Дина Лампитт - Солдат удачи

Но, к своему удивлению, пройдя сквозь барьер времени и пространства, он очутился не в тайной обители Мерлина, как ожидал, а на берегу быстрой реки, где купались обнаженные загорелые дети. Ныряя в воду, мальчики поднимали фонтаны радужных брызг, и маленькие девочки пронзительно визжали от радости. Даже самая младшая из сестер, хоть и была вся в кружевах и аккуратно застегнутых ботиночках с загнутыми кверху носочками, ухитрилась обрызгать всю себя, и нянька сердито кричала:

— Леди Аннетта, из-за вас леди Ида совершенно промокла!

Джекдо подумал, что мальчики хорошо сложены. Старшему, которого остальные называли Джей-Джей, было около шестнадцати. У него были темные вьющиеся волосы. Другой — Джордж — настолько похожий на Джей-Джея, что их почти невозможно было отличить друг от друга, за исключением лишь синеватого пробора в волосах Джорджа от бровей до самого затылка. То, что оба проказника пребывали в приподнятом настроении, было очевидно. Джей-Джей спрятался в укрытии ивовых ветвей, пока Джордж выуживал из своих брюк, небрежно брошенных на землю, бутылку спиртного, из которой они оба уже порядочно отхлебнули.

— Эх, хорошо было, но мало, — хихикнул Джей-Джей, выдавливая последние капли.

— Восхитительное ощущение, — ответил его брат, присоединившись к веселому развлечению.

Абсолютно уверенный в том, что они не могут его видеть, Джекдо шлепнул их по обнаженным ягодицам. Затем, выйдя с другой стороны ивового укрытия, он столкнулся лицом к лицу с ней. Он уже видел эту девочку, тогда она отражалась в шаре над кроватью Виолетты, а теперь она была перед ним — обнаженная в солнечном свете — с прилипшими к плечам мокрыми завитками волос цвета пряного вина. В ее влажных желто-зеленых глазах отражались речные блики.

Без сомнения, что и она увидела его в эту минуту, потому что девочка вздрогнула и спросила:

— Ты кто?

Ее старшая сестра, Аннетта Лаура, девочка лет двенадцати, спросила:

— В чем дело, Горри?

Но в ответ услышала:

— Да так, ничего. Мне показалось, что я вижу мальчика. Но это, должно быть, обман зрения.

— Наверное, привидение.

— Привидение? — сказал Джей-Джей, выходя с Джорджем из зарослей ивы. Он выглядел очень довольным после того, как пообщался с природой.

— Вы все равно ничего такого никогда не увидите, — Аннетта Лаура сурово посмотрела на бутылку, которую Джордж пытался засунуть в карман брюк. — Ты же знаешь, что Джей-Джею нельзя пить.

— К черту все ваши советы. Это мое лекарство. Да говори потише, а то Паркинс сейчас раскричится, как торговка рыбой. Ну, пойдемте, пора возвращаться в Строберри Хил л. Джордж, может, посидим в моем кабинете и выпьем чаю?

— С горячим пуншем?

— Ты попал в точку. Перестаньте поджимать губы, Аннетта Лаура. Ну, да ладно, когда у тебя будет муж, он научит тебя понимать такие вещи.

Горация уже собралась уходить, но вдруг в смятении обернулась — в ее взгляде сквозила тоска.

— В чем дело? — спросил Джей-Джей, усаживая Иду Энн на свои широкие плечи. — Ты опять увидела привидение?

Произнеся эти слова, он улыбнулся, ибо Джей-Джей не верил ни во что на свете, кроме самого себя — Джона Джеймса Уолдгрейва, эсквайра. Мысль о том, что его лентяй отец не побеспокоился надеть обручальное кольцо на палец Энн Кинг еще тогда, когда должен был родиться он, Джей-Джей, ужасно его забавляла — он даже щурил от удовольствия свои ярко-голубые глаза. Ведь только поэтому он не входил в список претендентов на графство и на владение Строберри Хилл. Он мог пользоваться всем и при этом не нее никакой ответственности. Не удержавшись, он хихикнул.

— Почему ты смеешься? — спросила Горри.

— Потому что я передумал пить пунш. Когда мы вернемся домой, я раздавлю бутылочку шампанского.

— А тебе не кажется, что ты слишком много пьешь?

— Кажется. А ты все еще видишь свое привидение?

Горация мрачно взглянула на брата. Джекдо в своем странном безвременье зеленого шара отчаянно пытался заговорить с ней, привлечь внимание.

— Нет, оно ушло, но недалеко.

Джей-Джей потрепал сестру по блестящим мокрым волосам.

— Может быть, в один прекрасный день ты с ним встретишься.

— Надеюсь.

— Я пойду гулять, даже если ты не хочешь, — сказала Мэри Уэбб Уэстон.

Джон Джозеф тяжело вздохнул. Два дня назад отец подарил ему на четырнадцатилетие большую деревянную коробку с сотней оловянных солдатиков в ярко-красных мундирах — целый полк гусар. И единственное, чего сейчас хотелось Джону Джозефу, — это выстроить своих воинов и повести их в атаку против наполеоновских оборванцев. Передвигая фигурки с места на место (в комплект входили также крошечные лошади и пушка), Джон Джозеф подражал звукам выстрелов и пушечному грому. В конце концов, Мэри начала кричать на него, Матильда затопала ногами, а Кэролайн стала умолять прекратить шум. Потом вмешалась мать, и был достигнут компромисс: Джон Джозеф пойдет на прогулку с девочками в сопровождении гувернантки, а за это сможет потом весь вечер играть со своими солдатиками.

«Вечно одно и то же, — подумал он, — Но когда-нибудь я вступлю в настоящую армию и сбегу от них».

Тут он вспомнил преследовавший его сон — смерть от лихорадки, женщину с волосами цвета осенней листвы… Джон Джозеф задрожал от этих воспоминаний. И все-таки жизнь военного привлекала его: так чудесно быть настоящим мужчиной среди других мужчин, пить вино, осушая чашу до дна, смотреть на девушек, пока те не зальются краской от смущения.

— Ну, так ты идешь или нет? — окликнула его Мэри.

— Нет, не пойду, там все равно дождь.

Мэри раздраженно выглянула в окно и убедилась, что брат прав. Однако у нее немедленно родилась новая идея.

— Пойдем поиграем в прятки в заброшенную часовню. И напугаем Кэролайн, пусть повизжит немножко.

Джон Джозеф смерил сестру презрительным взглядом, но ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. Иначе его не оставят в покое, а идея поиграть в страшной полуразрушенной часовне, на починку которой у отца вечно не хватало денег, была ничем не хуже любой другой идеи.

Он помолчат, чтобы заставить сестру немного поволноваться, потом великодушно произнес:

— Ну, ладно, так и быть. Но за это ты должна играть со мной в солдатики после ужина. И ты будешь играть за Бонапарта.

— Но я всегда играю за Наполеона. Можно я хоть раз для разнообразия буду Веллингтоном?

— Нет, — ответил брат.

— Ну, пожалуйста. — Мэри начала подлизываться, цепляясь за его куртку пухлыми ручками. — Прошу тебя, Джон Джозеф.

— Ох, ну, так и быть, — снова сдался он и подумал, что с женщинами всегда так (подразумевая при этом мать и сестер): за одну минуту покоя постоянно приходится чем-то поступаться.

Мэри лучезарно улыбнулась.