур Гуни Владислав Ловмянский, православный шляхтич с Винничины, из мелкопоместных, ни в чём подозрительном ранее не замеченный.

Гуня таким поворотом дела был явно ошарашен, хотя подозревать его не стали, вслух, по крайней мере, даже недоброжелатели. Попытка добиться от юнца, зачем он подслушивал совет атаманов, результата не дала. Тот замкнулся, стиснул разбитые в кровь губы, на вопросы и подзатыльники реагировал только злобными взглядами исподлобья. Ну не устраивать же на совете атаманов пыточную? Все дружно решили отложить его допрос на вечер, продолжив разговор о более важных делах. Мальчишку заперли в комнатёнке без окон, приставив к двери часового.