Юрий Иванов-Милюхин - Казачий дух

— До вчерашнего звонка от Марии у нас не было никакой зацепки по поводу этой диадемы, так? — наконец спросила она.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я только констатирую факты, — вздернула она плечами. — А теперь мы знаем, кто предложил сокровище на английском аукционе и откуда он родом.

— Я, кажется, начинаю тебя понимать, — постучал костяшками пальцев по компьютерному столу Христиан. — Но хотел бы дослушать твои рассуждения до конца.

— А я почти все сказала, милый, — улыбнулась молодая женщина. — Нужно идти от истоков, которые нам уже известны.

— Каким образом? — снисходительно усмехнулся супруг, не ожидавший, что все выглядит так просто. — Мы снова пришли к тому, с чего начинали.

Элизабет не взяла на себя труд сойти тоже до снисхождения, она положила ладонь на мягкие светлые волосы мужа и легонько погладила их:

— Видишь ли в чем дело, милый, суть развития всего здравомыслящего в этом мире и состоит в том, чтобы дойти до определенной точки и снова вернуться назад, только уже на виток выше. Это и есть та самая спираль дээнка.

— Известная всем аксиома, не требующая доказательств. Но дальше, — подогнал ее супруг.

— Два месяца назад столицу Швеции посетила эскадра советских военных кораблей. Кажется, наше правительство готовится с ответным визитом?

— Так и есть на самом деле.

— И ты тоже будешь участвовать в этом походе.

— Без сомнения.

— Вы войдете через Финский залив в устье Невы, встанете на якорь в самом центре Ленинграда.

— Об этом я тебе уже рассказывал и даже показывал маршрут, по которому мы пойдем.

— Тогда о главном, я просмотрела карту и оказалось, что от Ленинграда до Великого Новгорода рукой подать. То есть, как от Стокгольма до, скажем, нашего Норчепинга. Даже ближе, не более трех часов езды на поезде.

Христиан откровенно засмеялся, он не ожидал от своей разумной жены такой наивности:

— Ты думаешь, что в Советском Союзе как у нас в Швеции — куда захотел, туда и поехал? — он поцеловал руку, гладившую его, и прижал ее к своей щеке. — Нет, моя прекрасная Элизабет, как только мы сойдем на берег, за нами увяжется свора сотрудников КГБ. Вместо Новгорода я рискую оказаться в Сибири.

— Но я предусмотрела и этот вариант, — отняла руку молодая женщина. — Почему бы тебе заранее не написать прошение о том, что ты всю жизнь мечтал посетить этот старинный русский город, с именем которого связано немало героических страниц русского народа и всего их государства. Заодно напомнить, что в твоих жилах течет немалая часть русской крови, в конце концов сказать, что с Новгородом связаны страницы воспоминаний твоих родственников. Уверена, со стороны шведских властей отказа не последует.

— Это невозможно, — после некоторого раздумья отозвался Христиан. — Если бы я был моряком торгового флота, тогда бы что-то изменилось… может быть. Но я военный моряк, несколько дней назад едва не потопивший советскую атомную субмарину.

— А кто об этом знает?

— Я служу на корабле, который это едва не сделал.

— И все равно, как говорят твои соотечественники, попытка — не пытка. Нам нужно убедиться в подлинности диадемы, за которой мы все бросились в погоню, узнать, кто является ее настоящим владельцем. А если это всего лишь подделка, которых вокруг достаточно, то не стоит тратить время на какого-то русского Барсукова, а срочно направить поиски по другому руслу, — сплела пальцы на животе Элизабет. — Кроме того, я уверена, что моряк не потерял связи со своими близкими и напоминает им о себе, а здесь гоняться за беженцем из коммунистической России все равно, что искать иголку в стоге сена. Их уже десятки тысяч и у всех фамилия Барсуков. В общем, у нас появилась некая возможность, так почему бы ей не воспользоваться.

— Я подозреваю, что вы с Марией разговаривали именно о моем походе в Советы на шведском крейсере, — выслушав свою супругу до конца, покосился на нее Христиан.

— Данную тему мы затронули невзначай, — как бы отвлеченно дернула она плечом.

— Пусть будет так. Но подготовка к визиту является военной тайной.

— Швеция — страна свободного волеизъявления, — отпарировала молодая женщина.

Огромный линейный корабль, украшенный разноцветными шведскими флажками от носа до кормы, вошел в устье Невы. Стволы корабельной артиллерии, как бы отдавая честь русскому городу-герою, были повернуты на город, как на карусели разворачивавшийся перед моряками, выстроившимися на палубе. За флагманом в кильватере подтянулись еще несколько дредноутов со вспомогательными судами. Эскадра встала на якорь и замерла, облитая от мачт до ватерлиний мощными звуками, выдуваемыми из медных труб духовых оркестров. Пирс и вся набережная тоже сверкали от начищенной меди и от улыбок молодых девушек. Блеска добавляли мелкие волны реки, рябившие под утренним солнцем. Этот фейерверк бликов создавал праздничную атмосферу, поднимавшую настроение.

— Посмотри, Христиан, кажется, здесь нам и правда рады, — обратился офицер с нашивками капитана третьего ранга к своему другу, пока еще просто капитану. — Если это не русская ярмарка, тогда я не понимаю, зачем америкосы гонят волну на эту страну и подбивают нас делать то же самое.

— Никакого маскарада, дорогой Мэйми, я сейчас не усматриваю, — подтягивая повыше белые перчатки, отозвался его товарищ. — Всем известно, что русские самые добродушные люди на свете.

— И самые агрессивные, когда их разозлишь, как медведей палкой в берлоге, — засмеялся первый офицер. — Мой дед часто с сожалением вспоминал, что территории, теперь принадлежащие Советам, раньше были шведскими.

— Это говорит о том, что не следовало злить русских медведей, тем более палками, — капитан посмотрел вдоль борта по направлению к трапу, возле которого поднялась суматоха, упорядоченная командами. Затем подхватил небольшой чемодан и приложил перчатку к фуражке. — Счастливо оставаться, Мэйми.

— Позвольте вас спросить, дорогой Христиан, куда это вы направляетесь? — язвительно поинтересовался тот.

— За русскими историческими достопримечательностями, уважаемый Мэйми. Говорят, что советские люди разрушили еще не все и нам, европейцам, есть на что посмотреть.

— Тогда счастливого плавания, господин капитан.

— Честь имею!

Матерый пограничник долго проверял каждую букву в документах, а так же фотографии в них с внешностью шведского офицера, он словно не знал латинского шрифта. Затем протянул бумаги обратно и с настороженностью взял под козырек:

— Вы можете быть свободными, товарищ Даргстрем, — сказал он. — У вас разрешение на двое суток на пребывание на территории нашей страны.

— Большое спасибо, господин…

— Товарищ прапорщик.