Альбер Бланкэ - Война амазонок

На том и окончилось свидание. Мазарини еще раз обнял своего врага.

Гонди удалился, кланяясь с таким смирением, какое только осталось у него в запасе от захватившей его радости и торжества.

Когда он ушел, Мазарини подождал несколько мгновений, потом повернулся к королеве и сказал, указывая на дверь:

– Он лжет!

– Что вы хотите этим сказать?

– Объясню это вашему величеству позже, а теперь прощайте.

– Что вы будете делать?

– Буду работать, чтобы укрепить корону, которую этот проклятый поклялся разрушить в свою пользу.

– Но послушайте, кардинал…

– Прошу простить меня, время не терпит.

Анна Австрийская не стала задерживать своего министра, которому верила полностью.

Коадъютор, откланявшись королеве, вышел из Пале-Рояля так же таинственно, как и вошел. Кому удалось бы видеть его в этой прогулке, тот удивился бы, с какой быстротой и ловкостью он шел по этим улицам, наполненным зловонным запахом болот. Он не шел, а точно летел на крыльях надежд – кто головой досягает лучезарных небес, тот, конечно, не обращает внимания на то, что ноги его касаются грязи. Он остановился около человека, стоявшего у входа на Новый мост.

– Завтра в полдень мне нужен бунт на рынке, – сказал Гонди отрывисто.

– Тут трудного ничего нет, – был ответ.

– Чтобы один крик господствовал: «Долой Мазарини!» Это должно быть убедительно настолько, чтобы завтра же вечером кардинал убрался из Парижа.

– Но он убрался, монсеньор.

– Что это значит, Мизри?

– Вы ушли в одну дверь, а кардинал в другую.

– Кто вам сказал?

– Человек, который шел скорее вас. Он по моему приказанию день и ночь караулит его.

– Куда он уехал?

– Он сел в почтовый экипаж и помчался во весь опор. Коадъютор, не обращая внимания на своего таинственного поверенного, в раздумье пошел по направлению к набережной Люнет.

«Он притворился, будто покинул Париж, – думал коадъютор. – Но это для того, чтобы внушить мне полное доверие, а в сущности он уехал не дальше Рюэля».

Он остановился, Мизри подошел к нему.

– Все так, – сказал он поверенному, – бунт не помешает завтра, только надо его произвести четырьмя часами раньше и распространить до стен Пале-Рояля.

Увидев неудачу предприятия на улице Дракона, госпожа де-Монбазон скрылась. Бофор же скоро присоединился к небольшому отряду под предводительством госпожи де-Лонгвилль и Мартино. Они благополучно выехали из Парижа: у герцога были друзья в народном карауле, стоявшем ночью у заставы.

Дорога в Гавр была короче, если ехать на Сен-Дени и Понтоаз в Руан, а не на Сен-Жермен и Мант; по этой дороге можно было избежать Рюэля, где стоял сильный гарнизон, преданный кардиналу.

Небольшой отряд проехал уже Сен-Дени, когда вдруг погнался за ним десяток всадников. Бофор остался в арьергарде, расставив в порядке своих воинов, амазонок поместил в центре.

Всадники подъехали, и их предводитель направился прямо к Бофору.

– Ваше высочество, это я, Ле-Мофф, – сказал он самоуверенно.

– А! Так это ты? Очень рад: я не надеялся уже встретиться с тобою.

– Я сказал, что теперь принадлежу вам, понятно, что я поспешил присоединиться к вашему отряду.

– Вперед! Не будем терять времени.

Они поехали мелкой рысью и на рассвете прибыли в Маньи.

Обе амазонки были неустрашимы и с удивительным терпением переносили утомительную дорогу. Бофор поручил арьергард Ле-Моффу, сам же все время занимал своих дам со всем пылом своего веселого характера. Вопросы о планах герцогини де-Лонгвилль он откладывал на ближайший час.

В Понтоазе отряд остановился на отдых, оседланные лошади стояли во дворе гостиницы «Дофин»; вдруг Ле-Мофф, размещавший внизу надежный караул, вбежал в залу, где находились дамы и принц.

– Показалась карета, и, кажется, из Парижа. С какими-то важными людьми, потому что лошади скачут во весь опор.

– Кто бы это мог ехать? – спросил Бофор.

– Уж не д'Аркур ли, которого вызвали в Париж три дня тому назад? Не посылают ли его назад с приказанием препятствовать нашему путешествию?

– В таком случае, герцогиня, надо объезжать Руан.

– Напротив, нам необходимо заехать в Руан: там целый полк содержится на счет герцога де-Лонгвилля, бывшего губернатора провинции; полковник обещал мне свою помощь, если мы пойдем на Гавр.

– Герцогиня, вы рассчитываете на целый полк и ни слова мне?

– Как, герцог, вы намеревались взять крепость, где заключены принцы? С помощью сопровождающей нас горстки людей.

– Герцогиня, под вашим предводительством я готов был даже на невозможное.

– Это очень мило с вашей стороны, но в настоящую минуту надо позаботиться о карете, показавшейся на дороге.

В эту минуту вошел подчиненный Ле-Моффа.

– Капитан, – сказал он, – впереди кареты ехал курьер. По прибытии в Понтоаз он постучал у дверей первого дома и, переговорив с хозяином, повернул назад.

– Это подозрительно, – сказал Ле-Мофф.

– По всему видно, что за нами шпионят, – заметила госпожа де-Лонгвилль.

– Герцогиня, – сказал Ле-Мофф, – мне известно, что за вами следили от самого Манта и несколько дней кряду, мудрено ли, что надзор не прекращается: господин Мазарини чутко высматривает нужные следы.

– Поспешим, – сказала госпожа Мартино, – мы напрасно теряем время.

– Едем, – подтвердила герцогиня.

– А мое мнение, – предложил Бофор, – надо переменить направление и ехать в Руан через Мант. Тут должна быть проселочная дорога, которая приведет нас в Мелан, а оттуда в Мант. Притом всадники могут проехать там, где карета не проедет.

– А ваше какое мнение? – спросила госпожа Мартино у Ле-Моффа, подметив его улыбку.

– Я поспешу за каретой и упрячу подальше того, кто бы там ни сидел.

– Вы предлагаете разбой на большой дороге, а это не в моем вкусе, – сказал Бофор.

– Я сам это знаю. Вы изволили убить трех моих лучших людей на улице Дракона – обстоятельства бывают разные…

– Согласна, а вы, герцогиня, что скажете? – спросила госпожа Мартино.

– Конечно, это не повредит, – отвечала она, – но с одним условием: не делать никакого зла путешественнику, который, может быть, едет по своим делам.

– Но если это, – сказал Бофор, задумавшись, – если это…

– Заканчивайте же, герцог.

– Если это кардинал?

– Что за мысль! Мазарини со своими ревматизмами отправится в такую пору? Не может быть! Да и что он будет делать в Руане?

– А если это кардинал, – заметил Ле-Мофф, – так я опять примусь за свое дело, которое не удалось на улице Дракона.

– Запрещаю, – строго произнес Бофор.

– Во всяком случае, отправляйтесь туда, – подхватила герцогиня. – Мы сами решим участь путешественника. Мы проедем проселками, а вы присоединитесь к нам в Руане.